— Прекрасная Рамулара, я пришел к тебе, чтобы сказать… — бубнил он что-то.

— Он цитирует Лазаря? — сказал Женька. — По ходу, сильно ударился.

— Да, вижу, — сказала Лавли. — Его нужно к доктору отвезти.

Тут во двор прибежали Ханс с котом.

— Что произошло? — спросил Ханс, глядя жалостливо на пострадавшего. — Что случилось с дядей Валентином?

— Этот идиот пролез ночью в дом, чтобы увидеть какой-то дебильный волшебный шкаф! — заявил Женька.

— Волшебный шкаф? — удивился Ханс. — А зачем он хотел увидеть волшебный шкаф? Он хотел полетать на нем?

— А, ну да! — злился Женька. — Он хотел полетать. А то я сразу не догадался. Вот и полетал. Ха! Вспоминаю мамины слова: «Если ты будешь с сестрой, мне будет спокойней за тебя!». Ну да! Сначала чокнутое говорящее язвительное животное дома. Потом какой-то извращенец — психопат, который решил полетать на шкафу. Идиотизм! Я пошел в дом, пока еще какой-нибудь динозавр не прилетел на волшебной комете, чтобы спеть колыбельную.

И Женька развернулся и пошел в дом.

— Подожди, — сказала Лавли. — Уложи спать Ханса. Мне придется отвезти Валентина в больницу!

— Обяза-ательно! — закричал Женька, захлопнув с силой дверь.

В больнице оказалось, что у Валентина временная амнезия. Вот и прекрасно! А еще Лавли заставили рассказать, как это произошло, и кто она, и вообще, откуда знает этого человека. И она рассказала, что этот чокнутый — ее сосед, давно пытается за ней ухаживать. А этой ночью пытался залезть к ней в спальню, но сорвался. А еще она сказала, что всего пару дней живет в этом доме и ответственности за этот случай вообще не несет. А кот, который непонятно зачем увязался за ней, сказал, что Лавли живет не пару дней, а свыше недели, и что, кажется, проникнуть человек хотел не к ней в спальню, а в комнату с волшебным шкафом, а еще что у него синяк на голове, хотя он упал спиной. И, наверное, его кто-то чем-то стукнул. В общем, сдал со всеми потрохами. Но Лавли больше думала, не упекут ли ее теперь после рассказов волшебного кота в психушку.

Но доктор, к счастью, (а, может, и не к счастью) не поверил в рассказы кота: когда Лавли вышла, она услышала, как доктор набирает телефон своей жены и рассказывает ей про сумасшедших любовников, один из которых, возвращаясь после бурной ночи к себе домой, почему-то вылез через окно и упал.

«Быстро же, — подумала Лавли. — Быстро же я стану жертвой слухов. Хотя все равно. Все равно…».

И, действительно, на следующий день в обед к ней заявилась другая соседка — Наташа. И начала расспрашивать. Спросила, когда она успела с Валентином начать роман, и каким образом он потерял память, и другое. Ну, что тут поделаешь?

Было воскресенье. День. Кажется, здесь, в этой деревне, похоже, никто не сидел в своем огороде днем. Они все куда-то отправлялись. Скорее всего, как подозревал Женька, они мотались в рядом располагавшийся город, чтобы хоть где-то видеть цивилизацию. Он тоже хотел уехать в город, но уже опоздал на автобус, а идти пешком не собирался. Лавли предложила ему велосипед, он только отмахнулся и ушел опять наверх. Лавли было, в принципе, все равно, что соседей не было в их домах. Меньше сплетен и внезапных приходов в гости. Кот, как всегда, играл с Хансом в прятки на улице. Ханс хотел спрятаться под ванную за домом, он тотчас же побежал туда, но внезапно увидел шкаф, стоящий посреди двора.

— Тетя Лавелина, Вильям! — закричал он. — Женя! Шкаф сбежал из дома!

На такое заявление все тут же сбежались.

— Что за бред! — сказал Женька. — Зачем вы опять его переставили?

— Мы его не переставляли, — промурлыкал в ответ Пуффи. — Он сам переставился.

— Ну да! — с сарказмом воскликнул Женька. Тут шкаф пошатнулся. — Он с каким-то механизмом? — спросил Женька.

И стал искать то, что заставляло двигаться шкаф. В результате он даже залез в него, прощупывая стенку. Как раз в этот момент шкаф поднялся над землей на полметра. Женька почувствовал это и мигом вылез.

— Ура! — закричал Ханс и в следующее мгновение побежал в шкаф, пытаясь залезть в него. — Мы опять летим к приключениям!

Сам он не мог залезть, поэтому шкаф чуть-чуть опустился вниз. Тогда уже Ханс залез в него, схватился и повис на вешалке, раскачиваясь на ней, как на качельках. Кот тут же пристроился на жердочке. И Лавелина не слишком решительно зашла в шкаф.

— Вы серьезно? — недоумевая, взглянул на них Женька.

— Полетели с нами, — предложил Ханс. — Здесь есть еще одна вешалка для тебя, чтобы ты держался.

— Полететь в шкафу? Я еще не совсем спятил. Если захочу полетать, лучше куплю билет на самолет, или марихуану.

— Странный мальчик, — промурлыкал кот. — Пускай не летит. Он слишком психованный для других волшебных стран.

Женька выругался на кота, но все равно он не хотел лететь с ним. Он всегда считал себя реалистом, а летать на волшебном летающем шкафу непонятно куда и непонятно как — нет, это глупо и опасно. Так он посчитал. А кот посчитал, что быть реалистом в магическом мире, наверное, очень трудно. Не верить в судьбу, магию, волшебную силу случая, в падающие звезды, и не хотеть прокатиться в волшебном шкафу — это абсурд. Хотя, по сути, кот и не знал, что означает слово абсурд, но само слово ему понравилось. Но Женька был слишком гордым, чтобы попытался понять что-то. В свои годы он не хотел иметь никаких дел с родственниками, докучающими его глупыми правилами и не понимающими, что он уже давно вырос; с идиотами — учителями, которые все пытаются впихнуть ненужные ему знания, утверждая, что это самое важное в жизни, хотя Женька понимал, что эти знания в жизни не пригодятся, потому что самим учителям они же не помогли стать богатыми или знаменитыми. Да и вообще уважал он только рок, интернет, звезд боевиков, успешных и богатых людей и своих друзей. До всех остальных и до всего остального ему дела не было.

В этом доме его бесило всё. В особенности кот. «Не мечтай, а делай», — главное правило успешного человека, считал он. А этот кот. Что он делает? Повсюду играет, веселится, еще пытается говорить какую-ту умную чепуху, а что он может знать? Он же кот! Кот! Глупое животное, которое не сравнить с превосходящим его во всех отношениях человеком.

Пуффи чувствовал озлобленность этого мальчишки, но ему было почти все равно, что этот человечишка думает о нем. Но при этом любить этого Женьку коту было не за что, поэтому он всяческим образом пытался его выбесить, порою даже не нарочно.

Теперь они улетали. Но без Женьки. Женька не хотел лететь с ними. «Ну, и пусть — его воля», — подумала Лавли, и наказала брату следить за домом. Он опять только отмахнулся. Ну, а куда ему было деться. Родителям не пожаловаться на глупую сестру — они телефон отключили, уехать отсюда нельзя.

Волшебный шкаф влетел в облака, он летел сквозь них. Путешественники как будто оказались в тумане, белом, мягком и мокром тумане. Шкаф летел очень быстро, и в глаза бил ветер вперемежку с замороженной водой. Лавли закрыла глаза, наверное, теперь вся одежда промокнет. А шкаф летел все быстрей и быстрей, а потом вдруг начал резко снижаться. Она попыталась открыть глаза, но они все еще слезились от воды, и почти ничего не было видно. Шкаф приземлился, будто бы его швырнули о землю. Она удивилась, как этот шкаф не развалился на месте.

Лавли оказалась под шкафом, все остальные были где-то снаружи, видимо это получилось, потому что она крепче всех держалась за вешалку. Наконец, она, проморгавшись, смогла открыть глаза. Как же темно было под шкафом. «Эй, помогите!» — закричала она, когда поняла, что одна не сможет поднять шкаф. Но это не понадобилось, потому что в ту же секунду шкаф взлетел ввысь и был таков. Она зажмурила глаза, готовясь к яркому свету солнца, ведь был полдень. Но, к ее удивлению, свет не блеснул ей в глаза, когда она открыла их. И что же увидела Лавли?

Темно-серое небо. Не голубое, не красное, как бывает с рассветом или закатом, даже не черное, ночное со звездами. Оно было серое. Светло-серые облака плыли по этому серому небу. Солнце не обжигало, оно выглядело белым пятном, таким мы его видим на фотографиях. Лавли тут же вскочила на ноги. Все вокруг было таким же серым. Серая трава, серая земля, серые цветы. Кот и Ханс тоже были серые. Они ошеломленно смотрели на это огромными испуганными глазами. Таким испуганным Лавли Пуффи никогда не видела, да и не увидит. Она взглянула и на свои руки. Они были такими же. Это было так странно, будто бы ты попал в черно-белое кино. Но, когда ты смотришь это кино, твои глаза привыкают к этим странным окраскам, но видеть мир таким это задачка не для слабонервных, видеть себя таким! Хотя сразу же в голову лезут мысли о дальтониках, или некоторых зверях, вроде собак, которые видят мир в таком цвете. Это страшно.