Рука Зака нашла мою, и он переплел наши пальцы вместе. Это было так естественно... так правильно. Но между нами все еще оставалась пропасть.

– Та ночь была одной из лучших ночей в моей жизни, Калли. Я понял, что мне плевать на то, что мой отец заставлял меня играть, это была просто игра. Глупая игра. Я решил, что смогу поиграть и сделать его счастливым, и мы все еще сможем с нетерпением ждать нашего будущего. Поэтому я решил рассказать тебе.

Его пальцы крепче сжали мои, и я, наконец, рискнула взглянуть на него. Глаза Зака были закрыты, брови сдвинуты. Мне хотелось провести пальцами по его лицу и уверить его, что все, что он собирался сказать, не имеет значения. Слишком многое произошло с тех пор. Деклан был в коме, вряд ли когда-нибудь снова очнется, а моей мамы не было. Честно говоря, мы и так уже потеряли слишком много. Но, может быть, вместе мы смогли бы пробраться сквозь горе и боль к исцелению.

– Я болел, помнишь? – продолжил он. – Как только я почувствовал себя лучше, я планировал поговорить с тобой.

Мои брови нахмурились, пока я копалась в своих воспоминаниях.

– Я помню. Я пришла к тебе посмотреть, все ли с тобой в порядке, я волновалась. Но когда я пришла, твой отец сказал, что ты вроде как отдыхаешь. Он пригласил меня подождать, пока он проверит, спишь ты или нет.

Мистер Мессия никогда не был моим самым большим поклонником. Он думал, что я была отвлекающим фактором, в котором Зак не нуждался, и он никогда не пытался скрыть свои чувства ко мне. Наверное, поэтому Зак не часто приглашал меня в гости, и вместо этого мы тусовались в домике на дереве.

– Он вернулся и сказал, что ты спишь, что мне, вероятно, следует подождать еще пару дней.

– Я не спал, Калли, – решительно сказал Зак, и я знала, что если я снова посмотрю на него, его челюсть будет сжата. Я слышала напряжение в его голосе, боль. – Я спустился вниз, но услышал, как вы двое разговариваете. Я должен был просто дать понять вам, что я там... Не вынюхивай то, что тебе может не понравиться, верно? – он издал горький смешок.

– Зак, я не понимаю, – я села, мне нужно было видеть его. Он приподнялся на локте и грустно улыбнулся мне.

– Я слышал тебя, Калли. Я слышал, как ты говорил моему отцу, что не любишь меня.

Я отстранилась, едва веря своим ушам.

– Что?

– Я все слышал. Я был готов пожертвовать собой, чтобы вещь, которую я ненавидел больше, чем что-либо во всем мире, позволила нам жить легко, чтобы он не пытался нас разлучить, а ты сказала ему, что я для тебя ничего не значил.

Это было каким-то недоразумением, потому что я помнила весь разговор с мистером Мессия, и он совершенно точно не был о том, о чем говорил Зак.

– Зак, это не...

– Остановись, Калли. Просто остановись, – он разочарованно вздохнул. – Это больше не имеет значения. Все это время я думал, что ненавижу тебя. Я хотел этого. Блядь. Я хотел ненавидеть тебя так сильно. А потом я увидел тебя, и это было похоже на удар молнии. Я не ненавижу тебя, Калли, и никогда не мог ненавидеть. Я просто ненавидел себя за то, что доверял тебе. Я ненавидел себя за то, что дал тебе возможность причинить мне боль. И, в конце концов, я возненавидел себя за то, что тебе меня было недостаточно.

– Зак, – я потянулась к нему, но он вздрогнул. Мой желудок сжался. – Я, честно говоря, понятия не имею, о чем ты говоришь. Я не говорила твоему отцу, что не люблю тебя, – на самом деле, большую часть неловкого разговора я защищала наши отношения.

– Ах, Калли, как приятно снова тебя видеть.

– Здравствуйте, мистер Мессия, я просто хотела узнать, Заку лучше? – спросила я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком настойчиво. Я знала, что я ему не особенно нравлюсь. Вернее, ему не нравилось, что я так нравлюсь его сыну. Но я почти ничего не слышала о Заке за весь день и хотела убедиться, что с ним все в порядке.

– Входи, я пойду посмотрю, как он там. Но я предупреждаю тебя, он весь день был в отключке.

– О, я не хочу доставлять неудобств.

– Ерунда, заходи, чувствуй себя как дома. Я всего на секунду, – он исчез в коридоре, а я села на один из стульев у стойки.

Через пару минут он вернулся.

– Он все еще спит, извини.

Мой желудок сжался.

– О, ландо, – я встала. – Ну, думаю, что позвоню ему позже.

– Ты знаешь, Калли. Я уже давно собирался поговорить с тобой кое о чем, – он провел рукой по подбородку.

– Поговорить? – у меня пересохло во рту.

– То, что происходит между вами двумя, мне нужно беспокоиться?

– Б-беспокоиться? – я задыхалась. – Я не уверена, что понимаю вас.

– Заку предстоят великие свершения, Калли. Его просто нужно немного подтолкнуть в правильном направлении. Эта ваша школьная влюбленность друг в друга, это не совсем здорово. И, честно говоря, это помеха, которая ему не нужна. Следующие несколько лет очень важны для будущего Зака.

– Влюбленность? – слова обожгли мне язык. – Это не так… Я... я очень беспокоюсь о Заке, сэр.

– Я знаю, – он поморщился. – И ты хорошая девочка, Калли. Да. Но это детская влюбленность. Это не продлится долго. Зак уедет в университет, а ты застрянешь здесь, и что тогда?

Его слова хлестнули меня изнутри. Между нами все было не так. То, что разделили мы с Заком, не было мимолетным, это было реальным.

Я любила его.

Я любила его всем сердцем.

Он был единственным человеком, который понимал меня, единственным, кто знал, каково это расти в тени своего брата или сестры. Невидимой. Без внимания.

– Я люблю Зака, мистер Мессия.

– Любишь? – он усмехнулся. – Что вы вообще можете знать о любви? Вы же дети. Ты не любишь его, Калли. Однажды ты поймешь, что это не взрослая любовь, и будет слишком поздно. Вы оба потратите столько времени впустую, и ради чего?

– Вы правы, – огрызнулась я, разочарование пробежало по моим венам. – Что мы вообще можем знать о любви? Мы просто дети… то, что у нас есть, нереально. Зак уедет в университет, бросит меня, и он, вероятно, обманет меня, или это сделаю я. Потому что это то, что люди делают друг с другом, не так ли? Они лгут, обманывают и нарушают обещания. Вы правы, какого черта я должна проходить через это? – моя грудь вздымалась под тяжестью моих слов, когда гнев бушевал во мне.

– Я рад, что ты понимаешь всю правду, – сказал он, выглядя немного озадаченным моей вспышкой.

– Вы правы. Так правильно, – я заплакала и уставилась в пол. Мне нужно было выговориться, но мысли о родителях душили меня, и я не могла понять, что за ошеломляющие эмоции переполняют меня. Мне нужна была минута. Отец Зака продолжал говорить, не понимая, что я еще не закончила.

– И именно поэтому ему нужно уехать, потому что он лучше, чем этот маленький городок.

Я наконец-то сбросила последний снаряд:

– То, что у нас с Заком, совсем не то, чем кажется. Я бы никогда не причинила вреда вашему сыну, а он никогда не причинил бы вреда мне. Может, мы и юные, сэр, но не говорите мне, что то, что я чувствую, нереально. Я бы сделала все для вашего сына, все, что угодно...

– Боже мой, – выдохнула я, слезы защипали мне глаза. – Я действительно так сказала... Но это было не то, что ты думаешь. Я бы никогда этого не сделала... Зак, я любила тебя, – я все еще люблю тебя.

Мое сердце болело, когда правда о том, что произошло, проникла в меня.

– Я так сильно любила тебя, а твой отец говорил все эти вещи, делая вид, что между нами была просто детская влюбленность. Это не было...

– Но я слышал тебя, я слышал тебя...

Взяв его руку в свою, я посмотрела туда, где наши пальцы переплелись. Столько гнева и душевной боли, и все из-за того, что он услышал половину разговора.