— Я уже не оставлю тебя, мой мальчик. Слишком многое на кону, и я хочу быть рядом, чтобы помочь. Ты позволишь?

— Да, конечно, — ещё бы я отказался от помощи. — Но как...

Тут мою голову стискивает боль, от которой я просыпаюсь. Боль тут же проходит, но уснуть больше не удаётся.

Было невероятно скучно болтаться в неудобной лодке, в полной темноте, слушая лишь шелест и плеск волн, эхом отражающийся от стен, и сопение дракона. Мне казалось, мы провели так очень много времени, но наконец Дрейк зашевелился.

— Освободите верёвку, — попросил он. — Время двигаться дальше.

Нела в два счёта отвязала лодку, я даже лезть не стал, и мы поплыли.

— Не могу дождаться, — звучит в темноте голос Дрейка, — когда мы наконец со всем покончим и можно будет вернуться домой. Подальше от этого мира людей.

— Чем же тебе так не угодил мир людей? — интересуюсь я.

— Всем. Мы странствовали не так уж долго, но я уже насмотрелся на жадность, предательство, злобу и зависть. Это напомнило мне о детских годах, когда я видел лишь страдания. Прав был мой наставник — мир людей никуда не годится, он жесток к тем, кто непохож на других.

— Твой наставник относится к миру людей лучше, чем ты думаешь, — не соглашаюсь я.

— Он его ненавидит, — отрезает Дрейк и бьёт хвостом по воде.

«Не разубеждай его, мой мальчик, — слышу я голос колдуна в тот самый момент, когда уже открываю было рот. — Ему пока ни к чему знать о моих стремлениях. Он слишком мало жил в мире людей, чтобы оценить его в полной мере, и он ещё не может считаться колдуном. Пока он больше похож на зверя, как ни горько это признавать».

Я удовлетворённо замолкаю. Хотелось бы видеть лицо Дрейка, если бы он это слышал.

— Не думаю, что мир людей содержит лишь зло, — осторожно говорит Нела. — Я уверена, в нём есть и дружба, и любовь...

— И ты говоришь такое после того, как твоих родителей убили, а сама ты при первой возможности сбежала? — хмыкает Дрейк.

— Но моя мать любила отца, а он любил её, — голос Нелы звенит, отражаясь от каменных стен. — И они любили меня. И пусть недолго, но мы были счастливы.

— Любо-о-овь, — насмешливо фыркает дракон. — Это не счастье, а ловушка с острыми зубцами. Если хочешь выжить, от капканов стоит держаться подальше.

— Ну зачем ты так... — начинает Нела, но дракон перебивает её.

— Когда моя мать полюбила, этот человек предал её. Ушёл и никогда больше не вернулся. Она растила ребёнка без отца и с тех пор не знала, что такое счастье, и умерла молодой. Если бы она могла перестать любить его, она хотя бы не страдала так сильно. Я знаю, любовь — это страдание.

— Я думаю, ты слишком молод и ещё не любил, — голос Нелы звучит мягко, и в нём мне чудится улыбка. — Когда сам испытаешь это чувство, твои взгляды изменятся.

— Я уже испытывал, и меня обманули. Больше я такого себе не позволю, — голос дракона леденеет.

— Это кого же ты успел полюбить? — интересуюсь я.

— До того, как я стал драконом, — доносится туманный ответ. Дальше расспрашивать неловко, и я умолкаю.

Мы долго движемся в молчании, а затем Дрейк произносит:

— Что-то мне тяжело плыть. Кажется, будто течение усилилось.

Нела зажигает остаток ткани, которую использовала раньше, и мы видим, что река в этом месте взбирается в гору.

Дракон прилагает все возможные усилия, он бьёт по воде крыльями, но мы будто стоим на одном месте. Я чувствую, что силы Дрейка кончаются — он тяжко дышит, и взмахи крыльев становятся всё реже.

— Давайте попробуем отвязать лодку, — предлагает Нела. — Мы схватимся за упряжь, и ты, Дрейк, сможешь взлететь.

— Это рискованный план, — хрипит дракон. — Что, если лететь придётся долго? Вдруг мои силы иссякнут, и вы окажетесь в реке без лодки. Это опасно!

— Но у нас нет мыслей получше, — соглашаюсь я с Нелой. — Скоро ты потеряешь остатки сил, и нам останется только возвращаться назад.

— Хорошо, — соглашается Дрейк. — Давайте скорее.

— Сильвер, иди первым, — командует Нела. — Я пока посвечу.

В её руке догорает что-то, очень похожее на мою последнюю запасную рубаху.

Я хватаю мешок и неуклюже карабкаюсь к носу лодки.

— Брось мешок, — советует Нела. — Лучше держись двумя руками!

— Там важные вещи, — пыхчу я, примериваясь, чтобы схватиться за верёвки.

Когда я уже карабкаюсь вперёд, к спине дракона, погружаясь в воду, я чувствую, как что-то скользит по лицу, а затем по шее. Но обе руки заняты, я не могу проверить — возможно, какая-то травинка, плывущая в реке, задела меня.

— Держусь! — говорю я, наконец крепко ухватываясь за ремни между крыльев дракона. — Нела, где ты там?

— Простите, парни, это действительно только ваше странствие, — говорит она. — Четвёртого не будет, но с вами остаётся третий, так что будьте осторожны.

Я оглядываюсь и успеваю увидеть две алые точки во тьме — верёвки, которые она пережигает руками.

— Нела, не глупи! — кричу я. — Скорее, иди к нам!

Дракон оглядывается, хлопая крыльями.

— Так вам будет легче, — кричит Нела. — Я постараюсь задержаться на уступе, где мы причаливали, и буду ждать, сколько смогу. Летите! Если повезёт, встретимся чуть позже!

— Нела, не надо! — кричит дракон, но верёвки лопаются, и больше мы ничего не видим.

Похоже, лодку быстро уносит течением. Дрейк барахтается, не в силах решиться, куда ему кидаться, назад или вперёд. Затем он всё-таки хлопает крыльями, и я чувствую, как мы поднимаемся над водой. Похоже, мы преодолели порог.

Дракон сразу снижается, и это верно — мы не знаем высоту потолка. Когда он опускается на воду, я гляжу вперёд и вижу светлое пятно. Мы почти добрались до выхода.

Странно, что Нела упомянула о третьем, оставшемся с нами. Неужели она имела в виду колдуна? Я боюсь, что Дрейк о чём-то спросит, но он не спрашивает.

— Я только отнесу тебя и сразу отправлюсь за ней, — заявляет мне Дрейк.

Однако затем мы плывём долго, слишком долго, чтобы можно было надеяться догнать маленькую лодку, подхваченную течением.

Я молчу. Я огорчён тем, что так получилось. Но может быть, скоро всё будет закончено и мы сможем повернуть назад, а Нела дождётся нас. Если только не пропустит уступ и не разобьётся, упав с водопада. Если только люди, с которыми она прожила всю жизнь, не накажут её за побег.

Мы движемся вперёд, но пятно света увеличивается очень медленно.

— Если она погибнет, виноват будешь ты! — с ненавистью произносит дракон. — Это ты всё время повторял, что она нам не нужна, пока она не поверила. Я вытащил бы двоих!

Но я же вижу, что вряд ли. Он тяжело, с хрипом дышит, и временами я не понимаю, мы движемся вперёд или нас уносит назад. Вода делается всё холоднее, и мы всё так же взбираемся по водной дороге в гору, хоть уклон и невелик.