— Нет, ты меня не заставишь держаться за вешалку. Это не безопасно, — сказала шкафу Лавли.

Но тогда шкаф еще раз качнулся. Лавли чуть не упала.

— Хорошо, хорошо, — завопила она.

Она медленно стала разгибать ноги, чтобы встать, зажмурив глаза. А потом — хвать вешалку. Ей пришлось взглянуть в сторону неба. Было так страшно, она опять отвернулась, но тогда шкаф опять дернулся. И у нее ноги соскользнули, она закричала от страха, повиснув на одних руках на вешалке. Она глубоко дышала, смотря на все круглыми испуганными глазами. А пол все уходил, шкаф закручивался медленно так, что она, в конечном счете, уже висела над землей на одной только вешалке, а шкаф был над ней. Она видела все эти маленькие огоньки городов, крохотные домики, и большая круглая луна освещала ей путь. А над этими маленькими домами висела Лавли и болтала босыми ногами. Ей было страшно.

— Все, хватит! — кричала она. — Я все поняла. Не нужно меня пугать. Пожалуйста.

Тогда шкаф закрутился обратно. И она встала на ноги. Теперь он уже был, как когда-то, как открытая коробка. Она сидела в уголке этой коробки, крепко держась руками за вешалку.

— Ладно. Хорошо. Куда ты меня везешь? — сказала Лавелина.

Но шкаф не отвечал. Он лишь быстрее полетел в неизвестном направлении.

Шкаф долго летел по ночному небу. И вот, наконец, он приземлился. Лавли осторожно вышла из шкафа. Ну и в странном же месте она очутилась. Деревья тут были разноцветными — рыжими, желтыми, красными, зато все цветы — как из черно-белого кино. Да и земля тут была не землей, а надувным батутом, из которого произрастали деревья. Она стояла на этом батуте, и качалась, едва удерживая равновесие. Сейчас был день… кажется, день. Потому что светило солнце, но оно очень бледно освещало небо. Само небо было синим, на нем виделись яркие звезды, действительно, пятиконечные звезды. Вокруг был разлит желтый свет — единственная хорошо освещенная часть неба. Рядом со здешним солнцем висели два голубых месяца, развернутые в разные стороны.

— Ну, и зачем ты меня сюда принес? — спросила Лавли шкаф.

Тут шкаф встал, высоко подпрыгнул и полетел вверх.

— Эй, стой! Куда ты?

Лавли побежала за шкафом, но бежать по батуту было не очень удобно, она споткнулась и покатилась кубарем, пока во что-то не врезалась. «Ай!», — она потерла ушибленную голову и осмотрелась. Шкафа нигде не было видно. Сначала она злилась на этот шкаф за то, что он взял и бросил ее, потом на себя — не нужно было вообще лететь на нем, а потом подумала, что дома ей все равно делать нечего. Какая разница, где ей грустить, там, в пустом доме, или здесь. И она пошла дальше, точнее запрыгала.

Долгое время ей казалось, что этот лес из разноцветных деревьев бесконечный, и из него нет выхода, хотя она не так уж и долго прыгала. Кроме того, за все это время она не видела ни одного живого существа, будто все там вымерли, хотя не выглядело это место мертвым. И вот она услышала тихую мелодию, точно собравшуюся из тысячи маленьких тонких и нежных голосков. Онатот час же поскакала на эти звуки. Мелодия становилась все громче и громче, хотя по-прежнему была красивой и очень тонкой. И вот Лавли вышла на поляну. Середина поляны была освещена голубым сиянием с неба. Это одна из самых больших звезд освещала ее. На поляне росли хрустальные, полупрозрачные цветы, они двигались, издавая чудесную мелодию.

Она скакнула на эту поляну, с любопытством оглядывая цветы, которые, в свою очередь, с любопытством ее осматривали, прекращали петь и шептались между собой: «Это Алиса? Алиса. Конечно же, Алиса. Кто же это еще может быть, кроме Алисы?! А может, это вовсе не Алиса? Никто же не видел, как выглядят Алисы. Они могут быть и другими».

Тут внезапно она услышала совершенно другую мелодию, кажется, играла гитара. Она обернулась в ту сторону и увидела большого рыжего и круглого кота. Он смотрел своими зелеными глазами на Лавли, улыбаясь странной кошачьей улыбкой. В руках у него была гитара, на которой он играл. Он медленно крался к девушке. Слегка отталкиваясь лапками от батута, он прыгал из одного конца в другой, из-за своей круглой формы и столь медленного падения он напоминал собой воздушный шарик. И, правда, казалось, что он такой же легкий, как шарик. Он подлетел к ней поближе, оказавшись на уровне ее глаз.

— Ты Алиса? — спросил он, мурлыча. При этом, когда он мурлыкал, усы его растопыривались, а из глаз появлялись синие и красные искорки. И вообще звук его мурлыкания собой напоминал звук хлопающих и горящих бенгальских огоньков.

— Ты Чеширский кот? — тут же вспомнив сказку, спросила Лавли.

— Не помню, чтобы я когда-то откликался на это имя, — ответил кот. Он подлетел совсем близко к Лавли, так, что она могла почувствовать кончики усов на своих щеках. Она осторожно тронула кота за шерсть. Кот тут же отлетел от нее.

— Ну, а кто ты тогда? — спросила Лавли. — Мы сейчас разве не в Стране Чудес?

— Ну, ты можешь называть эту страну, как хочешь, — отозвался кот. — Но сомневаюсь, что это будет верно. Я Пуффи Вильям Пуговка. Так, значит, Алиса…

— Я не Алиса. Меня зовут Лавли.

— Я же не спрашивал твое имя! — она опять услышала те мурчащие искорки. — Алиса — вовсе не имя, а состояние души. Это, когда ты человек и девочка, и путешествуешь в другую Страну. Почему-то очень часто только такие персонажи и путешествуют в другие страны. И Дороти, и Венди, и Алиса. Так ты разве не Алиса?

— Наверное, Алиса, — сказала Лавли. — Только я уже давно не девочка, я уже взрослая.

— Опять не угадала, — сказал Пуффи. — Взрослой тебе быть или нет — не тебе решать. Взрослый — понятие относительное. Вот, я не вижу тебя взрослой.

— Ладно, пускай я Алиса и совсем не взрослая, — сказала Лавли. — Ты можешь мне сказать, где мы находимся?

— Мы в Стране под названием Микроволновка, — ответил Пуффи.

— Почему называется Микроволновка? — удивилась она.

— А почему бы и нет?

— Ты уверен, что мы не в Стране Чудес, а ты не Чеширский кот? Примерно так же странно там говорили.

— Даже, если бы ты попала в Страну Чудес, сомневаюсь, что там бы ты встретила того Чеширского кота. Прошло уже лет двести. Может быть, его уже и нет на том свете.

«Ладно», — Лавли присела на батут и начала размышлять над сложившейся ситуацией. А кот тем временем летал над ней, играя на своей гитаре. Мелодия вдруг переменилась, она стала более задумчивой и немножко навязчивой. Это надоело Лавли.

— Может, хватит нагнетать обстановку своей гитарой. Это мешает думать.

— Может, хватит нагнетать обстановку своими мыслями. Это мешает играть, — ответил на это Пуффи. — А о чем ты думаешь?

— Что мне теперь делать. Я попала в чужую Страну под названием… Как? Микроволновка? Я попала в Микроволновку, разговариваю с очень странным котом, а шкаф, который привез меня сюда, улетел.

— А вот я думаю о плавленом сыре с жареными в горящем спирте и масле сосисками.

Лавли посмотрела на кота:

— Так ты поможешь мне? — спросила она.

— В чем? — удивился кот.

— Вернуться обратно домой, — сказала Лавли. Будто бы это было не ясно.

— Как? — удивился кот. — Тебя доставил сюда волшебный шкаф, значит, только он может тебя отсюда увезти. А волшебные шкафы никогда никого не бросают, они только могут улететь ненадолго, но потом всегда возвращаются.

— И как же мне узнать, когда он вернется? — спросила Лавли.

— Откуда мне знать? Я же не вижу твое будущее. О нем знают только звезды.

И Пуффи взглянул в небо, наигрывая ласковую мелодию. Лавли тоже посмотрела в небо. Вон стая звезд отцепилась от неба и летит вниз.

— А звезды могут рассказать мне о шкафе? — спросила Лавли.

— Да, — ответил кот. — Они еще могут исполнить желание. А что?

— Тогда нужно скорее догнать звезды и попросить исполнить желание! — воскликнула Лавли и побежала в ту сторону, куда должны были упасть звезды.

Кот, естественно, полетел за ней. В один миг он ее перегнал и полетел впереди, а потом остановился, подлетел к ней, сказал: «Держись за меня», и полетел уже дальше с Лавли. Она почувствовала на себе мягкую кошачью шерсть и что-то воздушное в нем.