— Какая вера в бывшего наставника...

— Знай своего врага. — Отчеканила хозяйка и требовательно посмотрела на собеседника, давая понять, что ждет ответа на поставленный вопрос.

Ариан широко улыбнулся и с легким смешком добавил.

— Сторговал свою жизнь взамен на его тогдашнего подопечного. У этого мужчины странные отцовские, я бы даже сказал материнские, чувства к своим ученикам. И вера в ответственность, которую он за них несет. — Тень, казалось, расслабилась после этих слов. — Ну, что, готова?

Вампир протянул руку, галантно помогая девушке встать. Они уже были у выхода, когда Тень остановилась, вернулась к столику и надела на руку браслет с ледяным голубыми камнями и символами силы. «Надела, чтобы подогревать свою ненависть», — подумала Лейла, которая так и осталась стоять возле распахнутых настежь окон. Спустя пару минут над замком взвилась небесная тень и, размахивая огромными крыльями, унесла ту, что отправилась разрушать чье-то счастье. Девушка скатилась на пол и заплакала. Дальше будет только хуже.

Маришка

— Какая ж, ты краси-и-ивая. — Протянула, прослезившаяся Кики. Позади нее, тоже со слезами на глазах, стояла любимая тетя.

— Родная, ты бесподобна.

Сама же Маришка смотрела на себя в зеркало и улыбалась отражению. Сесиль подкрутила волосы и оставила их ниспадать на плечи. В ушах прекрасные, свисающие до плеч серьги, подаренные любимым. Селин вместе с Кики сшили ей платье. Совершенно простое, но невообразимо красивое: Разрез, лодочка, отсутствие рукавов, легкий шелк, длинная свободная юбка без застежек, рисунков, вышивки и всего остального. Две нижние юбки, тоже были из какого-то легкого, неизвестного Мари материала, просто для придания объема. Единственным украшением на сапфировом платье был блестящий пояс. Но самым важным в отражении была счастливая улыбка, появившаяся на лице, возможно, в первый раз, после того как она узнала о существовании сестры и поступке матери. Нахлынувшие воспоминания мгновенно изменили настроение.

— Нет, — вскрикнула кузина, — нет, нет, нет. Никакой грусти. Сегодня великий день. Самая лучшая пара, после меня и Камильчика, конечно же, наконец-то обручиться.

— Кики, — с улыбкой ответила Мари, — ты же знаешь, что мы давно муж и жена. Все это, — она развела рукой, — для общества. Не для нас.

— И? — не согласилась вечно улыбчивая блондинка, — разве это причина не радоваться?

Она права. Пришло время во всеуслышание объявить о своих отношениях, со своим же мужем. В конце концов, эта помолвка сплотила несколько племен, не говоря уже о том, что мать пришла в себя и почти полностью вернулась в привычное всем состояние властной и высокомерной хранительницы.

— Как же мне нравится твое платье. — Кики, на полголовы выше своей кузины, встала сзади и стряхнула несуществующую пыль с ее плеч.

— А мне твое. — Ласково улыбнулась Мари.

Свое, сестра сшила самостоятельно, объединив моду последователей Святобора и последователей Тары. Длинное платье цвета сирени, открывало плечи, но рукава доходили до локтей. Талию же обхватывал, легкий пояс, небрежно завязанный сбоку. Из украшений, Кики надела, лишь странное деревянное кольцо, которое ей сделал брат. Волосы она так же, как и кузина, слегка завила и оставила распущенными.

— Надеюсь, Камильчику понравиться.

Глаза девушки светились любовью и нежностью. С недавних пор колдун перестал отталкивать ее, а иногда даже проявлял внимание. Буквально вчера ночью, когда все сидели за костром, он вышел из леса с фиалкой в руках, и опустившись возле девушки, вдел цветок в ее волосы.

Маришка была счастлива, что Камиль изменил свое отношение, ведь Кики по-настоящему его любит. Яркая жизнерадостная сестренка заслуживает любви, как никто другой. Но мысли снова переключились на другую. Ту, что была лишена любви, заботы, внимания и понимания. Из глубины сердца, горячей волной, ее начала заполнять злости. Как могла мать так поступить с ребенком. Ни в чем неповинным ребенком. Какая женщина сможет так просто отказаться от своей крови и плоти. Если бы не она, то сестра, родная сестра, могла сейчас стоять возле нее, в таком же прекрасном, сшитом Кики платье и лить слезы радости по поводу предстоящей помолвки. Зубы сжались, ногти впились в ладони, и лишь голос кузины вывел из состояния нарастающего гнева.

— Нет, нет. Не надо. Мы разберемся, слышишь?! Мы со всем разберемся.

— А если нет? Что, если мы не справимся? — На смену злости пришел страх, за которым последовали надоевшие ей слезы. — Кики, моя мать разрушила жизнь многих. О многих из них мы даже никогда не узнаем, но Сэл...Сэл! Такая сильная, мудрая не по годам и преданная до мозга костей Сэл. Один миг и ее жизнь катится в бездну лишь потому, что моя мать решила изменить предначертанное.

— Я ее не защищаю, — Кики опустила голову, но подумав высоко подняла ее, давая понять, что не отказывается от своих слов. — Она пыталась спасти мир. Этот факт стоит учитывать.

— И разрушила его. Разве можно во спасения мира пожертвовать дочерью?

— Я не знаю. — Кики вытерла ее слезы и крепко обняла. — Я не знаю, что сделала бы я, знай, что, пожертвовав одной жизнью, могу спасти всех. Я знаю одно — мы сделаем все, что возможно, чтобы вернуть сестру.

Сестру. В первый раз кто-то, кроме самой Мари, назвал Сэл сестрой. Ведь Кики и Вики были ее кузинами, а значит, и Василисиными тоже. Но Виктория категорически против спасения той, что называет себя Тенью, а Кики, взвалившая на себя противостояние против совета, всегда величала ее подругой. Но она им сестра. Сестра, которую нужно спасти.

Девушка дернула головой, отгоняя мысли. Об этом она подумает позже. Сейчас же необходимо вытереть слезы, выпрямить спину, высоко поднять голову и выйти к гостям и тому, кого она любит больше жизни.

Бывший лазарет нельзя было узнать. Раскрашенный в небесно-голубой цвет, он был виден издалека, из-за сверкающих магических цветов. Один из тартийцев постарался. Древоборцы создали небольшой искусственный пруд, в который быстро налетели уточки. Затем они проложили дорожку из камней от озера до лазарета, вдоль которой выросли скамейки из каких-то вьющихся растений. Дело рук Кики. В шатрах, стоящих на пути к основной лестнице, с потолка свисали гроздья винограда, а в четырех углах, в небо поднимались вьющиеся кусты клубники. Длинный коридор, по которому они с кузиной шли под руки, к основному залу, также был украшен вьющимися и скрывающими остальные двери, цветами.

Магия Кики прекрасна!

У входа их ждала Мариетта Якобна. Кики, ласково улыбнулась и, отпустив руку кузины, зашла внутрь.

— Ты просто красавица! — Произнесла мать, нежно посмотрев на дочь.

— Спасибо.

Вот что говорить человеку, который пытался контролировать всю твою жизнь и погубил жизнь твоей сестры? слов не было, было желание — уйти. Но мать стояла перед дверью, загородив собой единственный проход. Просто стояла и молча взирала на нее.

— Хочу пожелать тебе счастья. Ты выбрала себе в мужья достойного представителя своего рода. Он будет оберегать тебя и любить. — Быстро произнесла женщина и почти шепотом добавила, протянув мешочек. — У меня есть для тебя кое-что. Это родовая реликвия. Храниться в нашей семье с незапамятных времен. Он должна оберегать тебя.

Маришка развязала тесемки и вытащила из мешочка изящную серебряную нить, на которой висели девять разных символов на равноудаленном расстоянии друг от друга и три рубиновые капли между ними. Просто, изящно и красиво.

— Спасибо. Очень красивый. — Девушка вернула браслет в мешочек. Приятный жест от матери, но она не была готова надеть его.

Плечи Якобны опустились, но лишь на пару секунд. Затем она вытянулась по струнке и на лице застыло привычная надменно-высокомерная маска, и речь зашла о делах.

— Эрик запретил мне появляться на празднике, но я буду наблюдать из соседней замаскированной Кики комнаты. Мы не знаем, что Суво успел сообщить ей, но...будь осторожна. И она ушла, постукивая каблуками.