И в Вильнюсе действительно повезло! Точнее, не в самом городе, а в предместье с трудно произносимым названием Виршуликес. Там, на пороге довольно приличной корчмы, держась за голову и подвывая, сидел довольно полный пан, в изорванной дорогой рубахе и с синяком под глазом. Стриженые в «кружок» уже седеющие волосы слиплись, из носа текла юшка, которую он размазывал по лицу. Интуиция подсказала — поинтересуйся! Всхлипывая, подвыпивший пан рассказал ему свою историю. Причем, Миша польского не знал, выдавать, что знает русский, на котором бодро и виртуозно пан ругался, было нельзя, поэтому, простым перебором выяснили, что пан знает франкский, и беседа пошла на нем. История была простая. Пан Замойский, один из магнатов Польши и Литвы, ехал забрать свою семью на бал, который давал в своем Ружанском замке Великий Канцлер Лев Сапега. По дороге завернул в придорожную корчму, его втянули в игру в кости, вначале ему везло, когда его сотник, командующий эскортом, попытался его остановить, он на него прикрикнул и отослал со всем обозом в Вильно. Но везение кончилось, и он проиграл все, даже кунтуш и коня. Стал скандалить, требуя реванша, но его, невзирая на родовитость, побили и выкинули из корчмы. Его эскорт послушался беспрекословно, и, наверное, уже подъезжает к Вильно. Пропустить бал нельзя, он дается в честь Короля Сигизмунда, решившего передохнуть от тягот войны, развеяться. И что теперь делать, он не знает. Может, добрый незнакомец ссудит ему малую сумму он клянется все вернуть, как догонит обоз! Ему бы только коня выкупить.

— Попробуем, — просто сказал Михаил, спешиваясь и входя в корчму.

За одним из столиков сидела колоритная компания, их четырех зверских рож. На плечи одного из них был накинут богатый кунтуш, видимо, ранее принадлежащий магнату.

— Панове — обратился Михаил, и продолжил по-немецки — кто-нибудь говорит по-немецки?

— Ну я, — отозвался обладатель кунтуша, — в рейтарах служил, говорю!

— Тогда у меня предложение. Я хочу выкупить у вас коня этого пана. За сколько вы его продадите?

— А сам-то кто? — спросил самый краснорожий.

— Шотландский дворянин, виконт Мори. Путешествую по Европе с познавательной целью.

— Надо же, издалека! Только по нашим традициям, выигранное продавать нельзя. Только если отыграть!

— Я в кости никогда не играл.

— Новичок! Тогда точно отыграешь! Новичкам всегда везет.

К Михаилу подскочил Микки и зашептал на ухо: — Ваше сиятельство, не играйте, это жулики, у них кости с противовесом, они вас быстро обчистят!

— Это мы еще посмотрим! — Михаил сел за стол, демонстративно перекрестился на католический манер, и, достав из-за воротника латинский крест, его поцеловал.

— Католик, значит? А я слышал, вы там в вашей Британии, все еретики.

— Почему же, не все. Моя семья добрые католики, поэтому я и поехал в Европу, а не к королевскому двору. Католиков там не слишком привечают.

— Ну, у нас тоже все католики. Знаешь что? Давай для разминки сыграем по маленькой, не на все твои деньги. Ставь монет пять, что там у тебя?

— Талеры. А от вас, какая ставка?

— Сбрую коня поставлю. Не на неоседланном же коне тебе ехать, если выиграешь!

— Идет.

Поляк перевел товарищам условия первой игры. Бросили кости. У Михаила одиннадцать, у поляка пять.

— Вот, говорил же я, новичкам везет! Давай, ставь свой кошель против коня! Хороший конь, дорогой! Михаил чуть замялся, просканировав игроков. Так, у краснорожего в кармане дополнительные кости. Сейчас мы их аккуратно…

— Кидай! — крикнул тот, что говорил по-немецки.

Михаил кинул — Четыре.

— Кажется, твое везение кончилось, британец!

Кинул — тоже четыре!

— Перебрасываем! Теперь я первый, он начал интенсивно трясти стаканчик.

— «В рукаве еще одна кость, старается заменить»! Небольшой, совсем незаметный импульс энергии, и кость прилипла к запястью мошенника. Тот все тряс стакан.

— Что ты там вытряхнуть хочешь, кидай уже! — поторопил Михаил.

Жулик чертыхнулся и кинул. Опять четыре! — «Заряжены на» 4! — понял Михаил.

Он быстро перетряс кости и метнул, чуть-чуть помогая силой.

— Семь! — изумленно заявил краснорожий.

— Ну что, господа, новичкам все же везет! Но я дам вам шанс. Половину монет за кунтуш этого пана со всем полагающимся прикладом — поясом, шапкой и саблей.

— Эй, за саблю маловато будет! Она дорогая!

— Хорошо, тогда весь кошелек!

— Кидай!

Михаил кинул, почти не мешая, 11!

Мошенник заскрежетал зубами. Долго тряс, но фальшивая кость так и оставалась приклеенной к запястью. Кинул, 8!

— Славно поиграли. Забираю свой выигрыш. Больше предлагать отыграться не буду, а то раздену вас до нитки. Сегодня мой день!

— Эй, так не пойдет! Давай кидать еще!

— Я же сказал, больше не хочу!

Михаил поднялся. — Эй, пан Замойский, забирай свои вещи и сбрую. Больше развлекать публику я не буду! Вот, видите, что идущая от сердца молитва пречистой Деве Марии делает!

— Мальчишка, ты не мог выиграть! — Заорал краснорожий.

— Значит, вы не верите в молитвы деве, Марии? Или признаетесь в мошенничестве? Корчмарь, ты все слышал?

— Ах ты…

Бывший рейтар хотел вскочить с места, но увидел направленный ему прямо в лоб пистолет. Второй, в правой руке, Михаил нацелил в лоб краснорожему.

— Значит так. Сначала я уложу двоих из вас, а потом у меня останется шпага, которой я хорошо владею. Так что в ваших интересах сидеть тихо и десять минут не вставать с места. Если кто-то выскочит из дверей вслед за нами, получит пулю в лоб. Стрелять я умею. Шотландия суровая страна. Там или ты, или тебя. А уважаемый пан Замойский подтвердит, что я защищался, а вы напали первыми. Микки, помоги пану оседлать коня. И отвяжи наших! Я пока покараулю наших друзей.

Через пять минут трое всадников и одна вьючная лошадь уже скакали к городу полным галопом. Но долго убегать не пришлось. На полпути встретили охрану пана Замойского, все-таки решивших проверить, что же стало с их господином. Так что получив подкрепление поехали уже шагом. Замойского даже не пришлось ни о чем просить. Он сам предложил «своему молодому другу» составить ему компанию и поехать на праздник в Ружский дворец Великого Канцлера, Льва Сапеги. Цель оказалась ближе, чем Михаил рассчитывал.

В Вильно остановились в доме самого магната. Он познакомил с женой и дочкой, которые тоже ехали с ним на бал. Жена вначале осыпала мужа упреками, это она развернула охрану за мужем, велев без него не возвращаться, но увидев новые лица, примолкла. Пан Замойский представил Михаила, как Джорджа Мак-Вирта, виконта Мори, из Шотландии, выручившего его по дороге в город, когда он опрометчиво отпустил охрану. Выезжать собирались завтра рано утром, что бы успеть в Ружаны завтра к вечеру, с ночевкой в городке Лиде. Хозяин после ужина тихо спросил нового друга, есть ли в его гардеробе что-то подходящее для королевского приема. Вот тут Михаил и возблагодарил Федора, снабдившего его костюмом придворного клоуна. Он поведал, что у него в гардеробе есть комплект для торжественных приемов, по последней моде Английского Королевского двора, только он не знает, будет ли он уместен на польском празднике. Не стоит ли заменить его на традиционный польский наряд? К его облегчению, пан Замойский сообщил, что король Сигизмунд сам старается одеваться по-европейски, а пан Сапега обожает все английское и будет счастлив поговорить с ним на его родном языке. Тут виконт замялся и сказал, что отец запретил учить его в детстве шотландскому, только английскому, рассчитывая отправить его ко двору, но там, после порохового заговора к католикам стали относиться с подозрением, так что ничего не получилось. Условием стал переход в Англиканскую церковь, что для их семьи было неприемлемо. Поэтому вместо Лондона он поехал путешествовать по Европе. Замойский утешил его, что под родным языком он имел в виду именно английский. Вечером, получив долю восхищения его таким правдоподобным враньем, Микки занялся пресловутым костюмом, повторив с Михаилом, предварительно, большие и малые придворные поклоны. Так что на праздник поехали во всеоружии.