— Ты скажи мне лучше, юный гений, чего ты не умеешь?

Брай засмеялся. Он поднялся и направился следом за новоявленной сестрой.

— Ты собираешься ехать прямо сейчас?

— Да нет, сначала предпочитаю пообедать. Больше чем уверена — такой фанатик как доктор о еде и не вспомнит, занявшись работой. Ну, он ладно, а мне зачем страдать? Быстро я от него не выберусь, почему-то так кажется.

— Правильно кажется, — донёсся голос, вывернувшего из-за поворота, Джулиана. — Ларино не представляет себе, как кто-то может испытывать примитивные человеческие потребности, когда «интересы науки требуют полной самоотдачи»!

— Я вовсе не так альтруистично настроена, — обернулась Маринка.

Брай только хмыкнул в ответ на слова дяди.

— Брай, съездишь с ней? Тогда, возможно, ей будет полегче вывернуться. Хотя бы на первых порах. Иначе доктор её насмерть замучит, прежде чем опомнится.

— Конечно, мне и самому хотелось бы посмотреть, как они работают.

В этот момент Маринка заметила шевельнувшуюся портьеру, прикрывавшую нишу, мимо которой они проходили. Она быстро подошла и отдёрнула тяжёлую ткань. Никого. Внимательно осмотрела стену. Подошедший Брай завёл ничего не значащий рассказ, тоже пристально рассматривая стену. Нашли одновременно. Тончайшая щель в панели. Переглянувшись, и продолжая бессмысленную болтовню, подхватили Джулиана под руки, увели в защищённую от любого прослушивания комнату с коммом, расположенную за поворотом.

Джулиан, поняв, что они нашли нечто важное, не сопротивлялся, и даже поддержал разговор в лёгком тоне, скрывая озабоченность. Когда же Маринка разъяснила происшедшее, Джулиан впал в неистовство. Он немедленно порывался вызвать службу безопасности, но задумчиво безмолвствовавший Брай предложил другой выход. Они с Мари расположатся в этой нише, как бы из желания посекретничать. А в это время пара человек из службы безопасности установит аппаратуру слежения за коридором. Есть, конечно, риск, что следивший из самой службы, но Брай надеялся этого человека засечь. По всей вероятности тот скрылся именно потому, что заметил внимание Мари.

Маринка собралась, было, отложить поездку в лабораторию, но Джулиан воспротивился. Пришлось смириться. Девушка прекрасно понимала, того инстинктивного ощущения опасности, которое она сама себе не в силах объяснить, мало для безопасного существования в мире, где на Мариан имеют зуб. Если, в отличие от Мариан, она не сможет избегать ловушек, предусматривать их, то очень скоро первый же «несчастный случай», объяснимый её амнезией, станет летальным. Хорошо, если только для неё. Разговоры с Браем многое пояснили из того, что постеснялись рассказать подробно Джулиан и доктор. Наивные! Они хотели хоть на какое-то время избавить её от лишних переживаний!

Путь до лаборатории отнял меньше времени, чем Маринка ожидала. Водитель всю дорогу на неё посматривал, и это сначала удивляло, потом стало неприятно. Демонстративно посмотрелась в зеркало, проверяя порядок на собственном лице, чем смутила беднягу до невозможности.

Всё оказалось просто, как объяснил, хохоча до слёз, Брай. По счастью, у него хватило такта сначала войти в лабораторию, оставив водителя за её пределами. Он пояснил, что дядя и доктор приказали всем, кто их сопровождает, со всем возможным вниманием прислушиваться к её желаниям, а ещё больше, к её нежеланию выполнять те или иные действия.

За болтовнёй не заметили как прибыли в кабинет доктора Ларино, метавшегося в ожидании задержавшейся пары. Воспитание не позволило бедняге выразить своё отношение к опозданию, ограничился лишь тяжким вздохом.

В первую очередь он потребовал ещё раз провести полное обследование, необходимое для получения данных о пациентке. Доктор не удержался и в азарте исследования проговорился, что Марина для них бесценный экземпляр, который и не мечтали заполучить. Ещё бы! Живой мозг человека, по всей вероятности, из прошлого! Это же фантастическая удача!

Выслушивая учёного, Маринка перемигивалась с Браем, которого смешила её роль лабораторной мыши. Сначала было страшновато, не начал бы доктор, войдя в раж, препарировать её мозг прямо так, в живом состоянии. Однако скоро успокоилась, уяснив, что ценный экземпляр доктор ни за какие коврижки не согласится повредить.

После получения первых результатов, доктор с помощниками перешли на узкоспециализированный сленг и она перестала вообще хоть что-либо понимать, кроме команд которые ей подавали: пойти, сесть, посмотреть, сказать и так далее, так далее, до бесконечности.

Несколько часов спустя она находилась на последнем издыхании, а медики только разошлись. Экспериментаторы не замечали её утомления, только восклицали и обменивались восхищённым: «посмотри, замечательно», «феноменально, такие данные…». В конце концов, не выдержал Брай, которому стало невмоготу смотреть на побледневшую до светло-зелёного оттенка девушку.

— Доктор, нам, пора возвращаться. Джулиан недоволен. Мы пропустили ужин.

Ларино с трудом оторвался от распечатки, которую восторженно рассматривал с коллегой, непонимающим взглядом уставился на мальчика. Несколько мгновений соображал, что ему сказали, потом посмотрел на Марину, кивнул и произнёс:

— Да-да, конечно, ужин. Такие поразительные данные, посмотри, здесь…

Этого Маринка уже не выдержала. До неё, наконец, дошло, насколько эти люди фанатичны, как бы она над этим не смеялась.

— Доктор, скажите, а вам очень интересно было бы исследовать мозг сумасшедшего из прошлого?

Доктор перевёл непонимающий взгляд на неё:

— Сумасшедшего? Это интересно для сравнения, но лично я этой темой не интересуюсь. Вот доктор Гилион…

Маринка перебила:

— Доктор, простите моё нахальство, но если вы не дадите мне отдохнуть и поесть, то, боюсь, очень скоро перестану представлять интерес для вас. Перейду в распоряжение вашего уважаемого коллеги Гилиона.

— Не понимаю, — тряхнув волосами, упавшими на лоб, проговорил доктор.

— Я. Устала. Хочу. Есть. Хочу. В. Туалет, — раздельно произнесла девушка.

И всё же Ларино понадобилось ещё несколько минут, чтобы понять, чего от него хотят. Он медленно перевёл взгляд на часы, которые мерцали на стене, и недоумённо произнес:

— Но мы же только начали.

— Доктор, уже вечер! — вскричал Брай. — Я больше не могу, а на неё посмотрите! Да дядя вам голову оторвёт, когда увидит её в таком состоянии. Он уже раз десять позвонил, спрашивая, когда мы вернёмся.

— Ох, простите, — покаянно простонал, пришедший в себя Ларино. — Я просто не заметил, как пролетело время. Вам действительно надо отдохнуть. Тогда договоримся так, завтра утром, часам к девяти…

Маринка закатила глаза и застонала.

— Как? Это рано? — доктор смотрел на неё с изумлением. — Но ведь надо ещё много сделать, прежде чем начнём обучение.

Девушка устало проговорила:

— Доктор, я тут припомнила, что всю жизнь до паники боялась медиков. Теперь понимаю почему. Мне на роду написано, что, как у Вещего Олега, моей гибелью станет змея. Медицинская! Решим так. Завтра вы обрабатываете свои данные. Я отдыхаю. Послезавтра я в вашем распоряжении, потом опять день отдыхаю. Поймите, я не выдержу такого напряжения, — жалобно закончила она, отметив всплывшее в памяти новое имя и судьбу его носителя.

Доктор ещё некоторое время смотрел на девушку потрясённый отсутствием энтузиазма. Затем тяжко вздохнул и собрался что-то сказать. Не успел. Распахнулась дверь и на пороге вырос раздражённый Джулиан.

— Ларино, я, конечно, понимаю, интересы науки и прочее. Но неужели ради науки надо гробить не только крыс, но и людей⁈ Им обоим пора спать, а они ещё даже до дома не добрались. Ты их хоть накормил?

Маринка и Брай сидели с самыми невинными лицами, обняв друг друга, похожие на открыточных сироток. Доктор ещё раз взглянул на них, и, не выдержав, рассмеялся:

— Убивай меня. Ты прав, я даже не накормил их, забыл. Ты не представляешь, какие данные мы получили! Мы…