Я же доела, сложила в кучу посуду и поставила на окошко — Василий уберёт потом. И пошла проведать Брагина.

Оказалось, что доставили двоих, но на меня тут же замахали руками — мол, завтра, всё завтра, вам уже хватило, достаточно. Тогда я вернулась в кабинет и была готова ещё с полчаса доводить до ума документы, но там меня поджидал Елистратов.

— Ольга Дмитриевна, не изволите ли ответить на несколько вопросов?

— Спрашивайте, — я села и вытянула ноги.

— Как так вышло, что вы оказались служащей здешней магической управы?

— Череда случайностей, — пожала я плечами. — Матвей Миронович отправил меня учиться, а перед тем я подписала магический контракт — что вернусь после окончания базового курса. И вернулась.

— И неужели не было никаких других предложений?

На это я только пожала плечами, потому что — его мои предложения не касаются.

Он же помолчал, потом продолжил:

— Где вы учились? В Москве?

— Да.

— У Пуговкина, значит.

— Верно, у Афанасия Александровича.

— И сколько времени провели в академии?

— Год. Сдала квалификационный экзамен в январе. Планирую досдать общетеоретические предметы и защитить-таки полный диплом.

— Ого, — почему-то удивился он. — И зачем вам это нужно? Кто ваши родные, где они, почему позволили?

— В смысле — почему позволили? А не велит ли закон регистрировать всех магов и применять их способности на благо государства?

— Велит, но всегда можно найти вариант, когда женщина при том остаётся в семье.

— Ну так я не имею семьи. И возражать некому.

Он ещё раз оглядел меня, качал головой — вроде как «надо же, какое диво».

— И почему же никто не взял вас в семью, пока вы учились?

— Потому что контракт, — пожала я плечами. — Никто не желал испытать на себе последствия его нарушения.

— Они наступают далеко не всегда, — отмахнулся он.

— В текущем поколении не всегда. А зачем я буду навлекать беду на возможных детей и внуков?

— И что же, вы готовы исполнять ваши служебные обязанности и дальше?

— Конечно. Знаете, они не хуже и не лучше других. Нет, наверное, лучше, потому что служить компаньонкой или гувернанткой может почти кто угодно, а моя служба требует редкой квалификации.

— Сколько магов-некромантов зарегистрировано в губернии?

— Не знаю, — развожу руками. — Наверное, если бы были, мы бы работали не вдвоём с Михаилом Севостьяновичем?

— И вас не останавливает, что работать приходится с молодым неженатым мужчиной?

А это-то здесь к чему?

— Если вы обратили внимание, то работаю я преимущественно с женатым Брагиным, а если тут кто и холост, так это Василий. И если вы провели на такой службе хоть один день, то знаете — некогда тут личное разводить.

— Это вы зря, всегда можно найти возможность. Но хорошо, поговорим о другом. Вам доводилось проводить посмертные допросы тех людей, которые не желали отвечать, и впоследствии оказались жертвами существа, названного демоном?

— Доводилось.

— Опишите, как это происходило.

Я честно описала симптомы, и как происходило — описала тоже. И как расспрашивала сама, и что видела, когда присутствовала при работе Соколовского.

— И откуда узнали, что это работа демона?

— Князь Бельский нас просветил, царствие ему небесное, — пожала плечами.

— Как умер Бельский? — быстро спросил Елистратов.

— Так сожрали, — будет расспрашивать — расскажу, а так — нет.

— Откуда знаете?

— Видела.

— Извольте рассказать.

Что ж, пришлось рассказывать. Но — я рассказала только о нашей встрече в Общественном собрании, и только. Не сказала ничего о том, что уже имела опыт взаимодействия с лисицей к тому моменту.

— И его так же не удалось расспросить? А тело отправили в Москву? — он дождался моих кивков на оба вопроса. — Бред какой, господи, — поёжился. — И как прикажете этому верить? — кажется, это был риторический вопрос.

— Наверное, вам просто не доводилось сталкиваться с подобными сущностями, — я не сводила с него глаз.

Он выглядел, как человек, который думает, что его пытаются обмануть — то есть, не верил мне совершенно. Его дело.

И кто знает, до чего бы мы ещё договорились, но пришёл Брагин и сказал, что рабочий день окончен, и он желает здесь всё запереть. Встретимся завтра.

Вот-вот, встретимся завтра.

13. Давние дела не дают покоя

А завтра я ещё и из дома шагу сделать не успела, как ощутила вызов, и это был Болотников.

— Доброго вам утра, Матвей Миронович, — откликнулась тут же.

— И вам доброго, — закивал он. — Дело к вам, Ольга Дмитриевна.

— Слушаю.

— С вами желает побеседовать Васин Николай Константинович, наш столичный гость.

Я вспомнила — это такой высокий простец в годах. И что от меня нужно столичному простецу?

— И где же он желает со мной побеседовать?

— Да в управе, подходите, — ответил Болотников. — Я ему даже свой кабинет предоставил, пускай лучше на глазах сидит, чем незнамо где.

— Сейчас буду, — кивнула я.

Пожалела в очередной раз, что Брагин не маг, и его магической связью не предупредишь. Но — как уж есть, потом приду и всё расскажу. Тем более, что меня там клиенты со вчера дожидаются.

В приёмной Болотников меня встретил его секретарь Вениамин. Уставился, как на нежить, только что не перекрестился — что это с ним?

— Здравствуйте, Вениамин Владимирович, — я повесила тулуп и платок на вешалку. — Матвей Миронович сказал, что меня ждут.

— Верно, извольте проходить, — тот словно опомнился и сделался как обычно — вежливым и предупредительным.

Я и вошла, и за столом Болотникова увидела того самого ревизора, который от наших пирожков уходить не хотел.

— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна, присаживайтесь.

Перед ним лежали какие-то бумаги — рукописные, он читал их с карандашом в руках, и что-то там помечал.

— И вам доброе утро, — кивнула я, усаживаясь. — Слушаю вас.

— Я попросил позвать вас, потому что нуждаюсь в ваших ответах на некоторые вопросы. Расскажите о своей семье, Ольга Дмитриевна. Где ваши родные? Откуда вы приехали в Сибирск позапрошлой осенью?

— Отца своего я не знаю, не встречалась ни разу. Мать в Другом Свете, ей там сделали предложение, от которого она не смогла отказаться. Жила с тёткой, её сестрой, больше не живу.

Строго говоря, ни слова неправды. Он, конечно, простец, но — вдруг у него какие артефакты с собой, или ещё что-то?

— И где та тётка? — он даже и не смотрел на меня, а только лишь в свои бумаги.

Я же могла рассматривать его, сколько душе угодно — свет яркий, видны и кустистые широкие брови, и ухоженные усы, и небольшой шрам на правом виске, и заметный — на правой же кисти.

— Осталась дома, не последовала за мной в Сибирск. Понимаете, на меня напали, и у меня была частичная потеря памяти, можете поговорить об этом с доктором Зиминым, он меня тогда лечил. Поэтому я так и не вспомнила, как оказалась в Егорьевском переулке.

— И что же, вы после не дали вашей тётке знать, что с вами и где вы?

— Я не смогла сориентироваться. И как попасть в наш Юбилейный, не знаю.

Тоже чистая правда.

— Удивительно, что же. И что случилось потом?

— Меня вынуждали искать работу, шантажом и угрозами. То есть угрожали неприятностями, если я ту работу быстро не найду. Но тот же доктор Зимин помог мне, и работа нашлась. А после уже Матвей Миронович отправил меня в Москву, в академию.

— И где же вы служили?

— Компаньонкой у госпожи Серебряковой, — ответила я спокойно, а он что-то пометил в своей бумаге.

— И что же, подходила вам та служба?

— Весьма, Софья Людвиговна была дамой строгой, но справедливой и заботливой, — ну а что иногда тоже людей ела, вроде лисицы, так вроде мы ж не о том сейчас?

— И как так вышло, что перестали служить?

— Моя пробудившая сила привлекла внимание магов, и Матвей Миронович решил, что ему в управлении нужен ещё один некромант. И был готов походатайствовать о выделении мне стипендии губернатора, если я по завершении обучения вернусь сюда служить. Я проучилась год по сокращенной практической программе, и вернулась. Если что, я вчера уже рассказывала об этом вашему коллеге, тому, что окопался у нас в Кузнецовской больнице.