Шатильон разошелся не на шутку.

— Понятно, мой господин. Все будет исполнено.

Учтиво ответил слуга и, не успев услышать возражения Сальвадора, растворился, прикрыв за собой дверь.

— Бернар, ты чего?

Изумился испанский физик.

— Да ничего...

Быстро остыл Шатильон.

— Просто столько всего навалилось. И все мои надежды и мечты вмиг рассыпались. Сам понимаешь, тяжело это.

— А ты вылезай из ковра, сразу легкость почувствуешь.

Почти обиженно фыркнул Монтеро.

— И останови Генри, пока он и вправду не послал консула и всё парижское общество от твоего достопочтенного имени.

— Действительно... И что только на меня нашло...

Окончательно остудив свой гнев, ответил своему другу Бернар.

— Пойду я, свежим воздухом подышу, развеюсь. В себя надо прийти…

— Хорошо, а я пока разберусь с имеющимися бумагами.

И Сальвадор сразу же подкрепил свое решение, вскрыв один из многочисленных конвертов.

— До вечера, успешного чтения.

— Смотри делов не натвори, ковёр с глазками.

Так и закончился разговор двух друзей. Бернар отправился вниз, а Сальвадор остался за столом и погрузился в изучение имеющихся бумаг. В большинстве своем они представляли собой выписки из банков и не содержали в себе ничего знаменательного. Но вот один конверт совершенно отличался от прочего содержимого стопки. Невзрачный на первый взгляд, он всё же привлек внимание физика. В правом верхнем углу была надпись "Уважаемому наследнику. Немедленно прочесть при получении". Сальвадор настороженно распечатал конверт и достал криво сложенный листок желтой бумаги, который гласил следующее:

"Уважаемый наследник! Я знаю, что вы читаете эти строки. Поэтому начну прямо: дочитав мое письмо, немедленно сообщите об этом слуге. Он вас поймёт. Мне нужно с вами поговорить об одном очень важном деле. Поговорить наедине, с глазу на глаз. Если вкратце, я должен обсудить с вами все, о чем просил меня ныне покойный Вильям Симард. Надеюсь, после моего рассказа вы поможете мне выполнить его последнее желание. Прошу, не откладывайте нашу встречу. Этот разговор по-настоящему важен."

Прочитанное письмо повергло Сальвадора в шок. Не успела разрешиться одна загадка, как тут же на ее место пришли две другие. Кто сей загадочный джентльмен, возжелавший в столь скорые сроки обсудить последнюю просьбу покойного? И почему Генри не предупредил Шатильона о подобном письме?

— Подожду Бернара, и мы обсудим сию странную бумагу. Чувствую, не просто все в этой истории, ох как непросто...

Вслух подумал Сальвадор. Уложив письмо обратно в конверт, испанский физик продолжил разбирать бумаги, попутно дожидаясь своего друга. Если бы он только знал, чем обернется для него следующая встреча с неугомонным французом…

Глава третья «Покушение»

(Стремительное возвращение, приезжий журналист, нервный незнакомец, побег)

Когда Сальвадор просил своего друга "не натворить делов", он наверняка и предположить не мог, что в скором времени случится с Бернаром. Предположить этого Монтеро не мог и до самого возвращения своего друга. А уж возвращение это было более чем знаменательным. Бернар влетел в комнату буквально со скоростью света. В его руках была зажата какая-то темная палка. Попытки на ходу запереть старинную дверь привели лишь к тому, что он поскользнулся на одном из ковров и ударился лбом о резной косяк. Сальварор ошеломленно смотрел на всю эту картину и не мог вымолвить ни слова: так стремительно все происходило. Посылая громкие ругательства в адрес то ли двери, то ли ковра, то ли еще кого, Бернар отшвырнул палку и трясущимися руками кое-как запер дверь, после чего бессильно сполз по ней на пол.

— Что же это за день такой... Сначала наследства лишили, а теперь вообще чуть не убили!

Только и смог выдавить из себя наш француз. Прошло не меньше четверти часа до того момента, когда Сальвадор смог услышать подробности всего, что произошло с его другом. Оказалось, что после разговора со слугой и ответа на телеграммы наш француз отправился прогуливаться по здешнему городишку. И целью своей прогулки определил не праздное шатание. Бернар хотел выведать некоторые подробности про Вильяма Симарда и те слухи, которые окутывали его наследие и занятия при жизни. Именно это обстоятельство и послужило поводом для столь быстрого возвращения наследника. Поначалу все было более чем неплохо. Бернар мирно прогуливался по городку, заходил в опрятные магазинчики и перекидывался с продавцами парой фраз. Представлялся он приезжим журналистом, прибывшим сюда, дабы из первых уст разузнать все о Симарде и его наследии. Информации таким способом француз разузнал немало. Но вот качеством и, тем более, достоверностью обладало не всякое сказанное слово усталых торговцев. Однако почти все сходились в следующем: Вильям Симард — ученый и путешественник. Любил выходить в открытые воды Гудзонова залива на арендованном корабле канадской морской ассоциации, изучал много книг по географии, астрономии и истории. Был заядлым любителем всего морского и не скупясь покупал редкости, связанные с мореходством. Особенно Бернару помог владелец книжной лавки. Он рассказал, что незадолго до последнего путешествия, Вильям Симард — богатейший человек всего Нового света — собственной персоной пожаловал к нему в лавку. После чего попросил продать ему самые древние книги, повествующие о Северном полюсе. Торговец незамедлительно выполнил просьбу миллионера. Подобное обстоятельство и натолкнуло Бернара на мысль, что его родственничек тратился далеко не просто так. Раз он самолично ходил по книжным лавкам, то, следовательно, был занят важным исследованием. Конечно, Шатильон слышал много сплетен, но не особо желал акцентировать на них свое внимание. Говорили о причастности Вильяма к каким-то сектам, о его строительстве храма Дьявола и прочем, что только могли выдумать люди, дабы очернить светлое имя ученого. Но вот рассказ о смерти Симарда наш безнаследный наследник выслушал с особым вниманием. По словам владельца похоронного бюро и все того же продавца разнообразных книг, обстоятельства скоропостижной кончины богатейшего канадца были столь же экстраваганты, сколь и загадочны…

Но я позволю себе бесцеремонным образом прервать свое углубление в незначительные детали и вернуться к главной теме — причине столь резвого возвращения Бернара. Да простит меня мой читатель за столь нескромное вмешательство в суть повествования. Уверен, что в скором времени нам еще представится возможность в мельчайших подробностях узнать детали кончины Вильяма Симарда. Так вот, расхаживающий по всевозможным заведениям Бернар в конце концов набрел на небольшой захудалый ресторанчик. И хоть сведений о своём покойном родиче он уже собрал предостаточно, Шатильон все же решил заглянуть внутрь. Темное нутро пустующего заведения сразу не понравились проницательному Бернару. Обшарпанные столы, старые скрипящие половицы и потемневшие от времени картины не придавали этому старинному месту образцовости. В ресторане было безлюдно. Только услужливый официант да склонившийся над своим кушаньем пожилой господин. Бернар, в силу своей общительной натуры, решил познакомиться с этим человеком, показавшимся Шатильону чересчур благородным для этого заведения. Седая с рыжими подпалинами борода, столь же седая стрижка, большой крючковатый нос с держащейся на нем тонкой оправой очков, лежащий на столе рядом с джентльменом цилиндр и сделанная из красного дерева трость создавали впечатление благородства и тонкой натуры этого господина. Но все эти домыслы разбились в прах, как только подходящий к его столику Бернар зацепил носком своего ботинка коварную щель между досками пола и устремился вниз, прямиком к ногам трапезничающего мужчины. Однако перед тем, как растянуться на полу, Бернар нечаянно успел ухватиться за скатерть, покрывающую накрытый стол. Дорогое вино разлилось на белоснежную ткань, а не менее дорогое блюдо оказалось на в десятки раз более дорогом костюме незнакомца. Бернар даже не успел извиниться, как сей отнюдь не молодой человек начал кричать и размахивать руками: