Он пожал плечами, и Уолшарно весело фыркнул. Барон Теллиан услышал это фырканье и повернул голову, вопросительно приподняв бровь. Ни один всадник ветра не мог слышать голос другого скакуна, но все они стали довольно искусными в чтении языка тела скакуна.
- Брандарк? - спросил барон, серые глаза оценивающе заблестели.
- Уверен, что понятия не имею, что вы имеете в виду, милорд, - невинно ответил Базел.
- Мне казалось, я где-то слышал, что защитники Томанака не должны лгать, - заметил Теллиан, ни к кому конкретно не обращаясь, и Уолшарно снова фыркнул, громче, чем когда-либо. Он также вскинул голову в безошибочном кивке.
- Предатель, - криво усмехнулся Базел.
<Чепуха. Разве я виноват, что узнаю правду, когда слышу ее?>
- На самом деле все не так уж плохо, - задумчиво сказал Теллиан. - И, по крайней мере, он не поет. Это уже кое-что.
<Два разума с одной-единственной мыслью>, - сказал Уолшарно, и Базел усмехнулся.
- По правде говоря, хотя я и не хотел бы признаваться ему в этом, вы понимаете, что маленький человек не так уж плохо играет. На самом деле, лучше, чем большинство, если уж на то пошло.
- Согласен. Это просто кажется...как-то неправильно. Или, возможно, слово, которое мне действительно нужно, - "легкомысленно".
Теллиан посмотрел на сверкающее голубое небо и белые облачка, колышущиеся вокруг его полированного купола. День, для разнообразия, выдался сухим и не слишком удушающе жарким, с севера позади них дул легкий ветерок, когда они направлялись на юг по главной дороге между Балтаром и Сотофэйласом. От Балтара до столицы короля Мархоса было более двухсот лиг для полета птицы и чуть меньше двухсот шестидесяти для смертных, привязанных к дороге, и они были примерно на полпути к месту назначения. Этот конкретный участок дороги содержался в лучшем состоянии, чем многие магистрали королевства, в основном потому, что он пролегал в Уэст-Райдинге, и Теллиан и его отец взяли за правило следить за надлежащим содержанием больших дорог, проходящих через их территорию, но они все еще были рассчитаны на лошадей и скакунов, а не на интенсивное пешеходное движение или грузовые фургоны. Вместо широкой, вымощенной камнем дороги империи Топора, она имела поверхность из речного гравия, теоретически уложенного ровным уровнем и окаймленного широкими уступами из твердого, удобного для копыт дерна. Даже в Балтаре гравийное покрытие оставляло желать лучшего, особенно там, где еще не были устранены разрушительные последствия зимы, но оно было достаточно широким, и эскорт Теллиана немного растянулся, двигаясь у его западного края, чтобы воспользоваться полосой тени, отбрасываемой деревьями вдоль той стороны дороги, когда солнце клонилось к полудню.
Все большие дороги Сотойи, как и большинство дорог в империи Топора, если уж на то пошло, были окаймлены тщательно посаженными рядами деревьев, предназначенных для защиты от ветра, укрытия и дров для путешественников, вынужденных разбивать лагерь по пути. Штрафы за небрежную вырубку этих деревьев были суровыми, но упавшие ветви - совсем другое дело, и дорожные бригады каждый год прореживали их и ухаживали за ними, когда устраняли последствия зимы. Деревья, которые они срубили, были распилены на удобные отрезки, а более толстые бревна расколоты и сложены аккуратными штабелями с полурегулярными интервалами для удобства путешественников. В сочетании с естественными сухостоями этого было достаточно, чтобы удержать большинство путешественников от браконьерства на живых деревьях при добыче топлива, и на протяжении веков аккуратные ряды молодых деревьев постепенно превращались во все более широкие пояса высоких деревьев. Некоторые из них достигали трех футов в диаметре у основания, и Базел мог слышать пение птиц и быстрый, сверлящий стук дятла сквозь журчащие ноты балалайки Брандарка.
Теллиан Боумастер был гораздо менее самонадеян, чем могли бы быть многие люди в его положении. На самом деле, предоставленный своим собственным предпочтениям, он совершил бы это путешествие без фанфар, предпочтительно в сопровождении только Хатана Шилдарма, своего брата ветра, и Базела, Брандарка и Вейжона. К сожалению, об этом не могло быть и речи для одного из четырех великих баронов королевства, особенно сейчас, и поэтому вместо этого его сопровождали не менее тридцати оруженосцев и десять вьючных лошадей, нагруженных походным снаряжением, провизией и другими принадлежностями для отряда такого размера. (Дворянин империи Топора, вероятно, воспользовался бы повозками; дворянин сотойи, до боли знакомый с дорогами королевства, знал лучше, чем полагаться на что-либо подобное.) Оруженосцы, о которых шла речь, носили доспехи из вареной кожи и кирасы типичной легкой кавалерии сотойи, и каким бы непритязательным Теллиан ни предпочел бы быть, люди его личной охраны были выбраны не случайно. Они ехали легко и комфортно, расслабившись в седлах, но их глаза были напряженными и настороженными, высматривая любую угрозу даже здесь.
- Это заставляет меня чувствовать нас труппой бродячих актеров, - проворчал теперь Теллиан. - Я имею в виду, он играет застольные песни! То есть, когда он не играет что-то, более подходящее для борделя. Я имею в виду, должен ли он был угощать нас "Косоглазой дочерью мадам" из чего-то такого? Неужели он не мог хотя бы сыграть что-нибудь серьезное?
- Справедливо, милорд, - с усмешкой вставил Вейжон. - Я бы сказал, что ваши оруженосцы наслаждаются музыкой. Конечно, я всегда мог заставить одного из них попросить его о чем-нибудь более серьезном. Например, о, - он взглянул на Базела, голубые глаза его плясали, - как называлась эта песня...Это вертится у меня на кончике языка. Какая-то окровавленная рука, не так ли?
- И если бы ты был настолько глуп, чтобы вбить ему в голову подобную мысль, то, на мой взгляд, ты, скорее всего, плохо кончил бы, мой мальчик.
- Хотя, в конце концов, это может быть улучшением, Базел, - услужливо сказал Теллиан.
- Что этого не будет, - твердо сообщил ему Базел. - Кроме того, знаю, что прошло много времени, но не уверен, что ваши ребята действительно будут так уж счастливы, даже сейчас, с его стихом о "Битве за Глотку". Возможно, просто если бы он хотел взяться за это дело, у них было бы что ему сказать по этому поводу.
- В этом и была вся идея, Базел, - объяснил Вейжон.
<И к тому же хорошая>, - услужливо подсказал Уолшарно.
- Я это слышал! - крикнул Брандарк, ни разу не повернув головы, когда ехал впереди них. - И я работал над еще одним маленьким произведением, Вейжон. Это о человеке, который в конечном итоге возглавляет орден Томанака, полный градани.
- О, это верно, не так ли? - Вейжон ухмыльнулся. - Продолжай, я бы с удовольствием это послушал! Но если ты это сделаешь, то в следующий раз, когда я отправлюсь с тобой в путешествие, я возьму с собой танцовщиц и труппу акробатов, чтобы помочь тебе развлечься.
- У меня такое чувство, что парни были бы не в восторге от акробатов, сэр Вейжон, - сказал Тарит Шилдарм, командир эскорта Теллиана. - Но танцующие девушки, возможно, не такая уж плохая идея.
- Нет, они были бы плохой идеей, Тарит, - сказал ему Теллиан. - Особенно когда баронесса Хэйната услышала бы о них!
Тарит рассмеялся, и Базел был рад это слышать. Тарит был двоюродным братом Хатана Шилдарма, брата Теллиана по ветру. Он и Хатан оба были оруженосцами на службе барона, когда Хатан связался с Гейрхэйланом, а Тарит возглавил личную охрану Теллиана, когда сэр Чарин Сейбрхэнд, командовавший ею более десяти лет, наконец ушел в отставку. Однако до этого он был личным оруженосцем Лианы Боумастер, и он тяжело воспринял бегство Лианы к девам войны. Он и Хатан оба были крайне консервативны от природы и по склонности, а Тарит всегда был одним из тех сотойи, которые считали дев войны "неестественными". Он упрямо не желал признавать, что молодая женщина, за которой он наблюдал буквально с момента ее рождения, молодая женщина, которую он любил, как если бы она была его собственной дочерью, могла совершить такое. Это слишком надолго сделало его мрачным и озлобленным, и в течение многих лет он винил госпожу Кериту за то, что она не остановила Лиану, прежде чем та смогла таким образом разрушить свою собственную жизнь и жизнь своих родителей.
