— Что это такое? — пролепетала Лавли.

— Где мои цвета! — топнул ногой Ханс, на его глазах готовы были появиться слезы. В любой момент он мог бы разреветься. Кот ошарашенно смотрел по сторонам.

— Здесь нет магии! — заорал он так, как орут кошки, когда им очень плохо. — И цветов нет! И вообще ничего нет! Заберите меня назад! Не хочу тут оставаться.

На этот раз он даже не тренькал на своей гитаре, он носился взад-вперед по всей поляне с ужасными криками, бесполезно ища выход.

— Шкаф улетел, — сказала мягко Лавли, она пыталась утешить кота, но это было бесполезно. Своим поведением он заставил еще сильнее испугаться Ханса. До этого мальчик еще не знал: плакать ему или нет. Теперь он был уверен, что можно пустить слезу. Лавли решила все взять в свои руки.

— Так, всем молчать! — крикнула она. Девушка еще ни разу не кричала ни на кого в своем доме, даже на надоедливого соседа она крикнула не так сильно, как сейчас, просто, наверное, сейчас она волновалась больше. Все тут же остановились и оглянулись на нее. Ханс шмыгнул носом.

— Здесь нет магии и красок. Мы останемся навсегда в этом черно-белым кино! — завопил через минуту вновь Пуффи.

— Нет, — сказала Лавли. — Шкаф смог сюда прилететь, смог улететь, значит, и сможет за нами вернуться. Ты ведь сам говорил, что волшебные шкафы никого не бросают. С чего ты вообще взял, что здесь нет магии?

— Разве ты не чувствуешь? — закричал кот. — В этом мире нет магии. Это кошмарно! Я даже не могу искрить глазами, и музыка… О нет! музыка! Я не слышу ни птиц, ни насекомых!

И, правда, было очень тихо, даже как-то страшновато.

— Я не могу даже музыку придумать в голове. И, кажется, о нет! кажется, я начинаю забывать, как думать, и скоро превращусь в обычного домашнего любимца!

Ну, с этим кот явно преувеличивал.

— Ты же по-прежнему летаешь, — отозвалась на это Лавли.

Пуффи, и правда, был сейчас над землей, он колебался, поднимаясь то немножко выше, то ниже. Она и раньше не могла понять, как это он так странно летает.

— Я не летаю, — обиженно проговорил кот. — Я ведь дышу гелием, поэтому я такой легкий.

Лавли уставилась с удивлением на Пуффи. Так вот, что ей все время напоминал его полет. Это был словно воздушный шарик, надутый гелием, который почти целый день пролетал по комнате, а под конец дня из последних сил держался над землей, но все же, если его немного подтолкнуть (кот всегда слегка отталкивался от земли ногами), он взлетит, хоть и ненадолго.

— А голос? — сказала Лавли. — У тебя должен был быть смешной голос. Но у тебя он мурлычущий.

— Я не учитель анатомии, — ответил кот. Кажется, с этим разговором он почти забыл об отсутствии магии, поэтому вел себя, как обычно, то есть как бы стоя над всеми, свысока. — И я не должен тебе объяснять все это, — ответил он, но потом опять начал ныть.

— Я же сказала: шкаф вернется, — ответила Лавли. — Нужно только время. И зачем он отвез меня в мир, где нет волшебства? Как в таком мире могут вернуть мою Аврору…

Лавли ту же опомнилась.

— Ну, раз принес, значит, для чего-то, — размышляла она вслух. — Нужно пойти в город и разведать все. Да, так и нужно сделать.

Она говорила в каком-то забвении так, что даже Пуффи удивленно на нее уставился.

— И как же я пойду в город? — сказал он. — Может быть, ты и Ханс привыкли видеть говорящих котов, но, насколько я знаю, все без исключения, говорят: «Ничего себе! Говорящий кот!». Взять хотя бы твоего слабоумного братика.

Ханс хихикнул. Но Лавли будто бы этого и не заметила.

— И что? — спросила она. Лавли все еще пыталась понять, зачем ей все это говорил Пуффи.

— Мне, кажется, — сказал он, обращаясь больше к Хансу. — На нее этот мир тоже плохо влияет. Подумать только! Мир без волшебства! Мир без красок! Музыки здесь нет! Еще и люди глупеть начинают! Я здесь умру! — закричал Пуффи и опять стал мотаться взад-вперед.

— Пошли в город, — сказала она.

— Как? — воскликнул Пуффи. — Я ведь кот. А у них коты мяукают, и не летают, и не такие большие, и не такие красивые, и не такие чудные.

— Да, точно, — рассеянно сказала она. — Тогда я пойду с Хансом в город, принесу тебе одежду, мы замаскируем тебя под человека, и потом вместе пойдем опять… в город.

От одной мысли, что его, величественного кота, будут маскировать под человека, Пуффи съежился, но, видно, единственный способ улететь отсюда был — сделать что-то необычное в этом мире, после чего шкаф со спокойной совестью заберет их назад. Но что? Это было непонятно.

— Пошли, Ханс, — сказала Лавли. И они направились к городу. Причем, Хансу, в отличие от Пуффи, эта затея показалась очень интересной. Будут какие-то приключения — отлично. Но кот вдруг бросился за ними.

— И вы оставите меня здесь одного? — сказал он. — Когда мне так плохо! Пусть Ханс останется со мной.

Ханс умоляюще взглянул на Лавли. Приключения или приглядывание за котом, которому так плохо, — думаю, выбор очевиден. И он так надеялся, что она скажет: «Нет. Ханс пойдет со мной». Он даже был уверен, что, если бы Лавли так сказала, Пуффи бы согласился. Но она согласилась не с Хансом, а с котом. И сама пошла в город. Ханс обиженно уселся на траву. «Может, все-таки сбежать от Вильяма и пойти за тетей Лавелиной?» — подумал он и тут же выбросил эту мысль из головы.

А Лавли пошла вниз, к городу. И шла довольно долго, может, это просто потому, что шла она одна, а одной идти гораздо скучнее. Но вот она добралась, точнее, не совсем, оставался еще один последний рубеж. Теперь она была чуть выше города и смотрела на него с высоты примерно пятого этажа, сидя на пригорке.

Тут внезапно кто-то прикрыл ее глаза ладонями. «Угадай кто?» — послышался чей-то веселый голос. Если бы она могла к нему прислушаться, то поняла бы, что это голос молодого человека, но было у нее такое состояние, что она не могла ничего запомнить, что было с ней секунду назад. Она только поняла, что сказал голос, и что он был веселый. И ей пришло в голову только то, что сзади нее или Пуффи, или Ханс. Ее даже не волновало то, что руки были гораздо больше, чем у пятилетнего мальчишки, и что они не были мохнатыми, как у кота. Но играть ей было некогда. Она тут же убрала руки и обернулась. Это был не Ханс, даже не Пуффи. Это был какой-то молодой парнишка, веселый улыбчивый, у него было очень красивое лицо. Теперь она разглядела лицо: будто бы каждую линию плавно и красиво вырисовывал художник черной пастой, пытаясь создать идеальное лицо. Волосы были светлыми (насколько можно судить в черно-белом мире). Одет он был как-то не очень: в черной шапке (зачем она в такую теплую погоду), каком-то не очень богато выглядевшем плаще темного цвета, свитере, штанах. Но даже эта некрасивая одежда не могла испортить такое красивое личико. И тут же Лавли вспомнила, что уже его видела.

— Джек? — с изумлением сказала она. — Что ты здесь делаешь?

Это было немножко похоже на преследование, но такая мысль не пришла в голову Лавли. Она просто очень удивилась.

— Я-то понятно, — ответил он. — А ты? Пуффи с тобой? Зачем вы прилетели сюда?

— Шкаф принес, — ответила она. — А потом тут же сбежал. И мы не можем обратно вернуться. Нужно изучить этот мир, может, сделать что-то важное, чтобы он прилетел обратно. И поэтому я пошла в город.

— Ну, вряд ли, тебе будет удобно ходить по этому грязному городу босиком? — рассмеялся Джек. — Неужели у тебя совсем нет ботинок?

Лавли посмотрела на свои ноги. И, правда, она опять не взяла обуви. Хотя ей и без туфелек было прекрасно.

— Я сейчас тебе сбегаю за обувью. А ты жди здесь, — сказал Джек.

— Подожди, — сказала Лавли. — Пуффи тоже хотел пойти в город…

— Ему нужна маскировка, да? — догадался Джек. — Сделаем.

И убежал. Но вскоре вернулся. Он принес новенькие балеточки для Лавли, даже хотел сам ей их надеть, но она отказалась. Сказала, что наденет, когда они пойдут в город. А теперь нужно побыстрее сходить за Хансом и Пуффи. Джек схватил ее за руку и побежал быстро в гору. И как можно так быстро бежать в гору? Лавли этого просто не понимала. Но уже вскоре она с Джеком была на месте. Джек, как только увидел это странное состояние, рассмеялся, подскочил к коту и обнял его одной рукой. Начал подшучивать над ним.