— Штой, ты куда?! — возмущается дракон. — Я ефё тебя не плиглафал, шейшас отдыфусь...
Но ноги уже несут меня куда-то вперёд, где горит слабый свет. Не приглашал, надо же! А то, что я сейчас здесь, за приглашение не считается?
На всякий случай, чтобы не споткнуться, придерживаюсь рукой за стену. Это, скажем прямо, не особо приятно — каменную кладку покрывает слой пыли, кое-где попадается ещё и паутина, неприятно липнущая к пальцам. Меж камней растёт мох (то есть, мне хочется надеяться, что это именно он, а не какие-нибудь волосатые насекомые). Над головой то и дело раздаётся негромкое попискивание — очевидно, в этом коридоре обитают ещё и летучие мыши.
В голову закрадывается нерадостная мысль: что, если весь замок, включая предназначенные для меня покои, покрыт плесенью, мокрицами и летучими мышами?
Тут меня отвлекает от грустных раздумий тяжёлое шлёпанье и громкое сопение за спиной.
— Я шейшас — подовди — фтой тут — уф-уф-уф!!! — выпаливает дракон, пробегая мимо.
Я едва успеваю прижаться к стене, чтобы он меня не смёл, но тут же поспешно отстраняюсь и брезгливо отряхиваюсь.
Разумеется, стоять тут никто и не подумает, тем более что коридор как раз заканчивается.
Я вхожу в просторную залу с очень высокими потолками и рядом узких арочных проёмов — от верха до низа — у одной из стен. Похоже, эти отверстия предназначены играть роль окон. Дракон не способен пролезть сквозь них (даже этот, маленький), а вот человек очень даже смог бы. По этой причине у меня возникает стойкое желание не подходить слишком близко, а то ведь в последнее время мне что-то не очень везёт.
Хотя вместе с тем так и тянет поглядеть — отсюда наверняка открывается великолепный вид на королевства. А ещё там, вдали, синеет узкая полоса моря Четырёх островов, о котором мы с сестрой столько слышали, но видеть его нам доводилось лишь издалека. В детстве мы даже мечтали стать пиратами, когда вырастем, отрастить бороды, выкрасить собственный корабль в чёрный цвет — от якоря до верхушки мачты — и бороздить бескрайние водные просторы.
Да, детские мечты редко сбываются. Борода, пожалуй, стала первым разочарованием. А потом оказалось, что у детей короля своё предназначение и есть пути, с которых свернуть нельзя. А теперь ещё и дракон объявился совсем не вовремя. Ну что стоило предыдущей принцессе потерпеть ещё немного!
Она жила так долго. Мы и думать перестали, что однажды её кому-то придётся сменить, а дракона в замке принимали как данность. Да и отец старательно избегал напоминаний о том, что следующая принцесса должна быть родом из нашего королевства. Видно, не хотел, чтобы мы жили в постоянном томительном ожидании. А ведь как легко он мог из неуправляемых сорванцов получить двух тихих, печальных детей, живущих в предчувствии разлуки! Нет, всё же отец у нас не такой суровый, каким он пытается казаться.
Да, если бы ещё недавно мне сказали, что я займу место принцессы в этом замке, не думаю, что мне удалось бы в такое поверить. Вернуть бы время назад и внимательнее слушать наставников, когда они рассказывали о том, что касалось драконов и их соглашения с людьми. Хотя главное-то я знаю.
Шум в дальнем углу залы отвлекает меня от мыслей. Я гляжу туда и вижу своего нелепого дракона, безуспешно пытающегося расправить скатерть на столе. Но лапками, даже такими тонкими, действовать несподручно, потому дракон пыхтит, злится, наступает на собственный хвост, а скатерть всё равно соскальзывает то с одного, то с другого края. Стол немаленький, так что ящеру приходится бегать вокруг него, подхватывая сползающую материю.
В конце концов дракон влезает на стол сверху, зажимая между мордой и грудью край скатерти, и принимается аккуратно её тянуть на себя, пятясь назад. Но и тут он не рассчитал — стол кончается, и ящер громко шлёпается на пол, всё ещё цепляясь за скатерть. Ткань красиво поднимается в воздух белыми волнами и, опускаясь, драпирует лежащую на полу тушку.
— Фррр-пш-ш-ш!!! — негодует дракон.
Он бьёт лапами, стряхивая с себя материю, затем хлопает крыльями, невысоко взлетает и выпускает струю пламени, сжигая злополучную скатерть дотла. На полу остаётся лишь несколько тлеющих кусочков.
Тут дракон вспоминает, что он не один, и смущается.
— Я новую дофтану, — обещает он, слегка розовея и незаметно заталкивая хвостом остатки скатерти подальше под стол. — Я мигом!
С этими словами он метнулся куда-то прочь.
Судя по всему, возиться мы будем ещё долго. Во всей комнате нет ни единого стула (может, они были уничтожены в процессе расстановки вокруг стола?). Надеюсь, еду не придётся сперва готовить. И что, интересно, подают у драконов к обеду? А то утром, дома, мне кусок не лез в рот, так что сейчас есть хочется со страшной силой.
Тут из коридора раздаётся грохот. Он нарастает, приближается, и, наконец, в залу врывается дракон, волоча в зубах скатерть за четыре угла. В неё завёрнуты, судя по звукам, чугунные кастрюли. Хвостом ящер удерживает несколько канделябров (однако половина свеч выпала где-то по дороге).
— Уф! — довольно фыркает дракон, выпуская на пол свою ношу.
Я спешу развязать узел, соединяющий концы скатерти. Внутри оказывается большое блюдо с жареным поросёнком, в боку которого торчит нож. В дополнение к этому имеются разнообразные фрукты, не все из которых выглядят целыми, а также несколько глубоких тарелок, на которых, очевидно, эти фрукты раньше лежали.
— Неужели ты поросенка сам жарил? — спрашиваю я.
Вот уж не знаю, что лучше — чтобы сказал, что сам, или что это ещё предыдущая принцесса постаралась...
— Это меня нагладили за помось — помогал больфую пианину иш одного дволца в длугой тасить, — отвечает дракон, раздуваясь от гордости. — Уш я её тянул, тянул — цитыле жуба выпало!
Ах вот почему, оказывается, дракон так странно шепелявит.
— Ой, беда какая! — сочувственно произношу я..
— Да жубы-то фто, а вот ты бы видела, фто с пианиной штало, когда она вниз по штупеням покатилась! Ух! Бах! Бдзяк! Жубы-то у меня новые быфтло вылафтут. А вот пианине узе нифево не помовет — только на длова и годишша тепевь.
— Это тебе-то после такого ещё и награду дали? Хм...
— Кхе! — тон дракона делается слегка неуверенным. — Мне шпелва показали колзину шо швинкой и говолят — это твоя плата будет. Ну вот, кофда пианина шломалашь, пвинфессы над ней плакали, плакали, мне их бешпокоить было неудобно, я колзину взял и улетел. Всё шплаведливо, не плопадать зе швинке.
Раз «принцессы», значит, дело было в Третьем королевстве. Принцесс у них там больше, чем необходимо. Если по справедливости, дракону стоило бы взять одну оттуда, пропажу вряд ли заметили бы даже их родители. Но нет же, на очереди стояли мы.
Ну что ж, похоже, еда ещё свежая, а мне ведь так и не удалось позавтракать. Если откровенно, то и поужинать тоже, и всё из-за Сильвии. Потому мои руки сами так и тянутся к еде.
Я располагаюсь прямо на полу у скатерти. Не вижу причин накрывать стол, раз стульев всё равно нет.
— О всемогусие боги! — вопит мой хозяин. — Кто зе тут длакон, ты или я?! Где твои манелы, вс-с-спитание, где вилоцка?!
Но лишь моя поднятая ладонь и громкое чавканье служат ему ответом. О, если бы ещё удалось распустить этот проклятый корсет... А где вилочка — это мне полагается у него спрашивать, между прочим.
Дракон вздыхает, садится рядом со мной на пол и принимается жевать фрукты.
Делает он это так неаккуратно, как будто вообще не умеет есть. Персик ему никак не удаётся ухватить, и он катает его лапой по скатерти, пока не давит в лепёшку. Кое-как подхватывает языком гроздь винограда, подбрасывает вверх, ловит раскрытой пастью, недолго жуёт и давится веточкой. Откашливает то, что получилось, на пол. Долго слюнявит яблоко, но так и не может поднять его с пола. Конечно, могут быть виноваты недавно выпавшие зубы, но неужели его манеры и воспитание выпали вместе с ними?
