А! Вот они. - Она наклонилась ближе, внимательно читая, затем напряглась.
"Этого не может быть", - подумала она и перечитала раздел. Слова упрямо оставались неизменными, и она озадаченно нахмурилась. Затем она открыла сумку для документов, которую принесла с собой, и извлекла заметки, которые так тщательно делала в библиотеке Кэйлаты. Она открыла их и положила аккуратно исписанные страницы на стол рядом со свитком, слово в слово сравнивая скопированный отрывок с документом, лежащим перед ней. Это было абсолютно ясно и недвусмысленно.
"...и вышеупомянутая граница должна проходить от восточной стороны скалы Стелхэм до угла владения Хеймара, где она должна поворачивать на юг у пограничного камня и проходить две тысячи ярдов через реку Ренха до пограничного камня Тэймана Бридлмейкера, который должен быть маркером границы от лорда Лорхэма".
Это был точный отрывок из оригинальной дарственной в Кэйлате. Но формулировка в документе, который Сэлтан только что положил перед ней, гласила -
"...и вышеупомянутая граница должна проходить от восточной стороны скалы Стелхэм до угла владения Хеймара, где она должна поворачивать на юг у пограничного камня и проходить на тысячу ярдов к северной стороне реки Ренха, до согласованной границы лорда Лорхэма."
В конце концов, это не была незначительная двусмысленность, подумала она. Это было явное противоречие. Если документ, лежащий перед ней, был точным, то Трайсу был полностью прав - спорная мельница на южном берегу Ренхи находилась в его собственности и всегда была таковой. Если уж на то пошло, претензии Кэйлаты на бесспорный контроль над водными ресурсами реки также отсутствовали, поскольку река полностью находилась бы в границах Трайсу, а не Кэйлаты. Но как это могло быть точным? Конечно, оригинальная дарственная должна иметь преимущество перед любой копией в случае расхождений между ними, а та, что была перед ней, могла представлять собой только причудливую ошибку.
И все же это было нелепо. Правда, это была копия, а не оригинал, но вряд ли один и тот же переписчик, который выписывал оба документа, допустил бы такую ошибку. И еще менее вероятно, что такая ошибка могла быть пропущена при тщательном изучении всех копий первоначальной дарственной, которые должны были быть получены ее участниками.
Если, конечно, одна копия не была преднамеренной подделкой....
Но как это могло быть так? Если это и была подделка, то на редкость хорошая. Действительно, документ был настолько хорош, что она не могла поверить, что кто-то в Лорхэме вообще мог это сделать. Каким бы хорошим библиотекарем ни был Сэлтан, изготовить такую безупречную фальшивую копию документа более чем двухвековой давности, должно быть, далеко за пределами его возможностей. Итак, если подделка была произведена, то кто ее изготовил и когда?
Она тщательно скрыла гримасу при этой мысли, задаваясь вопросом, как вообще кто-нибудь сможет ответить на эти вопросы. Но ответы на них могли подождать, по крайней мере, до тех пор, пока она не определит, что они были единственными, которые требовали ответов.
Она обдумывала свои варианты еще несколько секунд, затем посмотрела на Сэлтана с тщательно нейтральным выражением лица.
- Спасибо, - сказала она, очень осторожно постукивая по свитку кончиком пальца. - Это именно тот раздел дарственной лорда Келлоса, который я хотела увидеть. Теперь, если вам угодно, лорд Трайсу также упомянул, что у вас также есть копия прокламации короля Гарты.
- Да, мы знаем, леди, - ответил Салтан. - На самом деле, она в гораздо более удобочитаемом состоянии, чем дарственная Келлоса. Позвольте мне достать ее для вас.
- Если нетрудно, - попросила она и пролистала другие свои заметки в поисках разделов устава "девы войны", относящихся к другим спорным пунктам между Трайсу и его соседями, которые она скопировала в Кэйлате.
Сэлтан открыл соответствующий футляр и развернул второй свиток так же осторожно, как он развернул первый. Он был прав; этот документ был гораздо более разборчивым, чем земельная дарственная Кэйлаты, и Керита склонилась над ним, отыскивая глазами нужные ей разделы.
Она прочитала их один за другим, сравнивая язык, который был перед ней, с тем, который она скопировала в Кэйлате, и, несмотря на все ее потрясающее самообладание, ее хмурый взгляд становился все более и более интенсивным, когда она пробиралась через них. Затем она откинулась на спинку стула и потерла кончик носа, задаваясь вопросом, выглядит ли она так же озадаченно, как ей казалось.
Что ж, подумала она, возможно, я начинаю понимать еще одну причину, по которой Он послал меня разобраться с этим вместо Базела или Вейжона. У него есть способ выбирать свои инструменты в соответствии с проблемой... даже когда мы, бедные инструменты, понятия не имеем, почему это должны быть мы. Или именно туда, куда мы должны отправиться дальше.
- Ценю вашу помощь, сэр Сэлтан, - сказала она через мгновение. - И думаю, что, возможно, начинаю понимать, почему ваша интерпретация документов и вашего лорда так фундаментально отличается от интерпретации мэра Ялит. Теперь, когда у меня появилась возможность положить свои заметки рядом с вашим экземпляром, кажется, есть некоторое... несоответствие. Я не претендую на то, что понимаю, откуда это взялось, но очевидно, что до тех пор, пока это не будет решено, никто не сможет вынести окончательного решения по этому делу.
- Не могу не согласиться, миледи, - серьезно сказал Сэлтан. Судья Трайсу теперь сидел за столом напротив нее, его серо-голубые глаза были пристальными... и обеспокоенными. - В отличие от вас, у меня не было возможности сравнить документы друг с другом, но я знаю, что эти копии были здесь, в этой библиотеке, с того дня, как они были впервые написаны. В сложившихся обстоятельствах, я думаю, у нас с милордом нет иного выбора, кроме как верить, что они точны, и, в отличие от своего покойного отца, лорд Трайсу не из тех людей, которые терпят ущемление своих прав или прерогатив. Вот почему, после того как он попросил меня изучить язык и сам увидел соответствующие отрывки, он начал давить на Кэйлату по этим вопросам.
- Без сомнения, вы правы, - сказала Керита. - С другой стороны, сэр Салтан, я не могу отделаться от подозрения, что, когда подозреваемыми нарушителями являются девы войны, он немного больше раздражен очевидным нарушением его прав или прерогатив.
- Вероятно - нет, конечно - вы правы, дама Керита. И он тоже не одинок в этом отношении. На протяжении многих лет у нас были и другие споры с Кэйлатой. Действительно, когда дядя лорда Трайсу Сет - младший брат его отца, отец лорда Трайама - был убит в результате несчастного случая на охоте около десяти лет назад, нашлись те, кто утверждал, что у них есть доказательства того, что это был вовсе не несчастный случай. Что девы войны устроили это из-за его откровенного осуждения выбранного ими образа жизни. Лично мне всегда было немного трудно это принять, но тот факт, что это могло завоевать такое широкое доверие, ясно говорит о том, что лорд Трайсу далеко не одинок в своей неприязни к ним. Но даже если бы это было так, действительно ли это имело бы какое-либо отношение к тому, верна ли наша интерпретация в глазах закона?
- Нет, - сказала она, хотя с чувством вины сознавала, что часть ее хотела, чтобы это было так. С другой стороны, защитники Томанака все еще были простыми смертными. У них были свои предрассудки и мнения, как и у всех остальных. Но на них также лежала уникальная ответственность признать, что они это делали, и отбросить эти предрассудки в сторону, а не позволять им влиять на их решения или действия.
- Знакомы ли вы, сэр Сэлтан, - продолжила она через мгновение, - с видами способностей, которыми Томанак наделяет своих избранников, когда принимает от них Клятву меча?
- Прошу прощения? - Сэлтан моргнул, явно удивленный очевидной непоследовательностью. Затем он пожал плечами.
- Я едва ли "знаком" с ними, миледи. Думаю, что на самом деле очень многие люди таковы. Конечно, я кое-что почитал. И, честно говоря, я провел еще немного исследований, когда лорд Трайсу сказал мне, что к нам в гости пришел защитник. Наша библиотека, к сожалению, не особенно богата необходимыми мне ссылками. Лучшее, что я мог понять, это прояснить для себя, что Томанак менее... последователен от избранника к избраннику, чем многие другие Боги Света.
