Схватив ее за запястье, я потащил ее за угол бара в темный переулок.

– Следи за своим языком, – огрызнулся я, чувствуя, как по спине пробежал холодок раздражения. – Я спас твою задницу, и ты это знаешь.

– С-спас меня? Ты, должно быть, шутишь надо мной. Я танцевала... танцевала, Зак. Ты хоть представляешь, насколько ты ненормальный?

– Он трахал тебя через одежду на глазах у всех.

– Это универ, – воскликнула она. – Может, я хочу, чтобы меня трахнули на танцполе.

Мои ноздри раздулись, когда она прищурилась, глядя на меня. Сократив расстояние между нами, я прижал Калли к стене, не останавливаясь, пока с ее губ не сорвался вздох.

– Это то, чего ты хочешь? Быть чьей-то секс-игрушкой? Раздвинуть ноги и позволить какому-то парню, какому-то гребаному мудаку снять тебя? Ты не такая девушка, солнце, и мы оба это знаем.

Гнев вспыхнул в ее глазах.

– Ты понятия не имеешь, что я за девушка, мистер крутой баскетболист, – она практически выплюнула эти слова в меня.

Калли ненавидела баскетбол так же, как калифорнийцы ненавидели зиму. Она винила его в том, что он разрушил ее семью, забрал брата.

Но чего она не понимала, так это то, что дело было не в баскетболе, а в людях.

Люди делали выбор. Они решали, кого любить и какие отношения строить. Они решали, как расставлять приоритеты в своем времени и кого впускать в свою жизнь.

Баскетбол не был ни эгоистичным, ни высокомерным, ни узколобым.

А люди были.

И она была прямо там, наверху, с худшими из них.

– О, я помню, Калли, – я позволил своему рту задержаться возле уголка ее губ. – Я помню, как тебе нравится отдаваться монстрам, прячущимся в темноте. Я точно помню, какая ты на вкус, как у тебя перехватывает дыхание прямо перед тем, как ты кончаешь. Я помню каждую мелочь.

Я был несправедлив.

Калли была хорошей девушкой. Ей нравились правила и порядок. Но той ночью, в прошлый Хэллоуин, она была безрассудна, отбросив осторожность и позволив себе поверить, что я все еще тот парень, которого она когда-то любила.

– Я ненавижу тебя, – непролитые слезы затуманили ее глаза.

Моя рука скользнула к горлу Калли, прижимая ее к стене, наши губы были так близко, что я почти мог попробовать ее на вкус.

– Да, тебе следует. Я больше не хороший парень, солнце. Я не герой этой истории.

– Я не просила тебя об этом, – в ее словах был намек на печаль. – Ты испортил мне вечер.

– Я спа...

– Спас меня? Да, продолжай убеждать себя в этом, Зак, – ее губы скривились в злобной ухмылке, заставив меня стиснуть зубы. Она издевалась надо мной. Маленькая Каллиопа Джеймс издевалась надо мной.

Кем, черт возьми, была эта девушка?

– Знаешь, что я думаю? – прорычала она, оскалив зубы. – Я думаю, ты видел, как тот парень прикасался ко мне, и тебе это не понравилось. Потому что тебе все еще не все равно. Вот почему ты преследовал меня в прошлый Хэллоуин, и вот почему ты здесь сейчас. Ты не можешь отпустить меня, так же как и я не могу отпустить тебя. Так что вопрос в том... что мы будем с этим делать? Потому что мне нужно отпустить тебя, Зак... – в ее глазах светилась боль. – Мне нужно, чтобы все закончилось.

Я отпрянул, как будто она дала мне пощечину. Кем, черт возьми, она была, чтобы входить в мою жизнь и говорить мне, что я чувствовал?

– Ты думаешь, меня это волнует? – слова вибрировали во мне. – Единственная вещь, о которой я беспокоюсь, это чтобы мои товарищи по команде не выгнали меня за то, что я не спас тебя и Джози от сексуального насилия со стороны этих двух парней. Хотя я начинаю думать, что должен был просто позволить им сделать это.

Она резко втянула воздух, так, что я почувствовал дыру в животе. Но затем ее глаза сузились, пригвоздив меня к месту.

– Ты лжешь.

Каким-то образом она поменялась со мной ролями, застав меня врасплох.

Ладно, к черту.

Сжав кулаки, я снова приблизился к ней, прижимаясь всем своим телом к ее. У Калли снова перехватило дыхание, когда она вытянула шею, чтобы посмотреть на меня.

– Давай кое-что проясним, солнце. Я Закари Мессия. Передо мной выстраиваются очереди девушек, желая оседлать мой член, все, что мне нужно сделать, это произнести одно слово. Что ты можешь предложить мне такого, чего не смогли бы они?

Я ожидал, что она сорвется с катушек. Я ожидал ударов, криков и слез. Но ничего этого не произошло.

Вместо этого Калли мягко выдохнула, прижимая руку к моей щеке.

– Кто сделал это с тобой, Зак? Кто сделал тебя таким?

Ты, мне хотелось зарычать. Ты сделала это.

Но ей удалось обезоружить меня своими смелыми словами и фальшивой бравадой.

Хорошо. Она хотела играть грязно...

Я взял ее за подбородок и приблизил свое лицо к ее, почти целуя. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда я почувствовал, что она почти прекратила борьбу.

Если бы я поцеловал ее прямо сейчас, она бы сдалась. Она бы раскрылась для меня, как цветок.

Она бы проиграла.

– Ты хочешь меня, Калли? – прошептал я, прикасаясь своими губами к ее, чувствуя, как кровь стучит у меня в ушах и в других местах. Но члены непостоянны. Им было все равно, кому принадлежат киски, лишь бы они могли попробовать их на вкус.

– Ты хочешь, чтобы я снова тебя трахнул?

– Мне не следует, – призналась она, ее ресницы затрепетали, когда глаза закрылись.

– Но ты хочешь? – усмехнулся я. – Ты хочешь меня, солнце, даже спустя столько времени…

– Я пыталась... Я пыталась забыть тебя. Ты причинил мне боль, Зак. Ты причинил мне такую боль, но я все еще хочу тебя. Я все еще беспокоюсь о тебе.

Она была пьяна, под кайфом из-за жидкости храбрости. Это было единственное объяснение ее честности. Я, однако, был трезв как стеклышко. Так что тому, что я сказал дальше, не было оправдания.

– Я бы не стал трахать тебя снова, даже если бы ты была последней девушкой на планете.

На ее лице отразилось удивление, но оно быстро сменилось болью.

Резкая, ослепляющая боль.

– Т-ты ублюдок, – она уперлась ладонями мне в грудь и оттолкнула. Жестко. Но я едва почувствовал это, сделав шаг назад. – Для тебя все это игра, да?

– Я не играю в игры, – я провел рукой по волосам. – Я просто хочу, чтобы ты держалась на хрен подальше от меня и команды.

– Что ж, не повезло. Джози – моя подруга, а ее брат в команде. Мы будем рядом.

– Твой брат в команде, но они даже не знают, кто ты, – моя бровь изогнулась.

Кровь отлила от ее лица, и я понял, что зашел слишком далеко. Но она сводила меня с ума, черт возьми. Это было нетрудно. Калли нужно было держаться подальше от команды, а я, в свою очередь, держался бы подальше от нее.

– Забавно, – горько рассмеялась она, и мурашки от этого звука пробежали у меня по спине. – Мэдисон сказала, что мне нужно покончить с тобой. И я думаю, что это, наконец, все.

– Что, черт возьми, это должно означать?

Почему мне казалось, что она вот-вот выбьет почву у меня из-под ног?

Я должен был здесь все контролировать.

Я.

– Это значит, держись нахрен от меня подальше, Зак, – она проскользнула мимо меня и исчезла в ночи.

Оставив меня стоять и гадать, что, черт возьми, только что произошло.

Глава седьмая

Калли

Я была готова приступать к занятиям, желая отвлечься и сосредоточиться на чем-то новом.

После моей последней стычки с Заком я провела выходные, затаившись. Я не планировала прятаться вечно, но мне нужно было собраться с мыслями.

В ту ночь, когда он оттащил от меня того безликого парня в баре, я по глупости подумала, что, может быть, он тоже это почувствовал. Сохранившуюся связь. Нерешенный вопрос между нами.

Но я ошиблась.

Зак Мессия был мудаком.

Мудаком, которого я намеревалась навсегда вычеркнуть из своей жизни.

Но у меня не было опыта игнорирования мудаков, так насколько это могло быть сложным?