— И вообразить не могу, как это — если сила пробуждается в двадцать пять лет, — качал головой Куницын. — Наверное, непросто.

— Да, я уже поняла, что представляю собой некое исключение. Но я старалась учиться, чтобы не отличаться от прочих, — пожала я плечами. — Так что могу ещё и спасибо Софье Людвиговне сказать — без её нападения я бы ещё долго ничего не знала о своей силе.

— Хорошо, об этом понял, — кивнул старший Соколовский. — Дальше давайте. Что там было с Бельским?

— Началось с непонятных смертей. Как раз приехал свеженазначенный Пантелеев, и Ольга Дмитриевна вернулась из Москвы. Тут-то мы и столкнулись с тем, чего ранее не видели, — говорил Миша.

Мне тоже пришлось подключиться и рассказать о допросах, точнее о том, что покойные не желали и не могли отвечать, о том, что рассказала Надежда, и о личной встрече с лисодемоном прямо на нашей улице. Миша подхватил — рассказал о знакомстве с Бельским и о том, как тот объявился в Сибирске. О схватке в день бала в Общественном собрании. И о том, как поймали лисицу, и кто нам в том помог.

— Если кто-то сомневается — нужно расспросить госпожу Аюну. Сомнения сразу отпадут, — сказала я.

— Старшая? — изумился Севостьян Михайлович. — Сама пришла и помощь привела?

Его друг только удивлённо качал головой.

— Именно, — кивнул Миша. — И мы с Ольгой Дмитриевной после ещё и были её гостями.

— Там, что ли, где франкийская крепость стояла? — заинтересовался его отец.

— Да, но мы были не вполне здоровы и сильны, и в ту крепость не поднимались. Но дом в посёлке видели, — улыбнулся Миша.

Точно, для них же это — семейная история. А моя семейная история сидела слева от меня и смотрела с восхищением.

— Ольга, я рад и горд, что вы такова, какая есть, — сказал Иван Алексеевич. — И очень жалею, что не учил вас обращаться с силой и тренировать магические умения.

— Я думаю, что знаю и умею далёко не всё, я даже и диплом-то полный пока не заработала. И если у нас что ни день, то новая напасть, то так никогда и не заработаю.

— Я помогу подготовиться, — непререкаемо сказал Куницын. — И Севостьян с Мишей тоже помогут, я думаю. И всё получится.

— Сначала поутру послушаем людей Андрея Савельевича — что они накопали, и разберёмся с теми, кто погост поднял, — проворчал старший Соколовский.

— Как так погост поднял? — что там у них случилось-то? — Расскажите уже, не томите. Откуда вы взялись так удачно и против чего помогали Мише.

— Я записывал результаты своих изысканий, записи эти хранятся в моём доме, и Севостьян знал, где их искать, — начал Куницын. — Мы с ним знакомы весьма давно и близко, и он смог найти меня, ориентируясь на те сведения, что прочёл. Я же застрял в том самом мире без магии, но — в совершенно другой эпохе, как я понимаю, где-то между тем временем, в котором остались мои родные люди, и временем, похожим на наше здешнее.

Ничего себе, думала я. Посмотрел на советский период? Удивился?

— И… как вам? — осторожно спросила я.

— Изумительно, — скупо улыбнулся Куницын. — Но повторять опыт не хочу.

Ладно, если что — после расскажет.

— И Севостьян Михайлович нашёл вас там?

— Именно так. И смог вытащить домой. А тут случился казус с тем доносом, я согласился, что такое дело нужно пресекать быстро и безжалостно, и без раздумий отправился с ним сюда. Здесь же было любопытно — мы сначала присутствовали при допросе доносчиков, а после, когда пришёл сигнал бедствия, отправились бороться с восставшим погостом.

— Кому понадобилось поднимать погост? — я всё ещё не понимала.

— Революционерам, вестимо, — пожал плечами Миша. — Хотели освободить одного рьяного деятеля от революции, и для того устранили нескольких охранников — артефактами со смертной силой. И у них был некромант — сильный, но либо нерешительный, либо не вполне обученный.

— Однако, как поднять погост, он знал, твой необученный, — проворчал Севостьян Михайлович.

— Дурное дело нехитрое, — пожал плечами Миша. — Тем более, он снял свой амулет. Возможно, что и сами притянулись. А те, кто обитает на том погосте, не испытывали при жизни любви к существующим порядкам и властям, потому там и оказались. Они пока ещё не настолько опасны, как нежить старше полутысячи лет, но — с учётом особенностей их жизни, были голодны и злы, и дали нам жару, если честно, — он усмехнулся совсем как его отец.

— А ещё там за пригорком другой погост был, оказывается, — подключился Куницын. — Местный и давний. Оттуда к нашему противнику подошла подмога, которой они и сами не ожидали.

— Другой погост? — изумился Миша. — Ни слова никто не говорил.

— Видимо, сами не знали, некому было сказать. Там даже и никаких внешних знаков не осталось.

— Какие-то древние люди, что ли? — я не была уверена, что помню правильно, но в моём домашнем мире по берегам Ангары вполне так находили стоянки древнего человека.

— Очень может быть, — буркнул Севостьян Михайлович своим обычным образом, но внимательно глянул на меня.

— Так они явно старше пятисот лет, — дошло до меня. — И могут быть переродившимися и агрессивными.

— Так и были же, всё верно, — закивал Иван Алексеевич.

— И от кого я по затылку получил? — сощурился Миша.

— От такой твари и получил. Тварь стреножила тебя, а потом подхватила чью-то валявшуюся кость и использовала как оружие, — сверкнул глазами Севостьян Михайлович. — Надеюсь, это послужит тебе в дальнейшем уроком и напоминанием о том, что будь ты хоть какой маг распрекрасный, а о личной защите забывать не следует. А то крепость защитил, остальных защитил, а себя?

Я только вздохнула — представила, что было бы, если бы наши… отцы не успели туда.

— Спасибо, что помогли и вытащили его, — так и сказала. — А то меня он не позвал.

— Иван вытащил, — кивнул на друга старший Соколовский. — Оказался вовремя и на месте.

— Спасибо вам, Иван Алексеевич, — поклонился Миша. — Да, я ничего не знал о древнем захоронении, и теперь понятно — откуда взялось столько нежити и столько агрессивной смертной силы. Был шанс, что мы не справимся.

— Уже справились, — махнул рукой Куницын. — Выдыхай. Это было вчера, завтра труба снова позовёт, а сейчас — привал.

— А сегодня выдохнем уже наконец. Алексей, ужин где? — громко и грозно спросил Севостьян Михайлович.

— Сейчас, пан Севостьян, всё будет! — мгновенно отозвался тот, словно дежурил под дверью, да наверное, и дежурил.

— И настойки какой принеси, что ли. У нас тут воссоединение семейства, нужно праздновать.

Нужно — значит, будем. Остальное завтра.

19. Кто виноват

Наутро я пробудилась в своей постели совершенно одна — как приличная барышня.

Вечером мы ещё довольно долго сидели тесным родственным кружком — говорили о здешних делах, о моих делах — старшему поколению было всё обо мне интересно, о столичных делах, и даже немного о международных. Тут я больше прислушивалась — искала отголоски грядущих катаклизмов, не услышала. Или не поняла.

А когда Миша начал клевать носом, все и зашевелились. И я поняла, что должна встать и отправиться к себе — потому что это сочтут правильным решительно все. Впрочем, нам удалось попрощаться без свидетелей — вышли из комнаты, да и всё. И наконец-то целовались.

— Я приду к тебе? — спросил Миша.

— Спи и восстанавливайся, а потом и придёшь, — я погладила его по щеке. — Мы же не знаем, что наша внезапно объявившаяся родня думает о наших отношениях.

— Да что бы ни думали, — отмахнулся Миша.

Но согласился пойти спать.

А Иван Алексеевич спросил меня:

— Ольга, где вы живёте?

— У меня служебная квартира, две комнаты в доме.

— Тепло ли там? Хорошие ли хозяева?

— С хозяйками я подружилась, и дом мы утеплили.

— Сами что ли? — изумился Куницын.

— Мне посчастливилось оказать услугу одному хорошему магу-строителю, и он нам всё утеплил, — пояснила я.