Аделька скрылась в толпе, а команда осталась ждать на улице. Они нашли свободную скамейку. Точнее, какие-то туристы отдали им эту скамейку за фотографию с настоящим летающим котом. И стали ждать.

— А ведь колечко-то не из тех сокровищ, — вдруг сообразил Женька. — Его в наше время делали, и оно появилось только вчера, после того, как ты с ней из магазина вернулась.

В тот момент к ним подскочила Аделька.

— Ты откуда кольцо взяла? — строго спросила Лавли.

— Какое кольцо? — переспросила Аделька. — Я все выяснила. Да, здесь оживляют мертвых! Представляете!

— Это правда? Кто же это делает? — посыпались вопросы. — Сколько это стоит.

— В том-то и проблема, — сказала Аделька. — Оживить мертвых под силу только самой сильной главной фее этого королевства. Эту фею зовут Краушли… Краулина… В общем, черт знает, как зовут. Но она тут высокий пост занимает. Кажется, она крестная короля. Так вот. За свои старания она берет вообще уму не постижимую плату, плюс записывается к ней столько людей, что нам и за столетие не пройти по очереди.

— Как это? — пробормотала Лавли. — Значит, ничего не получится.

— А вот и нет, опять же, — ухмыльнулась Аделька. — Это фея по какой-то, наверное, государственной поддержке бедных, или… Ну, в общем, каждый год устраиваются состязания. Ровно в два часа на площади собирается куча народу. Перед ними предстает какой-то чувак, который бросает жребий. Что-то вроде лепестков роз, которые выбрасываются в толпу зрителей и приклеиваются к «избранным», которые будут участвовать в соревновании. На этих лепестках роз будет написано задание, которое нужно выполнить до завтра. Завтра с подтверждением того, что вы сделали это задание (кто-то, кому вы помогли, его напишет), нужно предстать перед феей, и уже тогда она выбирать будет.

— Похоже на лохотрон, — произнес скептически Женька.

— Да, заткнись ты! — закричала Аделька. — Эта ведьма сказала, что знает тех людей, которым повезло. Была одна женщина, которая потеряла сына на войне, и фея вернула его. А еще была…

— Когда нужно быть на площади? — перебила Лавли.

— Ах, да. Ровно в два часа, — ответила Аделина.

Все быстро переглянулись, ища глазами часы. И вот увидели время на самой высокой башне.

— Без пяти два, — проговорил преспокойным голосом Женька.

— Бежим! — завопила Лавли.

И все они побежали. Было как-то глупо бежать туда, не зная куда. Но Лавли давно привыкла так делать. Бежать в неизвестность, в последний момент решиться бежать, прыгать сквозь огненные кольца. Да, это было в ее духе. Но сейчас это было безумием. Никто не знал, куда бежать. Никто не знал, кроме Пуффи. Он быстро подхватил девушку и полетел с ней над всем шумом, балаганом, над толпой зрителей. А потом вдруг выпустил. Он выпустил ее в самом большом скоплении народа. Лавли лишь почувствовала, как упала на асфальт (да, кажется, это был асфальт). Она еще не успела встать, так и сидела там, среди людей, стоявших и смотрящих вверх. Она тоже взглянула вверх. Лавли увидела сотни и тысячи нежных лепестков роз, плавно спускающихся вниз. Она сидела смирно, а люди бешено пыталась поймать лепестки. Кто-то ловил, от кого-то они отлетали и доставались другим. Один симпатичный прелестный лепесток, медленно кружась над всей этой суматохой, полетел прямо в руки Лавли. Она протянула их, и он завязался тонкой веревочкой вокруг ее запястья. Тут же из него вырос огромный бутон розы, таких размеров просто не могло существовать! Он раскрылся, и внутри его была записка.

Она была как в тумане. Лавли и сама не помнила, как встала, просочилась сквозь эту толпу, потом вышла по каким-то улочкам и наткнулась на своих друзей.

— Ну что? — спросил Женька. — Что за растительность на руке? Где задание?

Лавли медленно протянула им розовый листок бумаги. Женька и Аделька тут же схватили его и начали читать. Пуффи, похоже, это вообще мало волновало. Зато Ханс бегал и прыгал вокруг них. Ему тоже было интересно знать, что там написано. Но эти взрослые дети были слишком высоки для него и так прижались друг к дружке, что ни с какой стороны не подойти.

— Что там написано? Что? — не унимался он.

— Бред какой-то, — заключил Женька. — Две сотни воздушных гигантов, чей размер не определяет сути… Бред какой-то.

Пройдя весь этот долгий путь, Лавели вернулась в фиолетовый замок. Она встала в толпу в надежде на то, что в этом году выберут ее. И вот появилась она, Фея. Она была в шикарном фиолетовом платье, будто бы сделанном из лепестков цветов и одновременно из света. Она была не юной феей, и не такой, как дети в наше время представляют фей: девочки-подростки в коротких юбках, спасающие мир. Нет, эта фея была уже взрослой. Может быть ей дашь лет тридцать восемь. Волосы у нее были цвета каштана, они грациозно лежали на ее красивых плечах, придавая обладательнице этой шевелюры шарм. У нее были темно-карие небольшие глазки. Она улыбалась. Но Лавли не понравилась эта улыбка, потому что она улыбалась почти все время, а таких людей не бывает. То есть, конечно, есть очень улыбчивые люди. Но обычно либо это очень веселые люди, которые ежеминутно шутят и вытворяют какие-нибудь глупости. Фея была не этим вариантом. А еще бывают постоянно улыбающиеся люди, которые своей улыбкой пытаются скрыть грусть, но этот тип бывает крайне редко, потому что очень печальным людям трудно быть всегда веселыми, и, естественно, Фея не была таким человеком. Она была человеком, который просто по своей должности обязан был постоянно улыбаться. Ну, какая бы она была добрая Фея без своей постоянной улыбки?! Но Лавли просто выбешивала эта улыбка. Ей вообще было тяжело видеть улыбающихся людей, после того, что с ней случилось. А от улыбающихся фальшиво — у нее появлялась теперь тошнота.

Но Фея осмотрела всех. И вдруг, расправив свои коралловые крылья, влетела в толпу. Лавли стояла почти в самом конце. У нее уже просто не было сил двигаться в передние ряды. Но Фее и не нужны были передние ряды, она все шла и шла к задним рядам, к ряду, где была Лавли. Она остановилась перед ней. Лавли испуганно взглянула на нее снизу вверх и поклонилась.

— Вот тот человек, который достоин исполнения желания в этом году! — воскликнула Фея.

Она взяла Лавли за руку. У Лавли были такие холодные руки, а у Феи теплые. Они тут же оказались в незнакомом помещении. Было светло, фиолетово все так… И комната эта была — огромным залом.

— Мне можно загадать свое желание? — с надеждой произнесла Лавелина. Ее глаза сияли от счастья.

— Да, дитя мое, — ответила Фея, но, кажется, она и не собиралась выслушивать Лавли, она сама решила отгадать это желание. — Вижу, вижу, — проговорила она. — В твоем сердце пустота, — сказала она и указала на ее сердце.

— Да, — торопливо заговорила Лавли. — Мне очень нужен один человек, но…

— Но его нет с тобой, — перебила ее Фея, оборвав на полуслове. — Ты хочешь быть с ним. Ты очень хочешь, чтобы исчезла пустота в твоем сердце. И я могу исполнить твое желание. Я могу дать тебе ту любовь, о которой ты мечтаешь.

И Фея взмахнула волшебной палочкой. Не успела Лавли проговорить и слово, как ее шелковое белое платьице превратилось в прекрасное бальное платье, которого краше нет на свете. Искорка, которая до этого пряталась у нее за спиной, вдруг превратилась в самый яркий и блестящий камень на ее груди. Ноги ее вдруг оказались в маленьких красивых сияющих туфельках.

Лавли поняла, что задумала Фея. Она хотела отправить ее на бал искать суженого! «Я не этого хотела!», — успела прокричать Лавли, исчезая. Но было поздно. Она появилась на балу в роскошной карете, запряженной самыми красивыми и резвыми лошадьми той волшебной страны…

На глазах у нее были слезы. Эта Фея могла вновь вернуть ей дочь, но она не захотела этого делать, да (черт!) она даже не захотела слушать ее. Конечно, что еще может пожелать красавица в грязном платье, пришедшая к Фее босиком?! Ну, да, все хотят найти себе прекрасного принца и жить с ним долго и счастливо. Но ведь не она же. У нее была возможность быть снова с дочерью, но глупая Фея исполнила не то желание. Сердце ее разрывалось. Лишь тоненький голос у ее груди говорил: «Не плачь, Лавли, все будет хорошо. Я знаю, ты вернешь свою малютку Аврору, ты самая сильная девушка, которую я когда-либо знала, поэтому вытри слезы, выйти из кареты и покажи им всем, на что ты способна». Слова маленькой звездочки смогли ее утешить. Она вытерла слезы и вышла из кареты. Все вокруг сияло, блестело. Люди, увидевшие Лавли, так и ахнули. «Они, видно подумали, что я какая-то принцесса», — думала она. Кто-то пошел провожать ее до большого зала.