Глава двадцать шестая

Зак

Мое сердце бешено колотилось в груди, пока я ждал ответа Калли. Я подстрекал ее, играл нечестно, используя Жасмин в качестве предлога, чтобы затащить ее на игру. Но она была нужна мне там.

– Да, – выдохнула она. – Я приду на игру.

Невероятное облегчение разлилось по моим венам. Это было больше, чем я заслуживал, но я не собирался отказываться от этого. Я бы сделал все, что смог, когда дело касалось ее.

Черт.

Я все еще не мог поверить, что неправильно все понял... хотя в глубине души я не удивился. Возможно, часть меня всегда знала, что Калли не предала бы меня таким образом. Но я был так чертовски зол, полон обиды и горечи. Когда я услышал, как слова слетели с ее губ, мой мир и все, что, как мне казалось, я знал о Каллиопе Джеймс, рухнули вокруг меня. Вся любовь и обожание, которые я чувствовал, взорвались ослепительной яростью. Добавьте к этому отца, решившего заставить меня подчиниться его воле, и брата, который никогда не ошибался, и моя тщательно выстроенная защита дала огромную трещину.

Если Калли не нужен был я, то у меня больше никого не было.

Никого.

Она была всем... а потом она стала ничем.

В эту долю секунды я позволил нашей любви стать чем-то темным и извращенным, потому что было легче поверить, что все это было ложью, чем противостоять ей и снова рисковать своим сердцем.

– Зак, поговори со мной, – сказала она, проводя носом по моей щеке. – Скажи мне, о чем ты думаешь.

– Я даже не знаю, с чего начать, – у меня был огромный узел в животе, а в венах текло сожаление. Я тонул, изо всех сил стараясь удержаться на плаву в потоке вины и ненависти к себе.

Она убрала волосы с моих глаз.

– Мы были детьми...

– Это не меняет того факта, что я облажался, – выдавил я. – Я должен был поговорить с тобой. Я должен был... – мой голос сорвался, когда я проглотил комок в горле.

– Даже если бы ты поговорил со мной, и все пошло бы иначе, я не смогла бы смотреть, как ты играешь. Я едва могла находиться в спортзале, подавляя желание содрать с себя кожу. Это помешало бы нашим отношениям.

– Я должен был противостоять ему, сказать «нет».

– Часть тебя хотела его одобрения…

– Калли, это не так, – я не хотел одобрения со стороны моего отца. Я хотел, чтобы он убрался от меня подальше. И пойти на его условия казалось самым простым способом, чтобы он успокоился.

– Да, это так. И знаешь, откуда я знаю это? – она скользнула своими губами по моим, нежно целуя меня. – Потому что даже сейчас, даже после всего, что произошло, я понимаю, что хочу того же. Наши родители должны любить нас, Зак. Они должны быть рядом с нами и поддерживать нас. Трудно смириться с тем, что этого никогда не произойдет.

– Я ненавижу твоего отца за то, что он так с тобой обращается. Каллума тоже, – моя рука крепче обняла ее. – Ты заслуживаешь большего, Калли. Гораздо большего.

– Я должна смириться с тем фактом, что я никогда не буду тем ребенком, которого он хотел. Но ты можешь. Я видела, как ты играл в мяч с Жасмин. Это внутри тебя, Зак, – ее рука скользнула мне на грудь, прямо над сердцем. – Вопрос в том, хочешь ли ты этого?

Ее слова проникли в меня. Никто никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Когда ты был младшим братом звезды спорта, тобой пренебрегали, загоняли в тень. Когда мой отец потребовал, чтобы я играл за «Гадюк Бэй-Вью», я решил, что это наказание. Вначале мне так и казалось. Но постепенно, со временем, я стал нуждаться в баскетболе так же, как наркоман нуждается в кайфе. Это успокоило мою душу. Успокоило гнев и боль, которые жили внутри меня. Может быть, Калли была права. Может быть, все это время я лгал сам себе.

Я уставился на нее, пытаясь осознать все, что произошло. Не только в этот момент, но с того самого первого дня, как я ее увидел. Калли была такой важной частью моей жизни, что, оглядываясь назад, было глупо думать, что я когда-нибудь смогу отказаться от нее.

Она была единственным человеком, который когда-либо понимал меня. Знать, каково это, когда тебя постоянно сравнивают и хотят, чтобы ты соответствовал чьим-то стандартам. Но, несмотря на все недостатки моего старика, он никогда настойчиво не отталкивал меня. Он просто хотел, чтобы я был тем, кем я не был.

Сейчас я на распутье и понятия не имел, в какую сторону идти. Команда нуждалась во мне. Тренер Бакстер, университет... фанаты, они все хотели, чтобы я привел их к чемпионству. Потому что я был Мессия, и это было мое наследие.

Вот только это было не мое наследие. Это было наследие Деклана. Я занимал его место, принимая на себя его обязанности. Если бы я это сделал – если бы мы добрались до Мартовского безумия и победили, – меня бы запомнили не за мои успехи, меня бы запомнили как парня, который держал все под контролем, пока его брат лежал в каком-то учреждении, борясь за свою жизнь.

– Я так чертовски запутался, – признался я. – Ничто больше не имеет смысла, – в груди появилась тяжесть.

Я застрял здесь, проживая жизнь Деклана, как его второсортная замена. Если он очнется завтра, бросит вызов и выйдет из больницы, я знал, что меня отвергнут. Потому что лояльность людей ко мне была до тех пор, пока он не вернулся. И я позволил этому случиться. Я позволил отцу договориться о переводе, потому что Калли была права, часть меня жаждала его одобрения.

Глубоко внутри меня сидел ребенок, отчаянно желавший блистать в том, что ему нравится. Перевод в СУ, нужда команды и тренера Бакстера во мне, похвала отца, это все подпитывало мою потребность в одобрении. Но все это было ложью. Обманом. Людям на самом деле было все равно, что я здесь, их просто заботило, что у них есть кто-то, кто займет место Деклана.

Что за гребаный бардак.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказал я, осторожно снимая Калли с колен.

– Ты уходишь? – боль в ее голосе была ничем по сравнению с печалью в ее глазах.

– Мне нужно немного пространства, – я вскочил, быстро проведя рукой по лицу. – Не от тебя... но мне нужно время, чтобы кое-что понять, – моя грудь была слишком сжата, и я чувствовал, что не могу дышать.

– Позволь мне помочь тебе, – уголки ее губ приподнялись в улыбке, но она быстро исчезла, когда я покачал головой.

– Ты не можешь, солнце, – вышло жестче, чем я хотел. – Эту единственную вещь мне нужно выяснить в одиночку.

Каждый шаг от нее был как нож в сердце. Я хотел остаться здесь. Я хотел раздеть Калли догола и пропасть глубоко в ней, пока не останется ничего другого, но в моей голове был чертов беспорядок.

Когда я добрался до дверной ручки, ее голос прозвучал как выстрел из дробовика.

– Зак, подожди.

Я оглянулся, моя грудь сжалась от ее сокрушенного выражения лица. Я хотел, чтобы она умоляла меня остаться, но в последнюю секунду выражение лица Калли окаменело, и она прошептала:

– Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

Я слегка кивнул ей и убрался к черту оттуда.

_______

– Я не думал, что ты позвонишь мне, – сказал Мэверик, подходя ко мне. Я прижал мяч к груди и остановился, чтобы поздороваться с ним.

– Я тоже, – призналась я. – Мне жаль, что пришлось вытащить тебя сюда, но мне нужно было поговорить с кем-то, кто поймет.

– Не парься. Я рад, что ты позвонил. Дай угадаю, вы с Калии наконец-то поговорили?

– Что-то в этом роде.

Он указал на скамейку, и мы оба сели. Положив мяч у ног, я схватил бутылку воды и залпом осушил ее.

– Ты был прав.

– Тебе придется сказать немного больше, чем это... – он весело улыбнулся.

– Я все неправильно понял. Еще когда мы учились в старшей школе… Я так чертовски неправильно все понял.

– Эй, парень, – он хлопнул меня по плечу, – это случается даже с лучшими из нас.

– Я думаю, в глубине души я всегда ожидал, что она оставит меня, – моя голова опустилась, я сцепил пальцы. – Деклан был популярным, тем, кого хотели все девушки. Он был золотым ребенком...