Гарлана снова решила не думать о том, чем все это могло закончиться. Девы войны привыкли быть непопулярными, особенно среди закоренелых традиционалистов, таких как Трайсу Пикэкс, но было страшно подумать, как близко Шигу подошла к тому, чтобы спровоцировать открытую, жестокую конфронтацию между ними и остальным королевством. Если бы Извращенная преуспела, последствия были бы катастрофическими. Действительно, она могла бы достичь своей цели - уничтожить дев войны раз и навсегда.
Этого не произошло и не должно было произойти, но это было пугающе близко к реальности, и в результате отношения с Тэйларом стали напряженными и откровенно враждебными. Однако к ним вернулся их нормальный, ровный тон, как только горожане поняли, что произошло...что было на самом деле довольно великодушно с их стороны, учитывая то, как действовала Джоланна Ивалафресса, предыдущий агент Кэйлаты в Тэйларе. Джоланна была одной из дев войны, которые полностью перешли на сторону Тьмы, и она сделала все возможное, чтобы полностью разрушить отношения Кэйлаты с крупнейшим городом в округе Лорхэм. Готовность Тэйлара принять объяснение госпожи Кериты о том, что привело к ее действиям, и что это были ее действия, а не Кэйлаты, была одной из причин, по которой Гарлана не возражала сделать, по крайней мере, несколько уступок чувствам горожан, когда дело касалось таких вещей, как одежда.
Однако девы войны приняли урок близко к сердцу, и никто не был готов предположить, что Шигу и другие Боги Тьмы просто отказались от проекта. Это было причиной того, что городская стража Кэйлаты снова стала наполовину больше, чем раньше, и почему была возрождена традиция требовать, чтобы девушки-воины в возрасте от восемнадцати до тридцати восьми лет каждый четвертый год служили в ополчении. В требованиях к ополчению тоже было несколько изменений. В список освобожденных профессий была добавлена одна новая профессия - стеклодув, а в устав города были внесены поправки, позволяющие людям выполнять все свои обязанности в страже за один пятилетний срок, если таково их предпочтение, вместо того, чтобы разбивать его на пять отдельных сроков службы. Гарлана всерьез подумывала о том, чтобы объединить по крайней мере два года своей собственной службы в один срок, но она еще не приняла решения. Были аргументы в пользу любого решения, но самым большим противником был Барлан.
У него не было никаких возражений против того, чтобы она выполняла свои обязанности в ополчении; это просто усложняло логистику их свиданий, потому что ей приходилось быть на посту каждую ночь, за исключением тех случаев, когда она могла получить отпуск. Это было не так уж плохо в зимние месяцы, когда он мог делить с ней отведенное ей жилье в городе по крайней мере три или четыре ночи в неделю, но это было не очень практично, когда он снова сеял свои семена в землю. Она выросла среди фермеров и знала все о часах их работы. С его стороны было бы глупо каждое утро и каждый вечер преодолевать пешком шесть миль в город и обратно, особенно когда он уже был измотан своими трудами, и она это знала. Ничто из этого не делало ее счастливее из-за того, что в настоящее время ее кровать пуста. Было бы неплохо покончить с ее нынешним годом службы и снова устроиться к нему, но опять же, если бы она выполнила два из оставшихся трех лет своих обязательств подряд, у нее было бы шесть лет, а не всего три, в течение которых можно было бы это уладить. Это было бы здорово. Возможно, достаточно времени для пары детей и для того, чтобы помочь им преодолеть стадию малыша, прежде чем маме снова придется явиться на дежурство...
Одна из возниц устало выругалась, и Гарлана повернулась в седле, чтобы оглянуться через плечо, когда передние колеса их фургона угодили в лужу, которая, очевидно, была еще глубже и грязнее, чем обычно. Мерин Гарланы автоматически объехал край выбоины с одной стороны, в то время как Эрлис объехала ее с другой, но у фургонов не было такой возможности, и яма была глубиной по ступицу колеса. Головной фургон резко остановился, мулы удивленно фыркнули в ошейники, и Эрлис покачала головой, натягивая поводья.
- Мать моя, эта глубже, чем предыдущая! - кисло сказала трехсотница.
- Похоже на то, - согласилась Гарлана еще более кисло. - Ненавижу платить Трайсу дорожный сбор, но должна признать, что он поддерживает основные дороги в гораздо лучшем состоянии, чем эта! Может быть, нам тоже следует начать взимать плату за проезд?
- Кто бы нам заплатил? - фыркнула Эрлис. - Мы единственные, кто использует это жалкое подобие дороги. И на случай, если ты забыла, мы пользуемся ею только потому, что короткий путь позволяет нам держаться подальше от его дурацкой платной дороги. Не то чтобы наш "короткий путь", похоже, сэкономил нам сегодня так уж много времени, верно?
- Не так, чтобы ты не заметила. Но главное - это принцип, не так ли? Ну, это и кормаки, я полагаю. И, по крайней мере, это проклятое болото не такое широкое, как предыдущее. Яма достаточно мала, чтобы утопить только один фургон за раз.
- И почему это должно заставить меня чувствовать себя лучше? - спросила Эрлис, поворачивая лошадь и рысью возвращаясь к застрявшему фургону.
- Дай мне несколько минут, и я придумаю причину, - пообещала Гарлана позади нее, и Эрлис усмехнулась. Но затем она покачала головой и соскочила с седла, скрипнув кожей стремян.
- Думаю, лучше заняться этим, - вздохнула она.
Гарлана кивнула и тронула бока мерина пятками, направляясь обратно к фургону вслед за Эрлис, в то время как трехсотница намотала поводья на культю левой руки, прижимая их к боку, и подошла к краю выбоины, чтобы осмотреться. Остальная часть эскорта тоже уже спешилась, и шестеро из них разматывали седельные веревки, готовясь приложить усилия своих лошадей к вызволению фургона. Гарлана знала все о том, как подавать пример, но сегодня она уже делала это три раза, и ее ботинки и брюки были покрыты засохшей грязью по колено, чтобы доказать это. "Следуйте за мной!" - это было очень хорошо, когда приходило время вести своих людей в настоящий бой, но на этот раз, решила она, она была совершенно готова позволить членам своего отряда барахтаться в грязи, в то время как сама ограничивалась должной руководящей ролью. Она знала, что в конце концов ей придется слезть с седла и помочь выбраться, яма была такой глубокой, что, несомненно, им всем пришлось бы тащить повозки через нее, но на этот раз не было смысла делать это, пока кто-нибудь другой не испачкается основательно, и она остановилась рядом с Эрлис, на краю болота.
- Это действительно глубокая яма, - прокомментировала она, раздраженно отмахиваясь от слепня, в то время как две другие девы войны сбросили сапоги и начали пробираться к фургону. Эрлис посмотрела на нее, слабо улыбнувшись, когда обнаружила, что Гарлана все еще в седле, и молодая женщина покачала головой. - По дороге в Тэйлар фургоны были нагружены еще тяжелее. Слава Лиллинаре, что тогда ни один из них не попал в эту заваруху!
- Безусловно, - горячо согласилась Эрлис. Она оглянулась на грязевую яму, протянувшуюся почти через всю дорогу. - Это был бы идеальный способ начать эту маленькую экспедицию, не так ли?
Гарлана кивнула, но затем нахмурилась, когда ее осенила другая мысль. Почему они не наткнулись на выбоину на выезде? Каким бы широким выезд ни был, избежать ее было невозможно. Вполне возможно, что одна из весенних гроз могла обрушить на этот участок дороги достаточное количество дождя, чтобы усугубить яму, не поливая их в Тэйларе, но это было маловероятно. Кроме того, достаточное количество свежего дождя, чтобы создать это болото, должно было вызвать еще больше грязи на обочинах дороги, не так ли? Но это означало... - Я думаю,.. - резко начала она, но было уже слишком поздно.
Покрытая мелом погремушка вылетела из травы на южной стороне дороги и ударила Эрлис прямо между лопаток, подняв облако цветной пыли. Трехсотница дернулась, затем развернулась с проклятием, рожденным двадцатью с лишним годами службы в качестве профессиональной воительницы... как раз в тот момент, когда еще три погремушки врезались в троицу "дев войны", стоящих в грязи на северной стороне дороги. Мгновение спустя еще несколько из них врезались в двух из трех на южной стороне дороги, а единственная спешившаяся дева войны, в которую еще не попали, нырнула под фургон в гейзере грязной воды, выхватывая свой короткий меч одной рукой и другой потянувшись за патронташем с метательными звездочками. Несмотря на свое собственное удивление, Гарлана знала, что лучше не пытаться встать и сражаться. Вместо этого она развернула голову своего мерина и сильно ударила пятками, пытаясь вырваться из засады, прежде чем одна из этих адских погремушек найдет ее. Если бы она могла развернуться, чтобы контратаковать, это была бы хорошая идея, но прежде чем лошадь успела двинуться с места, из травы выскочила очень высокая рыжеволосая молодая женщина, хотя Гарлана могла бы поклясться, что там не смог бы спрятаться и кролик. Новоприбывшая сделала три шага, вставила босую ногу в правое стремя Гарланы, удерживая свою ногу на месте, схватилась правой рукой за луку седла и повернулась на стремени, перекинув левую ногу через круп лошади и опустившись, чтобы аккуратно сесть позади седла. Это произошло слишком быстро, чтобы Гарлана успела среагировать, и руки новоприбывшей легли ей на плечи и крепко сжали.
