— Я могу помочь.

Он и забыл, что с ними присутствует еще один человек, а точнее, вампир.

— Объясни?

Эрик догадывался, о чем подумал Ариан, но хотел услышать от него.

— Я так понимаю, юный вожак, переживает за свою самку?

— Любимую, — поправил Ральф.

— Любимую. — Согласился Ариан. — Моя скорость позволит унести юную особу быстро и далеко, если будет угроза жизни.

Мужчины застыли в молчании. Дракон взирал на Ральфа, Ральф же не отводил глаза от вампира. И спустя недолгое молчание, он произнес.

— Кики не согласиться отсиживаться.

— Вынести двоих я смогу, но скорость и расстояния сократятся. — Глаза сверкнули красным пламенем.. — Буду на встрече с другом.

— Насколько мы можем доверять «другу»? — Эрик знал Ариана и доверял ему в той мере, в которой потенциальная жертва, может доверять потенциальному хищнику. Но с другими представителями его расы у него дела обстояли не лучшим образом.

— Полностью, если просьба будет принадлежать мне.

И вожак сделал то, чего никто до него не делал — кивком, согласился принять помощь от злейшего врага. Кто бы что ни говорил, но любовь делает нас лучше. Она открывает в нас самые благородные чувства: заботу о ближнем, способность брать на себя ответственность, способность быть уязвимым и не стыдиться этого, но самое главное, понимания человеческой, да и нечеловеческой слабости.

На сегодня Ральф принял слабость вампиров к крови и свою слабость — страх потери любимой. Приняв две эти истины, он смирился с необратимой необходимостью соседства волков и упырей, и возможностью плодотворного сотрудничества.

— Оставляю вас одних. Мне еще необходимо успеть на совет старейшин. — Ариан медленно встал. Легким движением руки перехватил трость и, забрав пергамент, кивнул мужчинам. — Через два дня будем у Вас на поляне, для подписания договора. — Ральф кивнул в ответ. — Эрик, с тебя дата и время. — Дракон тоже кивнул, и вампир мгновенно исчез, оставив после себя, скрипучую дверь.

И только после этого, первый из трех, одним быстрым движением опустошил три стопки.

«Ярости земли» мгновенно обожгла горло, заставив закашляться. Из глаз хлынули слезы, а тело словно сотрясало от обжигающего напитка. После недолгого мучения наступила легкая прохлада, растекшаяся нежным, дурманящим ручейком по всему телу и наступило долгожданное умиротворение.

— Действительно, ярость земли, — Произнес стражник, расплывающейся фигуре с темными волосами.

— Я думаю, нам пора. — Произнесла фигура.

— Еще парочку. — Не согласился он.

— Я думаю, с тебя хватит.

— Пф. — Эрик попытался встать, но не получилось. — С чего ты решил?

— Сколько у меня пальцев?

— Ну до чего ж надоедливая фигура.

— Все ясно. — Решила фигура и зачем-то подняла удобно расположившегося дракона, перекинула его руку себе на плечи и, придерживая за спину, повела куда-то причитая. — Вот сейчас бы этот упырь со своей скоростью был бы как никак, кстати.

— Ариан хороший. — Решил сообщить Эрик, которого больно чем-то ударило. Когда нос ощутил легкий ветерок и запах свежей травы с примесью ночных цветов, он понял, что это была балка на выходе.

«Ну вот зачем так низко ставить балки? Когда пьяный выходит, то не до контроля движение». Но следующая мысль расставила все на свои места. «Пьяные не выходят, а выползают».

— Чем же он так хорош? — Фигура справа продолжала бубнить. — Чего ты такой тяжелый? Худой же.

— Я не худой, а поджарый. — Не согласился дракон, по которому ударила ветка, по запаху, клена.

— Может, ты сам себя оклемаешься, как ты это умеешь? Огонь там в себе разожжёшь?

— Не получится. — Резюмировал он после попытки. — Рано. Или, может быть, поздно. Ик. Не знаю. Давай ляжем здесь?

Ноги стали ватными и очень захотелось спать. Уханье сов, стрекотание цикад и полная, яркая луна на усыпанном звездами черном полотне, располагали ко сну под открытым небом.

Нет уж. Я домой хочу.

Вот же ж ворчун попался. С утра надо будет узнать, кто такой.

— Я хочу спать здесь и сейчас.

Он стянул свою руку с чьего-то плеча и, врезав надоедливому спутнику, опустился возле дерева и начал засыпать.

Во сне кто-то его толкал, ругал, используя ненормативную лексику и, сдавшись, опустился рядом.

— Как только вернем твоих подопечных, натравлю на тебя всех и разом. Чтобы неповадно было по пабам шляться и неизвестные напитки употреблять. — Пробубнил кто-то.

Но это было неважно, так как скоро одна из волчиц в стае Ральфа родит ребенка, и тогда можно будет отправиться за Василисой, вернув которую он вернет и Деметрия с Амиром. А затем он найдет способ уничтожить Суво. И тогда его долг, долг наставника, будет исполнен. Ведь все должны помнить, что подопечные Первого из трех, неприкосновенны.

Лейла

— Мы сами уберем. Можешь идти спать. — Деметрий широко улыбнулся, а Амир поперхнулся своей похлебкой. — Ой, иди ты. — отреагировал на смех первый.

— Ничего страшного. Я все равно не могу лечь, пока госпожа бодрствует. — Примирительно проговорила Лейла.

Разговоры о Тени наводили на волков грусть. За последние несколько недель они изрядно похудели, а под глазами появились темные круги. Раньше, на кухне стоял смех, а во дворе, когда эти двое помогали по хозяйству, ругань. Но чем ближе даты оговоренной, между хозяевами, войны, тем тише становилось в доме.

— О чем задумалась?

Карие глаза Амира, изучающе смотрели на девушку, но неожиданно резко сузились, тогда как зрачки, наоборот, стали шире. И прежде чем она успела спросить, что случилось, на кухне раздалось три коротких стука. Лейла знала кто именно так стучит, но встать со своего стула не успела, у входа уже стоял Дэм, со словами:

— Чего приперся?

— Добрый вечер, песик. — Своим вежливо-вальяжным голосом ответил Ариан. — А теперь, коль уж мы обменялись любезностями, отойди в сторону и дай взрослому дяде пройти.

Рык вывел девушку из состояния транса. Вампира она боялась, но ещё страшнее было то, что с ней может сделать хозяйка, за увечья, которые мог получить гость.

Да и, по правде говоря, Ариан совершенно не соответствовал известному ей образу упыря. Слишком много доброты, вежливости и.…иногда кажущейся заботы. Но волков ему подобные не жалуют, это точно. А уж насчет чувств Деметрия к данному индивиду сомневаться не приходилось. Он совершенно не скрывал своих эмоций.

Лейла вскочила со своего места, вытирая на ходу, вспотевшие руки о светло-зеленый передник и, встав перед высоким голубоглазым волком, поприветствовала гостя с максимальной вежливостью, на которую была способна.

— Добрый вечер, господин! Проходите, пожалуйста. Чаю?

— Не откажусь, моя сладкая. И то чудесное создание, что в прошлый раз со мной ела варенье, пригласите.

Сердце девушки ушло в пятки. Но прежде чем она успела что-либо сказать, в разговор вмешался Амир.

— Ребенок спит.

Белый волк успел убрать со стола, весь остаток ужина и теперь стоял за печью. Свет туда не падал, поэтому Лейла его не видела, но отчетливо различила серо-голубой блеск глаз.

— Еще нет. Я слышу ее голос, так же как и ты, мой мальчик.

— Я не твой мальчик. — Амир всегда казался сдержанней своего друга, но сегодня он был не в лучшем расположении духа.

— Ты прав. — Легко согласился вампир, опускаясь на стул и снимая свою шляпу, — Мой мальчик был бы воспитанным, — и, слегка наклонив голову, более твердым голосом произнес. — Приведи девочку.

— А если нет?

— Мне нужны, — хищный оскал на лице, — лишь пару секунд, — небольшой наклон вперед, будто дикий кот готовится к прыжку, — чтобы исследовать весь дом. Но это не прилично и может напугать ребенка. Но если ты настаиваешь.

— Нет. — Лейла снова вклинилась между враждующими с выставленными вперед руками.

Интересно, а кого сейчас она пыталась защитить? Волка, ребенка, себя, вампира?