- Что касается этого, то у нас есть несколько минут, которые мы можем уделить, - ответил Базел. - И пока Рефрам будет бегать по городу, мы посмотрим на другого твоего скакуна, Фрэйденхелм. И вьючных лошадей тоже. Я собираюсь уйти к середине смены стражи и не буду признателен, если мы этого не сделаем.

- Конечно!

Фрэйденхелм поклонился им и кивнул головой в безмолвной команде мальчику, который бросился вниз по улице. Кенходэн проводил его взглядом, затем последовал за Базелом и Венситом в конюшню. Каким-то образом, размышлял он, стиль ведения переговоров Базела был не совсем таким, какого он ожидал от защитника Томанака. Тем не менее, он, казалось, проникал прямо в суть вещей.

Фрэйденхелм суетился вокруг, зажигая фонари в передней части конюшни. Задняя половина оставалась в тени, но света было достаточно, чтобы разглядеть открытые стойла спереди, и Кенходэн почувствовал, как его брови приподнялись. Однако, где бы Фрэйденхелм ни приобретал свои активы, Базел был прав относительно их качества. В конюшне было полно лошадей, все выше среднего уровня, а некоторые и превосходные, и Кенходэн почти бессознательно потянулся к высокому серому жеребцу цвета тумана в свете фонаря. У него была лохматая зимняя шерсть горного мустанга, но длинные, мощные плечи и изящная голова сотойской породы, хотя он был по крайней мере на целую ладонь выше обычного боевого коня сотойи.

- Ах! Я вижу, вы заметили его, молодой хозяин, - промурлыкал Фрэйденхелм, открывая половинку двери стойла и выводя жеребца наружу. - Он привлек ваше внимание, не так ли? И хорошо, что привлек! Я постою за любую лошадь в этой конюшне, но если вы собираетесь путешествовать с Уолшарно, этот парень - единственный, что годится для вас.

- Без сомнения, - сказал Кенходэн, протягивая руку, чтобы положить ее на плечо коня, грубая шерсть была удивительно мягкой на его ладони, в то время как он снова задался вопросом, кем может быть таинственный "Уолшарно", - но, боюсь, он мне не по средствам.

- Ни в коем случае! Конечно, он обходится недешево, но я уверен, что мы сможем договориться, если вы друг Базела и будете путешествовать с Венситом из Рума.

- Ты бы заключил более выгодную сделку, потому что он хочет быть моим другом? - брови Базела поползли вверх, а уши насмешливо дернулись.

- Не совсем так. - Фрэйденхелм кашлянул в кулак. - На самом деле я имел в виду, что Венсит из Рума носит тяжелый кошелек, а вы явно торопитесь. Это должно привести к взаимоприемлемой цене, вам не кажется?

- Да, и ты тоже успокоил мой разум, - сказал ему Базел. - На мгновение я испугался, что недооценил твою жадность.

- Вы не обязаны платить мою цену. - В голосе Фрэйденхелма звучала обида, хотя выражение скорбного упрека казалось неестественным на его острых, лисьих чертах.

- Не бойся, - сказал Венсит, потянувшись за своим кошельком. - Он благородное животное, и ты прав - мы торопимся. Назови свою цену.

- Сорок золотых кормаков, - быстро сказал Фрэйденхелм.

- Боги! - воскликнул Базел. - Благородный конь, это справедливо, но он не сделан из золота! Дай ему двадцать, Венсит.

- Тридцать пять? - предложил Фрэйденхелм. - Ты не найдешь более прекрасного коня по эту сторону Равнины Ветров, Базел, и ты хорошо это знаешь! Он весь день будет таскать молодого сэра на горсти зерна и не будет сдерживать Уолшарно, пока это делает. С этим парнем нет необходимости в запасном скакуне!

- Хирахим оставил сына в постели твоего отца! - Базел фыркнул. - Я бы не дал тридцати пяти и за чистокровного боевого коня сотойи! Тем не менее, ты не так уж сильно ошибаешься насчет его качества. - Последняя фраза прозвучала неохотно, и градани протянул руку, чтобы провести огромной ладонью по гордо выгнутой шее жеребца. - Добавь к нему седло, и, возможно, мы дали бы тебе двадцать пять.

- Седло, уздечка, седельные сумки и одеяло - и ни на один медяк меньше тридцати кормаков! - возмущенно ответил Фрэйденхелм.

- Ну...

Базел тщательно осмотрел лошадь, умелые руки обшаривали лохматую шерсть в поисках скрытых недостатков. Он заглянул в пасть жеребца и тщательно осмотрел каждое копыто и подковы.

- Это грабеж без оружия, - пробормотал он, - но не намного больше, чем если бы так случилось, что его документы были бы в суде! Забирай его, Венсит.

- Очень хорошо: тридцать золотых кормаков.

Венсит отсчитал деньги в руку Фрэйденхелма, в то время как Базел выбрал подходящее снаряжение в кладовке у входа в конюшню и с ухмылкой передал снаряжение Кенходэну. Тридцать золотых кормаков были королевской суммой... и смехотворно низкой для такого зверя, если бы он был куплен честно.

Кенходэн привык находить в себе скрытые таланты, но особенно приятно было узнать, что среди них было искусство верховой езды. Его руки были нежны, когда он работал, тихо шепча, и бархатный нос прижался к его плечу. Жеребец мягко подул, и его уши были такими же выразительными, как у Базела, когда они с Кенходэном прощупывали друг друга.

Венсит и Фрэйденхелм вскоре договорились о покупке еще двух лошадей в качестве вьючных животных. Обе были намного выше среднего, но Кенходэн самодовольно отметил, что хозяин конюшни не соврал, когда сказал, что ни один из них не сравнится с его собственной новой красотой. Однако при обычных обстоятельствах он был бы более чем удовлетворен, приняв любую из них, и он поймал себя на том, что в очередной раз задается вопросом, какого коня таинственный Уолшарно намеревался предоставить Базелу, если им нужна была еще лучшая лошадь под седлом Венсита.

Фрэйденхелм предоставил две вьючные рамы за умеренную плату, и Базел и Кенходэн быстро погрузили свое снаряжение на лошадей. В любом случае, им не нужно было торопиться, поскольку не было никаких непосредственных признаков возвращения Рефрама, и Базел медленно расхаживал, покуривая трубку и время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть лохматого жеребца. Конь стоял позади Кенходэна, положив челюсть на плечо рыжеволосого мужчины с полузакрытыми глазами, наслаждаясь пальцами, протянутыми вверх, чтобы погладить полуопущенные уши.

- Думаю, у тебя появился друг, - сказал градани.

- А кто бы не хотел иметь такого друга, как этот? - весело спросил Кенходэн.

- Никто, насколько я понимаю. Может быть, у тебя есть мысли о том, как его назвать?

- Я думал об этом, но так и не придумал ничего подходящего. Почему вопрос? У тебя есть предложение?

- Что касается этого, то, возможно, я так и сделаю. Это из-за того, что это имя в стиле сотойи, но я думаю, что оно подходит. Посмотри на эту шкуру; видишь, как она меняется под светом и тает в тени, как туман? Я думаю, он поседеет под солнцем, но клянусь, засеребрится под луной. И если он не из тех, кто обгоняет ветер, то меня зовут не Базел Бахнаксон... я думаю, это было бы шоком для Лианы! - Он усмехнулся, затем посерьезнел. - Да, думаю, у меня есть имя. Как бы тебе понравилось "Глэмхэндро"?

- "Глэмхэндро". - Кенходэн медленно попробовал его, смакуя звук на языке. Как и "Уолшарно", это был старый контоварский, и означало оно "серый ветер осени".

- Мне это нравится, - сказал он. Он прошептал имя на ухо жеребцу, и тот мотнул головой, словно соглашаясь. - Клянусь, он понимает каждое мое слово! - радостно усмехнулся Кенходэн.

- Ну, что касается этого, думаю, что это не так уж и маловероятно, как ты считаешь.

Кенходэн подозрительно посмотрел на Базела, затем перевел взгляд на волшебника. Венсит ухмыльнулся и устроился на охапке сена, запахивая пончо, а Кенходэн оглянулся на Базела.

- Что ты имеешь в виду?

- Любой дурак мог бы понять, что в нем течет кровь сотойи, и нет более быстрой и умной лошади, чем боевой конь сотойи. Имей в виду, я думаю, что этот парень стремится стать чем-то особенным, как бы то ни было, когда Фрэйденхелм наложил на него руки. В нем течет кровь боевого коня, это точно, как смерть, но я думаю, что в нем есть нечто большее. Это не так уж часто случается со скакуном и одним из тех, кого они охотно называют "младшими кузенами", но это тоже не то, чего никогда не бывает, и я думаю, что в генеалогическом древе этого парня может быть малая капля крови скакунов. И любой всадник ветра знает, что любой скакун понимает нас, "двуногих", когда случается, что мы говорим с одним из них.