…Я живу в мире магии, в мире, где возможно почти все. У нас есть волшебные шапки-невидимки, сапоги-скороходы, кувшины с водой, от которой прорастает все на свете, и многими другими штучками. У нас это — привычное дело. Уже редко можно встретить где-нибудь волшебника или колдуна — они попросту перестали существовать с развитием прогресса, хотя в нашем мире они все же существуют. Мы живем в мире, где есть столько волшебных вещей, но при этом сами волшебные существа стали редкостью. Они иногда прилетают или приплывают из других миров, торгуются этой же самой магией, но тут они почти не живут.

Впервые я поняла, что магия действительно есть, на своем школьном выпускном. Правда, выпускались мы пока что только из девятого класса, а не из самой школы. Но этот день я запомнила на всю свою жизнь. Я видела раньше и другое волшебство. Мы ходили в цирк, и там магистры показывали последнюю на нашей земле магию. Они доставали из шляп кроликов, пускали огненных тигров, или вдруг сами превращались в свободных голубей и улетали. Я знаю, что во многих других мирах это называется всего лишь фокусами, но здесь, здесь не бывает фокусов, это мир, пропитанный магией, хотя и уходящей в прошлое. Но, так вот, я всю свою жизнь жила в этом мире и видела разные чудеса, но именно этот день заставил меня поверить, что магия действительно есть.

Я была в белоснежном платьице и маленьких хрустальных туфельках, как настоящая Золушка. Время близилось к одиннадцати часам. Многие из ребят уже разошлись по домам. Нас, учеников из двух параллелей, оставалось человек двенадцать. Была там и моя подруга.

Но скоро нам нужно было идти домой. Наши родители уже выехали за нами, оставались считанные минуты, которые мы мечтали провести волшебно.

Но эти минуты прошли не так волшебно, как я думала. В коридоре меня нарочно толкнула девчонка из параллельного класса. Я запомнила ее навсегда. Ростом, наверное, чуть меньше меня, черные прямые волосы, не доходящие до плеч, с заколотой назад челкой, карие большие глаза, которые мне казались какими-то необычными. Она по-другому, чем я, смотрела на этот мир. И она нарочно толкнула меня в коридоре. Я, конечно, толкнула ее в ответ. И мы стали драться, обзываться, догонять друг друга, чтобы «убить» — ну, то есть так нам казалось, что мы хотим друг друга убить, потому что на самом деле, догоняя, мы не знали, что делать дальше. И мы обзывались и дрались.

Она приехала всего на несколько месяцев в параллельный класс, а потом собиралась уезжать обратно. В какой-то момент я поняла, что наша драка меня смешит. Я делала это только, чтобы веселиться, как будто бы мы с ней давние подруги, поэтому и деремся не по-настоящему. Но я не знала, правда она на меня обижена, или нет. Тогда я сказала ей, что наша драка напоминает потасовку человека и его кошки, когда кто-то из них нарочно выбешивает другого, просто для веселья. Она рассмеялась. Действительно, глупо я сказала.

А потом мы с подругой стали собираться домой. Время было позднее, родители будут ругаться… Но внезапно к нам подошли наши ребята. Они сказали, что Валерка Кулигин упросил нашу классную дать покататься в волшебном шкафу. «У кого еще на выпускном были волшебные шкафы?!» — помню, сказал он. Валерка его обвязал веревкой, чтобы управлять. Такой старый деревянный шкаф, у него еще всего две створки, и на них отверстия в виде двух перевернутых на бок лун. И они решили на нем покататься. Они даже сказали, что могут отвести после полета до нашего окошка.

Но нам с подругой нужно было идти. А они уже готовились лететь. Я вдруг закричала: «Стойте! Мы хотим с вами немного покататься».

Я взяла подругу за руку, и мы побежала к шкафу. А там уже были все другие. И он уже начал двигаться. Он был чуть наклонен назад, и на самой вершине сидел Валерка, в руках у него была веревка, словно поводья лошади. Мы побежали к шкафу, а он медленно двигался вперед. Мы были уже рядом с ним. Мы кричим: «Подождите нас!» — а Валерка смеется. Другие тянут к нам руки и говорят: «Держитесь!». Я бегу чуть впереди, вдруг замечаю, что подруга остановилась. Но я бегу дальше, а шкаф уже начинает подниматься в воздух. Я добегаю до него. Меня вдруг хватает за руки та девчонка, с которой мы дрались десять минут назад. Она держит меня, а другие тянут. Я вдруг внезапно понимаю, что мои ноги оторвались от земли. Они дотянули меня.

Я встала. Мы были уже так высоко над землей. Нас было человек шесть, самых рисковых. Я вижу маленькие дома, крохотные такие, как на ладони. И ветер, ветер, против которого мы гоним. Мы летим! Летим! Мы уже высоко в небесах. Мне дали вешалку, чтобы за нее держаться. До сих пор помню ее. Эти вешалки, о, эти вешалки! Они были красивее самого шкафа. Серебряного цвета, резные и такие необычные. И я держусь руками за них, слегка выдвигаясь вперед, стоя на носках. И мы летим. Это чувство свободы, когда чувствуешь ветер, холодный ветер, от которого дрожь по всему телу, когда ты царишь над всем миром, и, кажется, что он только твой. Ты летишь над ним, словно птица. Тебе одновременно и страшно, и дрожь по коже, но ты улыбаешься и смеешься. Это была самая настоящая магия!

А потом еще Валерка начал вытворять разное со шкафом. То перевернет его на заднюю стенку, так, что мы все будто бы в коробке оказались, а потом делает мертвую петлю, мы кричим. Мы летим, переворачиваемся, и это такое удовольствие, такие чувства, которых просто невозможно описать, аж дух захватывает. И держимся мы только за эти вешалки, которые переворачиваются вместе со шкафом, но не падают. Это был самый прекрасный миг в моей жизни.

Но вот мы подлетели к моему окну. Оно было открыто, лето же. Я нехотя ступила ногой на подоконник, прощаясь с ребятами. Двенадцать часов, и я снова всего лишь Золушка после бала. Одна туфелька все еще на моей ноге, вторая валяется около батареи. Я сижу на подоконнике, смотря на то, как мое чудо улетает. Они там летят на волшебном шкафу, смеются на фоне большой луны, горящих маленьких звездочек и пушистых облаков. А я здесь, должна быть дома. И, кажется, что я в клетке. Я хочу летать, хочу снова испытать это чувство свободы.

Такое не повторить. Я не знаю, куда они отправились потом, потому что через несколько дней после этого мы переехали в другой город, и я уже никого из них больше не видела. Но тогда, тогда я впервые поняла, что магия есть.

Теперь я выросла. Теперь меня уже нет. То есть, нет той прошлой Лавелины, верящей в волшебство, в чудо. Есть взрослая Лавелина, но это не я. Я осталась всего лишь тоненьким голоском где-то в прошлом, слабеньким колокольчиком-смехом, который лишь иногда навещает меня, взрослую Лавелину. Теперь она выросла и перестала быть тем, кем всегда была…

Это история девушки, Лавелины, или Лавли, как ее называют друзья и родные. Хотя сейчас она почти ни с кем из них не общается. Она забросила свою жизнь, работу, семью, друзей. Кажется, она бы и дышать перестала, если бы могла. Недавно Лавли продала свою квартиру, и теперь она приобрела загородный дом, старый дом, в котором уже много лет никто не жил. Раньше там жила старая дама, которая умерла, а ее родные продали участок.

Лавли вошла в старый дом. Он ей нравился — старый, мрачный, пустынный, покинутый, она себя чувствовала такой же. Деревянный пол скрипел под ногами. Когда-то он был покрашен в ярко-красный цвет, теперь же почти выцвел, стал блеклым. Обои были тоже старые, в цветочек, такие, какие встретишь в квартирах древних старушек. Лестница, ведущая на второй этаж. Там было все так же мрачно. Сначала коридор — направо и налево, длинный такой, и по всему коридору окна, давно не мытые, с деревянными рамами, из которых падает желтый свет солнца. Нет, эти окна по всему коридору — единственное прекрасное в этом доме. С другой стороны коридора, не там, где окна, расположены комнаты. Здесь их, наверное, пять или шесть. Все пустые.