У меня имелись более насущные проблемы – например, как, черт возьми, я собирался выбраться из комнаты Калли, не привлекая внимания. Внимания, в котором мы не нуждались, если я хотел забыть то, что произошло между нами в постели.

Нырнув в ее маленькую ванную, я умылся. Даже с капюшоном на голове я не смог бы выбраться из Абрамса незамеченным.

Плеснув немного воды на лицо, я попыталась избавиться от лохматых волос. Было чуть больше половины девятого. Может быть, все еще спали или, по крайней мере, наслаждались ленивым воскресным утром в своих комнатах.

Да что угодно.

Я не мог оставаться здесь вечно. Калли, очевидно, ушла по какой-то причине. Я не хотел находиться здесь, когда она вернется.

Но когда я вышел из ванной, я не направился к двери. Вместо этого меня привлекла коллекция фотографий, висевших над ее столом. Там была Калли со своей мамой, Калли со своей лучшей подругой Мэдисон. Фотографии их троих. Фотографии побережья Бэй-Вью. Один из старых домов Трэверсов на пляже. Еще один снимок был сделан с какой-то возвышенности, откуда открывался вид на залив и бушевавший внизу костер.

Я вытащил фотографию из зажима в виде крокодила.

Хэллоуин.

Это был прошлый Хэллоуин. Так и есть. В тот вечер у Калли была с собой камера. Я знал, потому что сорвал эту чертову штуку с ее шеи и дразнил ею.

Черт, это было круто. Я делал фото за фото, пока я целовал ее, мучил ее. Мой член дернулся, уже скучая по ней.

Мне нужно было выбираться отсюда.

Прикрепив фотографию обратно, я позволил любопытству взять верх надо мной, бросив последний взгляд на ее комнату. Я почти ожидал увидеть ее камеру, лежащую где-то поблизости, но ее не было видно.

Странно. Когда я жил в Бэй-Вью, она никогда не выходила из дома без нее.

Выбросив мысли из головы, я выскользнул из ее комнаты. В холле было тихо, так что я опустил глаза и убрался оттуда к чертовой матери.

Убеждая себя, что так будет лучше.

_______

Как только я переступил порог своей квартиры, зазвонил мой мобильник. При виде имени Каллума в моей груди раздался стон.

– Ты сказал им? – рявкнул он. – Ты не имел никакого гребаного права.

– Слегка притормози, я им ничего не говорил, – технически это было неправдой. Но Виктория сама начала это. – Кроме того, что, по-твоему, должно было произойти?

– Я... Я не знаю. Черт, – я услышал грохот на заднем плане.

– Ты сам во всем виноват.

Каллум напряженно вздохнул, и я мог представить его, нахмурившего брови, с жестким выражением лица. Мы не были друзьями, ни в коем случае, но я знал его.

– Ты никому не рассказывал о своей маме, почему? – тихо спросила я, ненавидя то, как сжалась моя грудь.

– Потому что это никого, блядь, не касается, – процедил он сквозь зубы.

– Да, я понимаю это. Но, чувак. Это твоя команда, твоя семья. Они бы поддержали тебя...

– Знаешь что, Мессия? Пошел нахрен. Ничего из этого даже не произошло бы, если бы... – он остановился, глубоко вздохнув.

– Да, верно, вини меня, Каллум. Это все моя вина. Ничего из этого не произошло бы, но ты упрямый засранец, который не может отрастить ебаные яйца и признаться в своих ошибках, – я закончил разговор и бросил свой сотовый на стол. Гнев вибрировал под моей кожей, заставляя мои зубы скрежетать друг о друга.

Стянув с себя одежду, я бросил ее по дороге в ванну, затем зашел в нее. Холодный душ привел бы мою голову в порядок.

Но в ту секунду, когда я вошел в кабинку, все, что я чувствовал, это ее запах.

Калли.

Господи, ее запах был по всей моей коже, и я возбудился, просто думая о том, как она позволила мне взять ее прошлой ночью.

Это было так грубо, так чертовски реально. Было что-то опьяняющее в боли и ненависти, которые существовали между нами. Это сделало все... чем-то большим.

Блядь.

Это должно было стать завершением.

Последним разом.

Но по мере того, как вода стекала по моему телу, смывая ее запах, дыра в моем животе только росла.

Я хотел этого – я хотел выбросить ее из своей чертовой головы. Но, казалось, чем больше я старался, тем глубже она зарывалась.

– Черт, – я хлопнул ладонью по плитке, выплескивая свое разочарование на воде.

Она предала меня. В тот момент, когда я нуждался в ней больше всего, Калли предала меня... Мне нужно было помнить об этом.

Выключив воду, я схватил полотенце. Воды было недостаточно. Мне нужно было что-то большее. И поскольку бежать обратно в ее комнату в общежитии и снова погружаться глубоко в нее не было вариантом, мне придется довольствоваться посещением спортзала или баскетбольной площадки.

_______

Я тренировался около часа, когда Джоэл и Брэд вошли в спортзал. Я надеялась избежать встречи с ним, но знал, что, вероятно, лучше закончить этот разговор раньше, чем позже.

Я вытащила наушники и кивнул им.

– Мессия, – кивнул Брэд, начиная заниматься со свободными весами.

– Мы можем поговорить? – сказал Джоэл, с трудом выдерживая мой взгляд.

– Э-э, конечно, – я схватил бутылку с водой и сделал большой глоток, прежде чем вытереть голову полотенцем. – Послушай, я сожалею о том, что произошло прошлой ночью. Мне не следовало...

– Прибереги это на потом, – тихо сказал Джоэл. – Я знал, что между вами двумя было что-то странное, но я никогда не думал... – он замолчал. – Вы двое были... вместе?

Блядь. У Молинью была хорошая интуиция. Либо так, либо мы были более очевидными, чем я думал.

– Это сложно, – сказал я.

– Разве так не всегда бывает?

– Я был бы признателен, если бы это осталось между нами. Все кажется странным, учитывая, что Каллум не рассказал о ней команде.

– Ты защищаешь ее.

Я проигнорировал его и добавил:

– Мы договорились?

– Команда прежде всего, верно? – слабая улыбка тронула его губы, но не коснулась глаз.

– А Калли?

– Я все, – Джоэл поднял руки. – Она сестра Каллума. Ты знаешь правила.

Да, я знал. Но это не остановило меня прошлой ночью. Или в ту ночь, когда я пошел за ней с вечеринки.

– Что? – спросил Джоэл.

– Ничего, – я загнал все мысли о Калли подальше, туда, где ей было и место. – И как бы то ни было, я сожалею о том, как все обернулось. Но это была не моя история, я не мог рассказать...

– Пока не стала таковой? – он бросил на меня понимающий взгляд, прежде чем перейти к жиму.

Джоэл был хорошим парнем. Из тех парней, которые любят правила и которым нравится следовать им. Он больше не будет добиваться Калли, потому что она являлась кем-то для меня, не говоря уже о том, что она была сестрой Каллума. Потому что команда была на первом месте.

Баскетбол был на первом месте.

Я знал, как это повлияет на нее, как только Джоэл даст понять, что его это больше не интересует. Потому что она не стоила этой драмы. Она не стоила большего, чем игра.

Это то, чего я хотел, и все же я не мог не почувствовать вспышку гнева из-за того, что он не был готов бороться за нее.

Ничто больше не имело смысла. Я хотел причинить ей боль. Я хотел разрушить ее тщательно выстроенный мир. Но я не испытывал удовлетворение, которое так надеялся почувствовать.

На самом деле, я чувствовал себя довольно дерьмово из-за всего этого.

Все было чертовски запутанно.

Но каким-то странным образом это имело смысл. Любовь и ненависть были крайностями одного спектра. Как два конца одной веревки.

Я больше не любил Калли, но, может быть, и не совсем ненавидел ее.

Глава семнадцатая

Калли

– Джоэл, привет, – сказала я, когда он подошел к кабинету профессора Гарольда.

– Привет, Калли, – он едва посмотрел в мою сторону, и у меня возникло дурное предчувствие.

– Я надеялась, что мы сможем поговорить минутку, – я пришла сюда пораньше именно по этой причине. – Послушай, я должна перед тобой извиниться.