— По-моему ты не права. Мы все приняли тебя такой, какая ты есть, именно человеком. И понимаем — полностью драконом тебе не стать. В тебе душа человека. Но ты не знаешь об одном. Мы не говорили об этом, но, думается, ты должна знать. Люди могут любить много раз, это свойственно вашей расе, а мы, драконы, любим только один раз и на всю жизнь. Знаешь ли ты, что если любовь истинная, то души двоих сливаются в одну и разделить их уже не может никто. Душам ведь всё равно, в теле какой расы они живут, истинная любовь навсегда.

Марина горько рассмеялась. Глаза стали опять наливаться слезами. Она едва сдержала рыдания:

— Именно потому, что вы любите лишь раз, я и должна уйти. Не стоит думать, что я ничего не понимаю.

Наклонившись к Шеххару, обняла дракона за плечи, на миг прижалась щекой к его щеке.

— Спасибо тебе за всё. Надеюсь, я ещё попаду сюда, и мы увидимся.

Поцеловав прохладную щёку отца, на миг прижалась лбом к его лбу и вышла…

Следующий день прошёл в прощании с друзьями.

Целое утро провела с каптларами и детьми Чернышки, не отходившей от девушки ни на шаг. Рикки так тот вообще, как забрался утром на плечи так и не слез. Лежал и только тихонечко вздыхал.

Во второй половине дня она прощалась с людьми, жившими в замке. Оказалось, среди них неожиданно много друзей. Каждый старался подойти, сказать хоть пару слов. Марина чувствовала их сожаление. Когда же пришли те из спасённых детей, кто к этому времени более или менее оправился после своих злоключений, Марина опять едва не заревела.

После этого душещипательного прощания, Марина спряталась в комнате Лерин. Та дохаживала последние недели и не слишком отличалась настроением от подруги. Обе сидели, опустив голову, и тихо переговаривались. Только Лерин девушка смогла сказать истинную причину своего ухода. Подруга пыталась убедить остаться, может быть ещё можно хоть что-то сделать. Но Марина оказалась непреклонна. Теперь обе просто сидели, изредка перебрасываясь парой ничего не значивших слов.

Стукнули в дверь и, после приглашения Лерин, в комнату робко проскользнула малышка, с которой Марина разговаривала в пещере. Встала у двери.

Всю неделю Марина замечала, как девчушка пытается хвостиком ходить за ней. Мать её так и не нашли. Скорее всего, погибла.

— Почему ты не хочешь стать моей мамой? — тихо произнесла девочка, исподлобья глядя на землянку.

Марина, опешив, замерла. Такого заявления она никак не ожидала.

— Твоей мамой?

Малышка кивнула.

— Но, понимаешь, я должна уйти.

— А ты вернёшься?

— Да, но не скоро.

Малышка, подумав, произнесла:

— Тогда я тебя подожду, — и, так же бесшумно, выскользнула за дверь.

Когда Марина, немного придя в себя, выскочила в коридор, девочки там уже не было. Она вернулась в комнату, и ошалело посмотрела на Лерин. Та пожала плечами.

— Мы пытались ей рассказать, что ты пришла из другого мира и должна уйти домой. Но она ничего не хочет слушать. Она решила — только ты можешь стать её мамой. Знаешь, — тяжело вздохнула Лерин, — она так старается…

— Лерин, бога ради, хоть ты не трави мне душу! И так сил нет. Чернышка вон тоже сидит как на похоронах. Рикки, только и делает что вздыхает. Вы все словно сговорились. Я домой возвращаюсь, понимаешь? Там мой дом, мои друзья, родные. Там я смогу найти себе семью. А здесь я навсегда останусь одна, как бы не старалась.

— Мы понимаем, — осторожно прикоснулась к её руке Лерин. — Понимаем, но так привыкли к тому, что ты рядом, что ты с нами. Тем более теперь, когда у тебя вернулась прежняя внешность, — Лерин усмехнулась, заметив удивление Марины. — Да, представь себе, красота, которая была у тебя после лечения, немного пугала нас. Ну, для драконов это привычный облик. А нам тоже, как и тебе, было несколько не по себе.

Женщины посмотрели друг на друга и впервые за этот день улыбнулись. Открытие, что все они одинаково смотрели на этот вопрос, поразительно отразилось на настроении.

— Давай-ка иди отдыхать. Ты сказала, уйдёшь завтра до рассвета.

— Да, не хочу долгих проводов.

— Что ж, желаю тебе найти своё счастье, — поцеловав подругу на прощание произнесла Лерин.

Марина отправилась в свою комнату с Рикки и Чернышкой. Она так и не легла в эту ночь, сидя в тёмной комнате у окна. Снова и снова вспоминала всё произошедшее с ней в этом странном мире, где жили столь разные существа.

Когда предрассветная темнота захватила мир за окном, она зажгла свет и переоделась. Потом подошла к зеркалу, окинула себя взглядом. Да она изменила своё тело и лицо. Теперь она намного больше похожа на себя прежнюю, но полной идентичности достичь не удалось, сказалось обычное тщеславие. Марина прекрасно понимала, сейчас она такая, какой когда-то мечтала стать. Это она, только идеальная она. Тоньше, изящней, красивей. Она подняла на руках тяжёлые косы. Обрезать бы их. Но не поднималась рука. Волосы единственное, что она оставила от Оссель, изменив, однако, их цвет.

Ещё раз вгляделась в своё лицо. В нём практически ничего не осталось от страшной женщины. Она тяжело вздохнула. Надо перед возвращением в своё тело вернуть этому прежний вид. Это будет нелегко, но необходимо, иначе совесть замучает.

Она засмеялась. Господи, и о чём горюет! Всю жизнь, отличаясь просто симпатичной внешностью. Мечтала стать красавицей, на которую оглядываются, которой не дают пройти по земле ногами, только носят на руках. А теперь? Она побыла такой красавицей, какую и представить не могла даже в самых прекрасных мечтах. А закончилось всё тем, что, к облегчению окружающих, вернулась к собственной физиономии! Ленке сказать, вот хохотала бы!

Ну да ничего, ещё расскажет! Расскажет. Пройдёт не так много времени, и она вернётся в родной привычный мир, станет снова ходить каждый день на работу, и только иногда будет вспоминать всё, что произошло. Вспоминать и мечтать о том, что так и не случилось.

По щекам опять потекли слёзы. Тут уж она разозлилась сама на себя. Ну, сколько можно реветь? Совсем стала никуда не годной!

— Хочешь быть счастливым — будь им! — твёрдо заявила она своему отражению и отвернулась.

Больно и глупо врать самой себе. Где-то оно её счастье? Вспомнила Сержа. Господи, и как только она могла сохнуть по этому типу? Неужели не могла никого получше выискать? Павел, например, во сто крат лучше. И чего она так мучилась?

За дверью послышались шаги, раздался тихий стук. Марина открыла и едва сдержала вздох разочарования.

— Пора, — тихо произнес Шеххар.

Погладила, притворявшихся спящими, Рикки и Чернышку, вышла из комнаты.

Знакомый вход в пещеру показался в момент, когда первые яркие лучи упали на холм. Вокруг пели утренние птицы. Охрана деликатно удалилась на достаточное расстояние, что бы не слышать как будут прощаться драконы.

Поверхность холма, где когда-то был проход, пошла рябью, обесцветилась и исчезла. Показался, уходящий в глубь холма, чёрный провал. Ашшах молча протянул светильник. Девушка посмотрела на дракона, и сухо пожала протянутую руку.

— Как принято у нас…

Повернулась к названному отцу. Не выдержала горечи, накопившейся в душе, прижалась к широкой груди, чувствуя крепкое объятие мощных рук.

— Подумай, малышка, — шепнул на ухо Шеххар.

— Не могу, — так же шёпотом ответила Марина.

Отстранилась и шагнула через едва заметный порог…

Девушка шла по проходу, ведущему всё дальше и дальше в глубь пещеры. Точно знала — они стоят там, у входа, и заставляла себя не оборачиваться. Два дракона, которые были в её прошлом, а она сейчас возвращалась к своему будущему…

И все же не оглянуться, хотя бы раз, не смогла.

Марина уходила, разрывая не только своё сердце, но остаться было невозможно… Теперь она не была собой, стала чужим для себя существом, и останься она, принесёт ещё больше горя очень и очень многим, как принесла его этим двоим. Отцу и возлюбленному прекрасной и жестокой в своем эгоизме женщины.

Отцу Марины… Шеххар нашёл силы полюбить её, а вот Ашшах…