О, Зак.

– Я сказала ему, что не люблю тебя, да... но после этого я сказала ему, что слова «я люблю тебя» не могли в полной мере передать того, что я чувствовала к тебе. Я была полностью в ней, я все поставила на карту, Зак, – да, мы были юными, в действительности еще детьми, если говорить о любви, но я без сомнения знала, что Закари Мессия был моим сердцем, моим будущим.

Я не хотела никого другого.

– Н-нет, – болезненное осознание отразилось в чертах его лица. – Я слышал тебя.

– Ты слышал половину разговора, Зак, вот и все.

Я не могла поверить, что все это время он думал, что я вот так предала его.

Неужели он не знал, как сильно я любила его? Как сильно я хотела принадлежать ему?

Но часть меня знала причину его неуверенности. Когда ты растешь, а тебя постоянно сравнивают с братом, игнорируют, потому что ты не соответствуешь семейному образцу, твоя самооценка ослабевает, пока в конце концов не исчезает совсем. Зак никогда не оправдывал ожиданий своего отца, так же как я никогда не оправдывала ожиданий своего. Мы были двумя потерянными душами, которые боролись за внимание и отчаянно хотели чувствовать себя достойными и желанными. И мы нашли это друг в друге. Мы нашли это и постепенно позволили этому исцелить нас. Но в ту секунду, когда это стало вызывать вопросы, мы оба отстранились друг от друга, потому что именно это ты делаешь, когда кто-то, кому ты мог доверять, причиняет тебе боль.

Ты не настаиваешь на правде и не требуешь ответов. Ты баррикадируешь свое сердце и подавляешь свои эмоции, пока любовь не превращается в сердечную боль, которая со временем трансформируется в гноящуюся черную дыру внутри тебя.

– Я... я не понимаю, – он выглядел опустошенным. Его глаза были полны отчаяния.

– Он спрашивал о моих планах на будущее, о том, что произойдет после того, как ты уедешь в университет. Он сказал, что я отвлекаю тебя, что между нами было не более чем детское увлечение, – печаль окутала мое сердце. Зак прожил все это время, ненавидя меня, желая причинить мне боль из-за простого нелепого стечения обстоятельств. Он услышал лишь половину разговора в неподходящее время и не задержался, чтобы услышать остальное. – Я сказала ему, что не представляю себе будущего без тебя и надеюсь, что мы переживем отношения на расстоянии, если ты уедешь в колледж... Я посмотрела твоему отцу в глаза и сказала, что я не просто люблю тебя, я понимаю тебя. Я сказала ему, что я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому в этом мире. И если бы ты был там, застав весь разговор, ты бы услышал, как я сказала ему, что однажды выйду за тебя замуж, потому что так сильно я верила в нас.

Я забыла половину того разговора с мистером Мессия, неловкое молчание последовало за моим довольно неожиданным признанием. Но он так разозлил меня тем, как постоянно отвергал Зака, его чувства и его отношения со мной. Да, мы были юными, но у нас было то, чего не было у большинства людей. Мы разделяли глубокое чувство одиночества и разочарования в людях, которых мы называли семьей.

Эти переживания связали нас. Но это было нечто большее. Мы раскрылись и впустили внутрь себя другого человека, поэтому, когда Зак вычеркнул меня из своей жизни без каких-либо объяснений, я была раздавлена.

– Я не могу поверить, что ты это сделала, – он уставился на меня с восхищением, сверкающим в его глазах, но оно было омрачено сожалением.

– Я любила тебя, Зак, и я верила в нас. Я верила в тебя, – слова застряли в горле. – День, когда ты выступал на том собрании, когда директор объявлял тебя новым капитаном «Гадюк», был одним из худших в моей жизни, – слезы покатились по моей щеке, когда плотина внутри меня прорвалась.

Он вскочил и слез с кровати, стоя неподвижно.

– Зак? – мой голос задрожал от гнева, исходившего от него.

– Все это время я думал... А он так ничего и не сказал. Он не сказал ни единого гребаного слова.

Я почти не удивилась, что его отец опустил ту часть, где я пыталась бороться за его сына. Он разделил титул самого дерьмового отца в мире с моим.

Осторожно поднявшись с кровати, я подошла к Заку, взяв его руки в свои.

– Все в порядке, – сказала я. Правда наконец-то выплыла наружу, и я уже чувствовала себя легче. Хотела ли я, чтобы все было иначе? Конечно. Мы потратили столько времени, ненавидя друг друга, ненавидя самих себя. Но часть меня поняла это. Если бы я застала Зака за подобным разговором, я бы чувствовала то же самое без каких-либо доказательств.

Я просто хотела, чтобы он сначала попытался поговорить со мной, прежде чем делать поспешные выводы.

– Ничего в этом нет хорошего, Калли. Я провел целый год, ненавидя тебя... Я уступил его требованиям, потому что думал, что тебе все равно... Я думал, ты... – пыл исчез из глаз Зака, когда он опустился на край кровати. – Черт, – он провел рукой по волосам, в отчаянии дергая их за кончики. – Это все была моя вина. Все это…

– Зак, давай не...

– Я облажался, – он уставился на меня с такой напряженностью, с такой безнадежностью, что у меня перехватило дыхание.

Я обвила руками его шею и стала между его ног.

– Мы оба облажались. Я должна была надавить на тебя сильнее.

– А я должен был дать тебе шанс все объяснить... черт, Калли. Мы потратили впустую все это время.

– Может быть, все так и должно было быть? Может быть, нам нужно было пройти через страдания, гнев и боль, чтобы понять, что это было реально?

Потому что так оно и было.

Я любила Зака.

Часть меня никогда не прекращала.

Он притянул меня к себе на колени и уткнулся лицом в изгиб моей шеи, вдыхая мой запах.

– Мне так чертовски жаль.

– Эй, эй... – я прижалась лицом к его щеке, у меня текли слезы. – Все в порядке.

– Это не так, ничего не в порядке. Но я больше не буду все портить, Калли. Ты моя, солнце, каждый твой дюйм.

Тепло разлилось внутри меня от его смелых слов. Я хотела этого – я так сильно этого хотела. Это было все, чего я когда-либо желала.

– А что насчет команды? – я не хотела задавать этот вопрос, но мы не могли игнорировать тот факт, что он был Скорпионом… он играл в баскетбол с моим братом.

– Честно говоря, мне плевать, что они говорят. Я здесь только для того, чтобы мой старик держался от меня подальше.

Я поморщилась от резкого тона, но не была полностью уверена, что он говорил правду. Я видела, как он играл с Жасмин. Я была свидетельницей того, каким свободным он выглядел в тот момент.

– Показательная игра в эти выходные, – напомнила я ему, решив не давить на него по этому поводу. – Может быть, нам следует подождать до тех пор, пока... – я замолчала, понимая, как самонадеянно это прозвучало.

– Давай, скажи это, – слабая улыбка тронула его губы.

– Что сказать? – я прикинулась дурочкой, запустив пальцы в его волосы.

– Что бы ты ни собиралась сказать, – его губы зависли над моими, дразня. Мое тело ожило, отчаянно желая еще его поцелуев. Его прикосновений и внимания.

Я уже снова тонула в Закари Мессия, но на этот раз я знала, что он поймает меня.

– Я жду, солнце...

– А что мне за это будет?

– Переговоры? – его бровь игриво приподнялась, и я кивнула, тоже улыбнувшись. – Назови свои условия.

– Я надеялась, что ты сможешь достать Жасмин и еще нескольким детям из центра билеты на игру. Я думаю, что это действительно было бы хорошо для них.

– Уже сделано.

– Ч-что? – я удивилась.

Зак усмехнулся.

– На днях мне пришла в голову такая идея. У нее необузданный талант... Ее просто нужно верно направить.

– Спасибо, – я поцеловала его. – Большое тебе спасибо.

– Но есть одна загвоздка.

Мое тело замерло, когда я прищурилась, глядя на него.

– Почему мне не нравится, как это звучит?

– Я хочу, чтобы ты была там.

– Нет, Зак, я не могу... – страх овладел мной. – Я не могу быть там, пока мой отец и Каллум...

– Я знаю, малышка, – он коснулся своим лбом моего. – Я бы не спрашивал, если бы это не было действительно важно. Ты нужна Жасмин там, Калли. Ей нужно знать, что она может положиться на тебя... – он заколебался, редкая вспышка уязвимости сверкнула в его глазах. – И ты нужна мне там, солнце. Ты мне действительно чертовски нужна там.