— Ты здесь опять путешествуешь или дела? — сказал Пуффи. Теперь, когда он не мурлыкал, не играл на гитаре, он был уже не тем котом, которого знала Лавли. И говорил он даже теперь то, что до этого никогда бы не сказал.

— Дела, — ответил Джек. — Что-то в этом мире понадобилось Стоуну.

«А ему он рассказывает свои планы», — подумала Лавли.

— Что? Здесь же нет волшебства? — удивился Пуффи.

— Я, думаю, есть, — сказал Джек. — Я слышал одну легенду. Про волшебную звезду. Она приносит магию даже туда, где по всем законам ее просто не может быть.

— И он хочет ее похитить? — сказал Пуффи. — А почему ты не взял своих друзей сюда?

— У них есть другие дела, — ответил Джек. — И тем более, зачем? Я и один могу справиться. Здесь Стоун тоже не может колдовать. Ну, раз уж вы здесь, можете помочь мне. Подождите. Кто этот маленький зайчонок — трусохвостик? — Джек вдруг обратил внимание на Ханса, который до этого застенчиво сидел на траве. Джек тут же подбежал к нему. — А ты у нас кто? Мы с тобой не знакомы. Я Джек, — и он протянул ему руку.

— Ханс…

— Какой бука! — воскликнул Джек. — Это твой братик, да? Сынок?

— Нет, — сказала Лавли. — Просто друг.

Уже через пять минут Джек и Ханс, казалось, были лучшими друзьями. Они смеялись, веселились, играли, плюс к этому наряжали Пуффи так, чтобы он был похож на человека. Получилось очень смешно. Во-первых, он напоминал кого-то вроде Карлсона, когда тот, танцуя с домомучительницей, надел на себя длинный плащ, сам был маленький кругленький, и летал, создавая тем самым видимость большого роста. Во-вторых, они надели на него шляпу и очки. Ну, что за агент 007! Без смеха ни взглянешь. Причем, Ханс так сдружился с Джеком, что успел уговорить Джека отвезти на его остров, показать там все, познакомить с его друзьями. Джек описывал своих друзей очень интересными личностями. Один из них был солдатом Второй мировой. Другого он описал, как истинного джентльмена, оказавшегося в джунглях. И еще среди этих друзей была девушка. «Она вроде как холодный огонь, или огненный лед», — сказал о ней Джек. Естественно, Джек, прежде чем согласился на условия Ханса, спросил разрешение у Лавли. Наверное, понял, что теперь она за него отвечает. Лавли была не против.

Но вот странная четверка отправились в город. Там они решили разделиться. Джек сказал, что волшебная звезда (звезда, опять какое же совпадение) находится где-то в городе. И что, если они увидят что-то странное, то обязательно должны его позвать. Они разделились. Джек пошел один, Лавли тоже, а Ханс с Пуффи — все равно их двоих нельзя было отправлять в одиночку, Ханс был слишком мал, а Пуффи было уж слишком плохо.

Итак, Лавли шла по городу, рассматривая и ища какие-то необычнее вещи. Но, как назло, это был самый скучный город на свете. Люди здесь были и впрямь черно-белые. Даже, если бы они теперь ходили во всех цветах радуги, на лицах у них почти не было веселых эмоций. Они куда-то спешили, о чем-то спорили, злились, ходили с кислыми минами. Их одежда была довольно скучна и некрасива. Джек подобрал такую же странную и некрасивую одежду для себя. Но, думалось Лавли, он так или иначе выделялся из этой толпы, потому что был уж слишком веселый, как, наверное, и Пуффи с Хансом. Но не Лавли. Она не выделялась. Она выглядела, как и все люди в этом городе — скучно и уныло. Единственное, пожалуй, отличие — она никуда не спешила. Ей вовсе не нужно было никуда спешить уже давно, никаких дел, никаких желаний, ничего. Уже давно ее жизнь текла медленно и скучно.

Она смотрела по сторонам. Да, это был словно ее город. Остаться бы здесь жить, чтобы тебя никто никогда не беспокоил и просто не обращал внимания. Чтобы мама больше не приезжала и не пыталась вернуть ее к жизни, когда ей этого не нужно. Чтобы в гости к ней не приходили назойливые соседи. Чтобы никто не влезал в ее жизнь. Но… она тут же опомнилась. А как же Аврора? У нее есть миссия: нужно найти способ вернуть свою дочурку. И только это заставляло каждый раз открывать дверцу шкафчика и лететь в неизвестность. А, возможно, это волшебная звезда поможет ей в этом? Раз она настолько могущественна, что ее магия действует даже в том мире, в котором любая другая магия зачахнет, может, она сумеет вернуть к жизни ее малютку? Но ведь ее звезда, то бишь, маленькая Искорка, сказала, что звезды не смогут выполнить это желание. Но нужно постараться найти магическую звезду все равно…

Она наблюдала. Вот ветер поднял в воздух у человека листки бумаги. Это волшебное стечение обстоятельств или просто нелепая случайность? А вон там женщина наступила в лужу, сильно разозлилась, а потом машина проехала и еще раз окатила ее водой. Какая старая машина. Лавли такие машины только в музее видела, и то им было уже лет под сто. А здесь разъезжает спокойнехонько. Может, это магия вызвала машину из прошлого. Но, кажется, нет, остальные же не удивились такой старой машине. Наверное, здесь она — новая. А вон там идет такая гордая дама, в длинном платье, с зонтиком, наверное, богатая, с ней рядом ребенок. Он вдруг увидел что-то в соседней лавке. Наверное, какую-ту забавную игрушку, подскочил к лавке, уткнулся носом в стекло и с явным удивлением на что-то уставился. Мать его оттащила, хотя это стоило ей трудов, и вновь пошла гордо вперед. Лавли взглянула на лавку. Там были не игрушки, а книжки и картины разные. Она пошла дальше. «По-моему, в этом городе вообще ничего не происходит волшебного», — рассудила она.

Но вот Лавли ушла. И вдруг «на сцене появился новый актер», то есть Стоун вдруг постучался в лавку и зашел в нее.

— Здравствуйте, мадемуазель, — сказал он. Молодая девушка вышла к нему. Она улыбнулась посетителю.

— Здравствуйте, я могу вам помочь? — спросила она.

— Да. Вы можете мне подсказать, — сказал Стоун. — Не найдется ли у вас красок красного, зеленого и фиолетового цветов?

А Лавелина все ходила и ходила по городу. Грязный городишка, в котором, кажется, не происходит ничего волшебного, все, что тут происходит, так же грязно и обыденно, как и сам город. И вот все они встретились около одного фонтана, тоже грязного, где вода была скорее черной, чем прозрачной.

— Ну, что? Что-нибудь нашли? — сказал Джек.

— Ничего, — ответила Лавелина. Но даже отсутствие здесь чего-либо ее не очень волновало. Ей было все равно. Несмотря на ужасный вид города, ее собственный дом казался ей не менее мрачным.

— Мурр, да, — промурлыкал Пуффи.

— Что же? — спросил Джек.

— Морроженное, — промурлыкал он в ответ и облизнул свои «молочные», ну здесь даже скорее мороженные, усы.

— Кое-как его успокоил, — шепнул на ухо Джеку Ханс, от чего оба переглянулись и улыбнулись.

Внезапно Джек будто бы заметил что-то вдали, он напряженно смотрел на крыши домов. Потом повернулся к друзьям и спросил:

— А в той части кто был?

И он указал в ту, сторону, откуда только что пришла Лавелина.

— Я, — ответила она. — Но там, кажется, ничего.

— Ты уверена? — переспросил. — Потому что я вижу что-то.

— Я тоже, — сказал Ханс вдруг.

Лавли внимательно пригляделась. Она ничего не видела там необычного. Такая же крыша, как и все в городе. Может, она не туда смотрит? Кот тоже обернулся, но так и не сказал, видит ли он что-то там, или нет. Теперь он был прежним Пуффи. Он мурлыкал, старался не обращать внимания на что-либо и только занимался своим мороженным.

Но они все же решили проверить. Итак, они вновь пошли в те дрянные уголки, в которых была Лавли. Хотя, она даже и не понимала, что была там. Весь этот город был похож на один муравейник — лабиринт с совершенно одинаковыми домами, улочками, людьми. Ничего здесь не было примечательного. Но вот Джек и Ханс ускорили шаг, глядя на что-то с увлечением. Думается, и Пуффи бы ускорил шаг, но он не шагал, а парил, и на данный момент времени у него было дело посерьезнее, чем поиски звезды — такое вкусное и такое сладкое ванильное мороженное. Лавли определенно ничего не понимала.

Джек и Ханс забежали в какую-ту лавку. Послышался звон колокольчика на входе. Мир в лавке не был тем скучным и обыденным миром снаружи. Это был совершенно другой мир. Они вдруг очутились в месте, полном самых ярких на свете цветов. Думается, даже там, где жил Джек, или Ханс, не было настолько потрясающих цветов! Сами они тоже вновь стали цветными, отчего радость их была чрезмерна. Они чуть ли не запрыгали от нее. В лавке торговали историческими книгами, но все свободные полочки, уголки у стены, сами стены, были заняты самыми необычными картинами на свете. Там были нарисованы и волшебные единороги с отливающими золотом гривами, и смешные великаны, ходящие неуклюже по городу. Пуффи зашел в лавку не спеша. Но как только он понял, что цвета вновь к нему вернулись, подпрыгнул до потолка, при этом вся маскировка осталась на полу, стал прыгать в разные стороны, как неугомонный попрыгунчик, и веселая мелодия вновь заиграла.