В сборном доме поражал налёт временности, присутствовавший во всём. Однажды Маринка побывала на выставке в юрте кочевников. Там заверяли, что всё выполнено по традициям, испокон веков бытовавшим у народа, привычного к перемещению с места на место. Однако, какое бы временное впечатление не производила сама юрта, внутри неё временности не наблюдалось. Наоборот, у неё лично, создалось впечатление, что юрту так и привезли в собранном виде со всеми вещами. Казалось, каждый предмет твёрдо знает своё место. Здесь тоже предметы знали своё место, но всё было как-то неустроенно. В чём это заключалось, Маринка понять не могла. И Рикки ощущал нечто тревожное, беспокойно дёргался. Сидел сначала у её ног, потом, не выдержав, перебрался на колени и свернулся в калачик, непрерывно шевеля ушами и принюхиваясь.

Объясняться с хозяевами Маринка не могла, но начала узнавать названия предметов. Пожилая хозяйка старалась оказать гостье самый лучший приём. Она придвигала лучшие куски и устроила на самое удобное место, однако девушка всё время ощущала тревогу.

Крошечная девчушка лет пяти, сидела тихо как мышка в уголке, и старалась не привлекать к себе лишний раз внимание взрослых. Маринка несколько раз посмотрела в её сторону и, не выдержав, протянула большой красивый плод, принесённый ей на закуску, явно из доставленных охотниками. Малышка недоверчиво посмотрела на протянутый плод, потом, робко глядя на молодую женщину, протянула ручонку и осторожно прикоснулась к нему.

— Бери же, не бойся. Это тебе, — произнесла как можно более мягко гостья.

Девчушка взяла плод все ещё не уверенная в том, что сделала правильно. Посмотрела на хозяйку и, маленьким ножом, висевшим на поясе, разрезала плод на части. Маринка решила поначалу, что так удобнее есть, но, как оказалось, не угадала. Малышка протянула ломтик ей и ломтик хозяйке. Потом положила ломтик на место, предназначенное хозяину дома, отсутствовавшему сейчас, и два ещё для кого-то. Только тогда взяла ломтик себе и с наслаждением, смакуя, съела его.

Маринка смотрела на священнодействие не понимая его смысла. Её конечно в детстве учили делиться угощением. Но здесь нечто другое, а вот что, не понять. И тут она обратила внимание на то, что не ощущает эмоций девочки. Эмоции взрослых людей слегка ощутимы, а детей она не чувствовала. Поразительно! На Земле, и даже у алифов, положение было как раз обратным. Чувствовать настроение детей, было гораздо легче.

Посмотрела на трудившуюся здесь же хозяйку и удивилась выражению лица последней. На нём была такая боль… Маринка осторожно коснулась руки женщины и сочувственно посмотрела на неё. Из-за чего бы не было больно женщине, так хотелось помочь. хозяйка резко повернула голову, удивлённо глядя на гостью, потом протянула руку и Маринка снова осторожно прикоснулась к ней.

В это время откинулся полог и вошёл хозяин. Он устало устроился у скатерти, на которой были расставлены приготовленные к трапезе блюда. Поприветствовав гостью, удивлённо посмотрел на малышку, которая сидела, тихо напевая что-то свёрнутому куску шкуры, похоже, заменявшему куклу. Мужчина с нежностью посмотрел на девочку, потом подошёл к ней и отнёс на спальное место. Малышка свернулась в клубочек, прижав к себе шкурку, и заснула.

Маринка гладила встревоженного Рикки, которому совершенно не нравилось в доме. Она тихонько, чтобы не потревожить девочку, поблагодарила хозяев и вышла. Прошлась по селению, стараясь не выходить из-под деревьев, подражая тем, кто проходил мимо. Дошла до небольшого ручья, на берегу которого расположилось поселение.

Довольно долго сидела под широко раскинувшимся кустом, аналогом земного ивняка, пытаясь осмыслить происходящее, пока не подошёл радостно улыбающийся Рей в компании столь же весёлых молодых парней. Он представил приятелей, но девушка оказалась не в состоянии запомнить непривычных имён, слившихся в один общий гул. Все расселись вокруг и попытались хоть как-то наладить общение.

Один из парней стал рассказывать нечто уморительное, из-за чего смеялись все, даже Маринка. Правда она смеялась над собственными впечатлениями, которые получила от представления. Паренёк рассказывал то ли об удачной охоте, то ли о том, как его гоняли за мелкое хулиганство, этого она понять оказалась не в силах. Но выглядело представление потешно.

Потом ещё несколько человек изобразили историю, приключившуюся с ними. Здесь было уже понятнее. Артисты тоже лучше. Они рассказали, как вчетвером отправились на опасное мероприятие, очевидно охоту. Но добыча оказалась проворной. Маринка смеялась до колик, когда смотрела, как ребята по очереди изображают свои действия и действия «жертвы». Как оказалось, посмеяться над собой они были горазды, потому что, судя по заключительной картине «жертва» удалилась гордо задрав хвост, перед этим загнав охотников на дерево.

Потом Рей стал рассказывать историю их встречи. Он так красноречиво всё показал, что Маринка, глядя со стороны на происходившее, опять посмеялась от души. Особенно посмешило выражение собственной физиономии показанное весьма реалистично. Рикки наблюдал внимательно и в нужный момент хотел даже продемонстрировать свой знамениты визг… Но подруга бросилась на него и слегка прижала животом к земле. После этого зверёк изобразил жуткую обиду и, под смех компании, удалился на приличное расстояние, откуда периодически издавал возмущенные фырканья.

За вечер Маринка успела переделать кучу дел. Женщины дали кое-какую одежду и она смогла постирать то, что носила до сих пор. Занялась лапой пострадавшего котёнка. Та подживала, и малыш чувствовал себя неплохо.

Когда наступила темнота, Маринка ожидала, что зажгут свет, однако, к её удивлению этого не произошло. С наступлением темноты все молча разошлись по домам и, погасив весь огонь, легли, завернувшись в покрывала из колючей ткани. Такое было для неё слишком непривычно, и она пробовала, было, протестовать. Однако хозяйка решительно пресекла попытки и принялась что-то объяснять. Естественно, гостья ничего не поняла кроме один раз прозвучавшего слова — «горготы». Она уже слышала его у алифов. Пришлось подчиниться традициям, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

Разбудили затемно. Оказалось, всё поселение уже за работой. Дома разбирались, вещи складывались в мешки и ящики. Работали все, даже маленькие дети отлично знали, что и как делать.

Маринку же ждало иное. Ей и трём мужчинам предстояла поездка.

Её желания не спрашивали, видимо исходя из того, что она всё равно не поймёт пояснений или вопросов. Просто подвели к поджидавшим людям и хартам, накрытым как попонами колючими покрывалами. Усадили верхом, сунув в руки вместо завтрака кусок мяса и лепёшку, накинули на плечи всё то же колючее одеяло, и они отправились в путь. Маринку порадовало, что в группе оказался Рей. Компанейский малый, по сравнению с двумя другими, выглядевшими суровыми опытными воинами.

Успела подметить, что на хартов навьючили мешки, в которые уложены плоды, привезённые их компанией. Часть их осталась, но гораздо больше отправили в путь с ними. Маринку это удивило, но пояснений она всё равно ждать не могла и решила положиться на волю провидения. Единственное что успела — разыскала Чернышку и отдала малыша. Лапа почти зажила и девушка за него не беспокоилась.

Кошка тут же исчезла в ближайших кустах, где по всей вероятности провела ночь с остальными котятами, а вот Рикки решил путешествовать на этот раз с удобствами. Он преспокойно подошел к харту, на которого усадили его подружку. Не обращая внимания на испуг животного, одним прыжком оказался у неё на колене. Спутники и провожавшие только покачали головами.

Маринка последний раз оглянулась. Пока её устраивали, второй караван готов в путь, правда, в другую сторону. Она ещё успела отыскать глазами девочку, которая этой ночью пробралась к ней, и спала рядом, видимо соскучившись по так и не появившимся родителям. Помахала ей рукой на прощание, и караваны разъехались в разные стороны.