- Ну и дела, спасибо! Почему бы просто не приставить пистолет к моей голове и не покончить с этим?

Хоутон усмехнулся, но правда заключалась в том, что Джек был прав. Сержанту-артиллеристу Хоутону многое нравилось в БТ-25, но, несмотря на все это, у "Крутой мамы" были свои недостатки. Во-первых, ни одна колесная машина не могла поворачивать так резко, как полностью гусеничная армейская "Брэдли". Та могла буквально крутиться на месте, поворачиваясь на триста шестьдесят градусов по своей длине, в то время как любое колесное транспортное средство должно было продолжать двигаться вперед по большему радиусу поворота. С другой стороны, хотя он и не ожидал, что это будет иметь значение в нынешних обстоятельствах, колесные пары БТ не могли быть так хорошо бронированы, как остальная часть машины, что делало их уязвимыми целями для вражеского огня. Но что беспокоило Машиту в данный момент - и Хоутона тоже, хотел он это признавать или нет, - так это то, что более высокий центр тяжести БТ просто делал его менее устойчивым. Что, учитывая природу местности, по которой Машита пробирался последние сорок пять минут или около того, было не совсем академическим соображением.

- Нам действительно нужно идти туда, Венсит? - тихо спросил он - или, по крайней мере, так тихо, как только позволял шум от прохода "Крутой мамы".

- Да, и так быстро, как только сможем. - Впервые голос дикого волшебника действительно звучал напряженно, почти бесцеремонно, и Хоутон почувствовал, как его собственные нервы напряглись в ответ.

- Быстро и незаметно не очень хорошо сочетаются, - отметил он. Затем он фыркнул, забавляясь собственными словами. БТ был намного тише, чем гусеничная машина. К сожалению, это было почти то же самое, что сказать, что бензопила тише грозы. Оба утверждения были фактически верны, но это не совсем мешало слышать звук бензопилы, когда кто-то тихим воскресным днем решил срубить трехфутовый дуб на вашем переднем дворе.

- На данный момент скорость важнее хитрости, - ответил Венсит. - Кроме того, - он оглянулся на Хоутона, и, несмотря на его напряжение, в его голосе было больше, чем намек на улыбку, - ты можешь удивиться тому, насколько тихо работает твоя машина в данный момент.

- Тихо? - Хоутон не смог скрыть скептицизма в собственном голосе, и Венсит усмехнулся.

- Помни, что я говорил о чарах, сержант-артиллерист Хоутон. Ты же знаешь, они действуют не только против заклинаний.

Хоутон повернулся, чтобы посмотреть на него в течение нескольких секунд, в то время как Машита включил полный восьмиколесный привод "Крутой мамы" и начал - шумно - прокладывать себе путь по дренажному желобу, который заметил для него Хоутон. Затем морской пехотинец громко рассмеялся.

- Венсит, если ты сможешь сделать эту штуку "тихой", тогда я действительно готов поверить в волшебство!

- Это хорошо, сержант-артиллерист. Потому что, если я не ошибаюсь в своих предположениях, ты скоро увидишь его довольно много. На самом деле, я бы посоветовал тебе подготовить свое главное оружие. Скоро оно нам понадобится.

Глаза Хоутона заострились, а ноздри раздулись. Затем он хмыкнул про себя.

- Застегни свою задницу, Джек! - сказал он по каналу связи. - Венсит говорит, что мы вот-вот столкнемся с плохими парнями.

- Черт возьми! Почему это всегда происходит посреди такой гребаной местности, как эта?!

Сильное разочарование Машиты было очевидным. Неудивительно, учитывая, насколько ограниченным было поле зрения водителя БТ с задраенным люком. Но он опустил свое сиденье и захлопнул верхний люк, запершись в своем маленьком отсеке рядом с грохочущим дизелем, который никто больше не слышит, как Венсит только что заверил Хоутона,. Венсит, с другой стороны, остался на месте, вглядываясь в темноту своими светящимися глазами.

- Пора опустить голову, Венсит, - резко сказал Хоутон.

- Боюсь, что нет, - ответил волшебник. - Поверь мне, - продолжил он, прежде чем Хоутон успел объяснить, что "Крутая мама" не была ни демократией, ни дискуссионным обществом, - ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем сделать именно это. К сожалению, мне нужно не только видеть, что происходит; возможно, мне также понадобится способность произносить заклинания, а я не могу этого сделать, когда броня вашего транспортного средства находится между мной и объектом заклинания.

Хоутон открыл рот. Теперь он закрыл его со щелчком. Ему это ни капельки не понравилось, и часть его задавалась вопросом, не скрывает ли Венсит правду, чтобы не терять голову. Но Венсит был здешним волшебником, и у Хоутона не было другого выбора, кроме как признать, что старик знал, о чем говорил.

С другой стороны, у Хоутона не было выбора. Он снял свои защитные очки ночного зрения и опустился в кресло наводчика, с казенной частью большой двадцатипятимиллиметровой пушки и соосного пулемета у левого локтя. И орудие, и пулемет были в боевой готовности и находились в ней уже несколько часов. Для "Бушмастера" были выбраны фугасные снаряды, первый снаряд-"призрак" был дослан в патронник, ручной предохранитель был установлен в положение "ОГОНЬ", и остался только электрический предохранитель. Крышка пулемета в сборе была закрыта, затвор был отведен, и - как и у пушки - ручной предохранитель был установлен в положение "ОГОНЬ", а электрический предохранитель был включен. Теперь он настроил прицел DIM-36TH на тепловой режим и начал сканирование целей.

Он только занял позицию, когда услышал в наушниках голос Венсита.

- Направо от тебя, сержант-артиллерист! Справа от тебя!

Хоутон нажал на джойстик наводчика и плавно повел башню вправо как раз в тот момент, когда "Крутая мама" приземлилась на плоскую площадку примерно на полпути вверх по вздымающемуся склону. Несколько мгновений он почти ничего не видел. Затем это резко изменилось, и его глаза расширились в явном, ошеломленном неверии.

Несмотря на все, что произошло с ним за последние десять или двенадцать часов, ничто не могло подготовить его к этому. С прицелом в тепловом режиме цели часто было легче различить из укрытия, но детали обычно было трудно разглядеть. Не в этот раз. Тело этого кошмарного существа выделялось так ярко и отчетливо, как ни одна тепловая сигнатура, которую Хоутон когда-либо видел. Температура его тела, должно быть, была почти такой же высокой, как у блока цилиндров "Крутой мамы", но это едва ли ощущалось рядом с его невероятными размерами и непристойным сочетанием крыльев, когтей, клешней, жвал и рогов. Существо должно было быть по меньшей мере сорок или пятьдесят футов в длину, с приземистым бронированным телом, подвешенным на паукообразных ногах, которые выгибались на добрых десять футов над его спиной. Крылья летучей мыши - две пары, а не только одна - взмахнули в ночи, когда его змееподобная голова метнулась вперед, нанося удар по намеченной добыче.

Ошеломленному, отстраненному уголку его сознания потребовалось мгновение или два, чтобы осознать, насколько велики на самом деле были всадник и лошадь перед монстром. По сравнению со своим ужасающим противником они выглядели как пигмеи, но этот отстраненный угол понял, что конь был крупнее любого клайдсдейла или першерона, которых он когда-либо видел.

Не то чтобы это должно было иметь хоть малейшее значение. Каким бы огромным ни был конь, одна только голова монстра, должно быть, была больше половины его размера.

Всадника и его коня обволакивал какой-то мерцающий от жары кокон. Очевидно, он был не таким яростно горячим, как существо, с которым они столкнулись, но каким-то странным образом он был на самом деле ярче. Или яснее. Возможно, более... сосредоточенным. Вращающиеся мысли Хоутона отскочили от поверхности какой-то концепции, которую они пытались сформировать, и затем он понял, что человек на спине этого коня был вооружен честным перед Богом мечом. Самым большим проклятым мечом, который Хоутон когда-либо мог себе представить, и тем, который сверкал своей собственной свирепой короной, но все же всего лишь мечом.