Базел поморщился, но делать было нечего. По крайней мере то, что у градани волосы на лице не растут, избавляло его от необходимости бриться. Он умылся, выплеснул использованную воду, пощупал одежду, которую с вечера повесил у огня. Одежда успела высохнуть, и, натягивая ее на себя, он с тоской вспоминал о бане «Смеющегося Бога».

Брандарк сменил его у таза, а Базел подошел к окну. Дождь утих, с крыш еще капало, но сильный, порывистый ветер раскачивал ветки деревьев, словно мечи сражающихся воинов. Погода была гнусной, и оставалось надеяться, что Заранта не ошиблась, называя ему срок пребывания в гостинице, который они могли себе позволить.

Мимо их двери прошла служанка, которая несла ведро такой же «горячей» воды в женскую комнату. Она постучала более тихо, чем Базел ожидал, постояла, потом постучала сильнее.

Потом еще сильнее.

Базел насторожился. Служанка стучала в четвертый раз. Он знал, как чутко спит Заранта, и, нахмурив брови, вышел в коридор.

Служанка обернулась и взвизгнула. Ей было не больше четырнадцати лет, и она видела градани впервые. В испуге она прижалась к двери, закрывшись ведром с водой, как щитом.

– Успокойся, милая, – прогудел он на копейском. – Я уже давно не ем на завтрак маленьких девочек.

Она, вздрогнув, сделала движение, как будто бы пытаясь пройти сквозь запертую дверь, но робко улыбнулась, уловив в его голосе добрый юмор.

– Ну вот, – подбодрил он. – Что у нас случилось?

– Леди за дверью не отзывается, сэр, – робко ответила она, все еще не до конца уверенная в том, что опасность миновала.

Базел мягко отодвинул ее и постучал сам. Забыв про девочку, он ударил в дверь так, что и мертвый бы услышал. В коридор выскочил Брандарк.

– Что произошло?

– Если б я знал, то не колотил бы в эту проклятую дверь. – От его стука дверь тряслась, дребезжал засов, но никто не откликался. – Тащи хозяина, Брандарк, мне это не нравится.

Кровавый Меч кивнул и помчался вниз по лестнице. В коридор вышел Тотас. Он взглянул на Базела, на дверь… Лицо его помертвело. Он рванулся к двери.

– Госпожа моя! – кричал он, колотя в нее обоими кулаками. – Госпожа Заранта! – Ответа не было. Он в отчаянии посмотрел на Базела: – Ломай!

– Я так и сделаю, но лучше сначала дождемся хозяина.

– Нет! Может, она там умирает!

– Не волнуйся так, Тотас. – Базел говорил спокойно, насколько ему позволял собственный испуг, но оттеснил охранника Заранты от двери, несмотря на его сопротивление. – Ночью туда никто не прошел, в этом мы можем быть уверены. Но если что-то случилось с Зарантой, то что-то произошло и с Рекаа, ведь они обе молчат. А если это так, лучше не спешить.

Тотас еще раз рванулся, стараясь вырваться из его железных объятий, и затих.

– Да, – прошептал он. – Да, ты прав. Томанак видит, хотел бы я, чтобы это было не так, но все же ты прав.

Он оперся о стену, прижав обе ладони ко лбу, а Базел повернулся в сторону лестницы, по которой поднимался Брандарк, подгоняя хозяина. Смешной толстячок в халате, возмущенный и испуганный, еле дышал от спешки.

– Что это означает? – Он хотел, чтобы голос звучал грозно, но из его рта вырвалось только дрожащее блеяние.

Базел нахмурился.

– Милейший, – сказал он, – за этой запертой дверью наши спутницы, и они не отвечают на стук.

Хозяин вздрогнул, как будто его ударили. Глаза его беспокойно бегали по сторонам, он побледнел и нервно сглотнул.

– М-может быть, они с-спят, – заикался он.

– Тогда это самый здоровый сон, который мне когда-либо приходилось встречать.

– Ну а я что могу сделать? Что вы от меня хотите?

– Ничего. Просто постойте здесь, – мрачно сказал ему Конокрад. – Я сейчас открою эту дверь, и вы будете знать, почему я это делаю.

– Что вы хотите… – Хозяин оцепенел, когда градани отступил на четыре шага. – Нет, подождите! Вы же не можете…

Базел больше не обращал на него внимания. Разбежавшись, он рванулся к двери. Ширина коридора, сделанного по меркам людей, а не градани, не дала ему как следует развить скорость, но, как усвоил в свое время Харнак, не было на свете такой двери, которая могла бы остановить Базела Бахнаксона. Удар сотряс всю гостиницу, хрустнул засов, скобы были вырваны из стены, и дверь рухнула внутрь комнаты.

Базел по инерции пробежал еще пару шагов, но глаза его уже обшаривали комнату, а изо рта вырвалось рычание. Единственное маленькое оконце было распахнуто, мебель изрублена, как будто здесь бушевал маньяк с топором. Одна кровать пуста, но с другой свешивалась окровавленная голова, спутанные золотистые волосы смешивались с клочками изодранного постельного белья.

Градани, одним скачком оказавшийся у постели, нежно прикоснулся к горлу Рекаа. Вокруг ее шеи вспухли кольцевые кровоподтеки – слишком длинные и узкие, чтобы быть следами человеческих рук. На спинке кровати виднелись кровавые пятна – нападавший бил девушку об нее головой, пытаясь задушить. Пальцы Базела ощутили слабое биение пульса.

– Лекаря! – крикнул он, обернувшись через плечо.

Тотас сполз по стене, словно получил смертельную рану. Окаменевший хозяин стоял выпучив глаза.

– Фробус побери, добудь лекаря, не то я вспорю твое жирное брюхо! – зарычал Базел, и хозяин мгновенно исчез.

Служанка убежала вслед за ним, Брандарк подхватил Тотаса и усадил его на пол. Глазами полными ужаса телохранитель смотрел на пустую кровать.

– Как? – Тенор Кровавого Меча дрожал от ярости. – Во имя богов и демонов, как это могло случиться? Почему мы ничего не слышали?

Базел не мог ничего ответить, но Тотас поднялся с пола.

– Колдовство, – простонал он, ковыляя к Рекаа, как больной старик. Трясущимися пальцами он тронул ее окровавленное лицо. – Колдовство. Черная магия. – Он опустился на колени у кровати служанки, зарылся лицом в постель и зарыдал.

Лекарем оказалась полная седовласая матрона с приятным выражением лица. Она ужаснулась, увидев комнату. Она выглядела нелепо с всклокоченными волосами под капюшоном наспех накинутого плаща, но ее руки сновали нежно и быстро, обследуя безжизненное тело Рекаа.

– Ох, плохо, – бормотала она. – Очень плохо… слава Контифрио, шея не сломана. – Она осмотрела раны и переломы, потом повернулась к мужчинам. – Кто из вас тот мерзавец… – начала она гневно.

– Нет, мать, – покачал головой Базел. – Я поклянусь какою хочешь клятвой, что это не мы. Дверь была заперта изнутри, нам пришлось взломать ее, чтобы сюда попасть.

– Как? – Лекарша посмотрела на него, потом на сорванную с петель дверь и побледнела почти так же, как хозяин гостиницы. – Лиллинара сохрани нас! – прошептала она, очертив правой рукой в воздухе знак Матери – круг полной луны, потом снова обернулась к Конокраду: – Как бы то ни было, девушка в очень тяжелом состоянии. У нее трещина в черепе, словно ее ударили топором, великая милость богов, что она еще дышит. Давайте все вон, вон отсюда! Мне предстоит нелегкая работа, убирайтесь!

Базел молча кивнул и направился к выходу, увлекая за собой Тотаса. Ни хозяина, ни слуг не было видно. Вернувшись в комнату, Брандарк залез в свой мешок и вытащил тщательно обернутую тканью бутылку бренди. Тотас пытался отказаться, но Брандарк вынудил его сделать солидный глоток, и в глаза телохранителя стала постепенно возвращаться жизнь.

Базел откашлялся.

– Ну, Тотас, – мягко произнес он, – наверное, пора открыть нам то, что не решалась сказать леди Заранта.

– Ох, горе! – безнадежно простонал Тотас, бессильно опустив руки. – О, моя госпожа!

– Перестань! – прикрикнул на него Базел. – В комнате не было тела Заранты, только Рекаа. Значит, те, кто это сделал, считали ее мертвой. Если бы они – или оно – хотели убить Заранту, почему они не убили ее здесь? Нет, Тотас, она жива, и если мы хотим вернуть ее, то пришла пора для правды.

– Жива?.. – Тотас моргнул, мертвенная бледность отступила с его лица. – Да… Наверное, так и есть. Они не убьют ее здесь, они возьмут ее с собой и отвезут для этого домой.