— Не возводи, хозяйка, на дом свой напраслину, — сказал ей, как на крыльцо поднялась. — Всё с твоим домом хорошо. Просто нужно кой-что подшаманить, и не будет тепло уходить. Дозволишь?

Она смотрела как обычно — мрачно, исподлобья.

— А где ж я денег-то столько возьму, за такую работу рассчитаться?

— Так Ольга Дмитриевна уже всё оплатила, и с гаком даже.

Тут она воззрилась на меня.

— И что, вы согласны?

— А как же, — пожимаю плечами, как ни в чём не бывало. — Зима долгая, жить всем нужно. И вам, и мне.

— Ну, смотрите, — повела плечами, пошла уже мимо нас в дом, и пробурчала в последний момент: — Делайте, как надо, раз знаете, я на всё согласна.

После осмотра дома Варфоломей собрал нас всех на кухне, велел сесть и слушать и важно сказал:

— Драгоценные мои, работать начнём завтра. Ольга-свет Дмитриевна, надо полагать, на службу с утра убежит, а вот от вас обеих, — он пристально взглянул на Лукерью и Надежду, — понадобится мне помощь и содействие.

— Чего делать-то, говорите, — тут же отозвалась Надежда.

— Обе маги, так? Да ещё и хозяйки дому этому, верно? — дождался кивков от обеих, продолжил. — Значит, должны вложить кое-что от себя, чтобы заработало-то.

— Я тоже могу, — влезаю, и смотрю — что ответит.

— Можешь, да только сила твоя больно уж не такая, как все, не поможет в таком деле никак. Ты уже всё сделала, теперь будешь смотреть да радоваться.

Вы посмотрите, какая редкость небывалая — можно смотреть, как другие работают, да радоваться.

— Принято, — киваю я с улыбкой.

Уговариваются о времени, в которое Варфоломей сможет к ним с того берега прибыть, и он поясняет — дело небыстрое, займёт не меньше недели, потому что нужно будет тщательно пройти всю наружную стену, каждую пядь. Конечно, летом было бы сподручнее, да до того лета ещё дожить надо, верно ведь? Значит, будем сейчас. Я снаружи, одна из вас, а то и обе — изнутри. И помалу сделаем. А печи летом посмотрим, что с ними не так, сейчас уж обойдёмся.

Мне сделалось хорошо — потому что все эти перестановки кровати, конечно же, были на пользу, но проблемы не решали. А теперь, наверное, решим.

— Ладно, поняла я. Обедать давайте, что ли, али это уже ужин у нас, — пробурчала Лукерья. — Надька, что там похлёбка?

— Так стоит, родненькая, как сварилась с утра — так и стоит, сейчас согреем, чтоб горяченького поесть, да и поедим, — Надежда подхватилась и принялась выставлять на стол тарелки, ложки, хлеб и всякие закуски — огурцы солёные да квашеную капусту.

— Вы, Варфоломей Аверьяныч, капустку как любите — с лучком али с брусничкой? — спрашивала она.

— Да как подашь, красота, так и ладно, — усмехался он в усы, а усы и борода у него были холёные, подстриженные, ухоженные.

Лукерья же молча разливала похлёбку, и даже настойку откуда-то из подпола вынула, разлила.

— Благодарю, хозяюшка, без настоечки-то как дело начинать, всё верно, — кивал Варфоломей. — А потом уже как завершим труды наши, так и выпьем.

Выпили и ели, и Варфоломей знай ел да нахваливал. Мол, всё так вкусно, что и пальчики оближешь, и вовсе ум отъешь. Надежда разулыбалась, а Лукерья молчала, но смотреть стала чуть менее сурово. Кажется, её убедили, что Варфоломей безопасен, а от меня не только вред может быть, но и польза тоже.

А после, как поели, я спросила его:

— Ты, Варфоломей Аверьяныч, как домой добираться предпочитаешь? На своих двоих? А то я могу тебя своими путями отвести, раз — и на месте.

Он взглянул с интересом.

— Что же, занятное предложение, занятное. Честно скажу, ни разу доселе так ходить не доводилось. И что же, Ольга Дмитриевна, вот прямо за один шаг отведёшь?

— Конечно, — кивнула я, — дело-то нехитрое.

Вот дожила, уже и дело нехитрое. Скажи тебе дома кто о таком способе перемещения — у виска бы пальцем покрутила. А тут — ничего так, сама ходишь и людям предлагаешь.

— Значит, не буду отказываться. Только ты того, оденься, у меня, конечно, дом-то тёплый, но меня в нем, почитай, весь день-то и не было.

Я набросила платок и тулуп, он тем временем распрощался с нашими хозяйками. Протянула ему, тоже собравшемуся, руку, и шагнула в отлично ощущаемую комнатку — где я беседовала с Петрухой. Удалось.

Варфоломей сразу же выпустил осветительных шаров, оглядел внутренности домика, понюхал воздух.

— Всё благополучно, никаких недозволенных посетителей, — кивнул неспешно. — Благодарю тебя, Ольга Дмитриевна.

— Это мне тебя благодарить надо — мало того, что за работу берёшься, так ещё и Лукерью нашу укротил, — усмехаюсь.

— Судьбинушка у неё — никому не пожелать, но что говорят нам? Каждому свыше дана ноша по силам. Справится Лукерья. И мы справимся.

— Вот и славно. Завтра можем и не увидеться, так что — доброй ночи, — поклонилась я.

— И тебе, — он поклонился в ответ.

Я шагнула домой… уф, выдохнуть. Нет, сначала отчёт начальству. Закрыться наглухо от подслушивания и взяться за зеркало.

Начальство отозвалось мгновенно.

— Рад вас видеть и слышать, Ольга Дмитриевна, — улыбнулся Соколовский. — Ну как, укротили зверя рыкающего?

— С помощью божеской и Варфоломеевой, и в некотором роде — Матвея Мироныча тоже, — усмехнулась я.

И рассказала вкратце историю Лукерьиного изгнания из Тельмы, и потом ещё — как мы с Варфоломеем обходили дом, и на чём договорились.

— Вот и славно, — кивнул он. — Рад, что всё так вышло. Кстати, если нужен ещё один маг — возьмите Алёшку моего, он у меня парень рачительный, хозяйственный и в домашних делах понимает. Пришлю завтра, предупредите там хозяек ваших. Мало ли, что в процессе понадобится.

— Благодарю, — кивнула я.

В самом деле — мало ли?

— Теперь о делах. Я отбуду уже вскоре, и появиться рассчитываю послезавтра, а то и вовсе третьего дня. Но будем на связи, если что-то важное — зовите, обязуюсь откликнуться и на любой ваш вопрос ответить. Пока меня нет — начальник вам Болотников, его слушать, как меня, и ему докладываться, что случилось в течение дня и какие странности вы увидели. Докладывать в любом случае, ясно? — сверкнул он на меня глазами строго.

— Поняла, — кивнула я. — Исполню.

— И не забудьте зайти за жалованьем, я слышал, сегодня уже выдавали. У вас там за неделю работы что-то набежало.

Отличная новость, что.

— Непременно зайду. А завтра мне куда, к Брагину?

— Да, если ничего другого не случится, то — к нему. А если вы кому-то понадобитесь срочно, вас найдут, я предупредил.

— Хорошо. А вам удачи, — я рискнула взглянуть Соколовскому в глаза.

Это же как видеозвонок, не лицом к лицу. Он улыбнулся необыкновенно заводной улыбкой.

— Благодарю, Ольга Дмитриевна, удача мне очень понадобится, всем нам понадобится. Доброй вам ночи, и скоро встретимся.

— И вам доброй ночи.

Я уже легла спать, а мне всё вспоминалась та улыбка Соколовского. И к чему это? Вот совсем ни к чему. Поэтому нечего вспоминать всякое, спи, Оля, завтра будет новый день.

17. Неудачливая Леночка и заморское чудовище

Наутро я живенько подскочила и уже было собралась отправляться в больницу к Брагину, но меня разыскал секретарь Матвея Мироновича. Я до сих пор не знала, как его зовут, а он, значит, даже магической связью смог до меня дозваться.

— Ольга Дмитриевна, зайдите к казначею, он просил вам напомнить, — и вид такой, будто я прямо вот что-то не то совершила.

— Что ж вчера-то не сказали, когда я у Матвея Мироныча на совещании была, — усмехаюсь. — В какое время зайти?

— Да лучше сейчас, с утра, — про вчерашний день он промолчал.

— Отлично, вскоре буду.

Я отчаянно пожалела, что Брагин не маг, и я не могу его предупредить, но я ж потом к нему приду? Попозже. А пока — попрощаться с Надеждой, передать привет Курочкину, и шагнуть в управу. Прямо к секретарю.