— Я взял нам семейную комнату на постоялом дворе, — подаёт голос Брендон, когда мы уже едем в экипаже. — Подумал, что мы можем переночевать в городе, чтобы не возвращаться в сумерках, да и Николас устанет. Зверинец у нас небольшой, но еще есть детский развлекательный центр.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Что там, в этом центре?

— Приключенческие игры, разные. Есть несколько сценариев, дополненных магической иллюзией, ведущий, который направляет, подсказывает. Нужно разгадывать загадки, сражаться со злом, бегать, лазить и преодолевать препятствия, — мирно повествует оборотень.

— Что-то вроде квеста? — уточняю, но видя непонимающий взгляд, поясняю: — В нашем мире так называются подобные игры, проходишь разные испытания, в конце получаешь какой-нибудь небольшой приз.

— Да, похоже. Если Николас захочет, я бы предложил ему поучаствовать в игре, которая позволит ему узнать обо всех империях, расах, которые есть в Олленде, увидеть разных представителей, познакомиться с природой, культурой, животным миром, — тихо говорит Брендон и неуверенно добавляет: — Я подумал, что ему будет интересно, да и полезно.

— Это и мне было бы интересно. Квестов для взрослых там нет? — с улыбкой интересуюсь я.

— Нет, — качает головой мужчина. — Но я готов побыть твои гидом, рассказать обо всём, о чём ты захочешь узнать.

— Кроме своего прошлого? — ехидно спрашиваю у него.

— И о нём тоже, — следует лаконичный ответ.

— Это значит, что ты выбираешь первый вариант?

— Я давно уже выбрал первый вариант, Рина, — признаётся Брендон и, притягивая меня за плечи, оставляет поцелуй на лбу.

— О чём это вы тут шепчетесь? — с подозрением спрашивает сын, отвлекшись от разглядывания проплывающих пейзажей.

— О том, что тебе будет, наверное, интересно познакомиться с настоящим волшебником или прокатиться на мальхере, — сообщает мужчина. — Как считаешь?

Николас серьёзно кивает и уточняет:

— А в городе есть волшебник? А кто такой Мальхер?

— Волшебник есть и не один, а мальхер это такое пушистое животное, напоминает лошадку, я тебе обязательно покажу. Кстати, мы уже подъезжаем.

Мы с Николасом с любопытством выглядываем в окно: вижу, что экипаж мчится по широкой каменной дороге к высокой стене из серого кирпича с большими воротами, гостеприимно распахнутыми. По мере приближения, различаю нескольких стражей, которые охраняют въезд в город, досматривая всех желающих в него попасть.

— А почему в коттеджном посёлке нет такой охраны? — спрашиваю Брендона.

Тот лишь пожимает плечами:

— Охрана есть, но не такая явная, помимо дозорных, совершающих постоянный обход территории, установлен магический защитный барьер, который не допускает оборотней чужих стай, на первый взгляд кажется, будто посёлок беззащитен, но это лишь иллюзия.

— Как тогда Марк оказался на краю посёлка? Он не преодолевал барьер?

Брендон мрачнеет:

— Ответ на этот вопрос пока выясняем, его кто-то должен был провести, кто-то из своих, но пока я даже представить не могу, кому и зачем это понадобилось.

— Хватит ваших взрослых разговоров, — ноет Ник. — Я хочу быстрее смотреть животных, волшебников и кататься на хере!

— МАЛЬхере, Николас, — строго говорит мужчина, но когда мы переглядываемся, вижу, что его глаза смеются, как и мои. — Выходим, экипажи в город не допускаются.

Он помогает нам выбраться, легко минуем стражников, которые лишь кланяются Брендону, и попадаем прямиком на шумную городскую площадь, которая выглядит, словно сошла с картинки: небольшие палатки под яркими разноцветными крышами, продавцы, зазывающие всех покупать товары именно у них, множество мужчин и женщин, которые разговаривают, смеются, бурно жестикулируют, праздничные флажки, натянутые между винтажными уличными фонарями, цветные фасады домов, украшенные подвесными кашпо, брусчатка под ногами. Над площадью витает аромат сладкой выпечки, терпкого вина и цветов, которые здесь повсюду.

— Сегодня какой-то праздник? — оторопело спрашиваю я, разглядывая великолепие, представшее перед глазами.

— Ярмарка в честь подготовки к брачному сезону. Он состоится уже совсем скоро, — отвечает Брендон, широко улыбаясь. — Мы прогуляемся, пока Николас будет на игре, но давайте начнём со зверинца.

Киваю, соглашаясь, протискиваемся сквозь толпу, крепко держу за руку сына который с восторгом оглядывается по сторонам. Брендон идёт впереди, прокладывая своим мощным телом дорогу нам, словно волнорез. Замечаю, что некоторые оборотни кланяются, когда видят его, а молодые девушки игриво улыбаются и подмигивают. К концу нашего пути уже пыхчу от злости, успев насчитать пару десятков волчиц, которым была готова повыдергивать волосы, из-за их слишком призывных взглядов и слишком откровенных нарядов, демонстрирующих все прелести. Успокаивает и радует лишь то, что Брендон не обращал на этих девиц, ровным счётом, никакого внимания, но всё равно, стоит нам подойти к кованым воротам, ведущими в местный зоопарк, я не могу удержаться от ехидного замечания:

— Ты себе тут можешь целый гарем завести.

— Что? — непонимающе переспрашивает Брендон.

— А что такое гарем? — влезает в разговор сын.

— А вот пусть папа расскажет, это же его облюбовали десятки женщин, пожирая взглядом, — зло сдуваю с лица мешающую прядь.

В глазах Брендона загораются искры веселья.

— Гарем, сынок, это закрытая охраняемая часть дворца, где живёт жена, — поясняет он Нику. — Пойдём смотреть на животных.

Берёт Ниики за ладонь, а другой рукой обхватывает меня за талию и шепчет на ухо:

— Ты похожа на маленького злого живуна, когда ревнуешь, — целует меня в шею, а по моему телу пробегают мурашки.

Вот как, спрашивается, он всегда находит на моей шее именно ту точку, которая отвечает за эти мелкие пупырошки, щекотящие кожу? А может быть, у меня слишком много этих точек или его губы волшебные. Очередная загадка.

— И ничего я не ревную, — бурчу в ответ, а Брендон посмеивается.

Зоопарк в Олленде  оказывается впечатляющий: множество загонов с разными необычными животными, некоторых из которых можно гладить и угощать вкусностями, которые продаются здесь же. Какие-то животные выглядят так же, как в нашем мире, какие-то отличаются незначительно, другие же, больше похожи на мифических созданий, которых я видела лишь на картинках. Загадочный мальхер и правда выглядит как карликовая плюшевая лошадь, которая с удовольствием поедает фрукты и беспрекословно разрешает кататься детям на её спине, живун, с которым меня сравнил Брендон — точь-в-точь наш хомяк с надутыми щеками, за которые зверёк активно запихивает сладости. Есть загон с пунсами, напоминающими кроликов, но обладающими шерстью, переливающейся разными оттенками красного, в пламени костра, прямо на углях лежат маленькие ящерки — саламандры. В зверинце нет высоких неприступных ограждений, нет табличек о запрете на кормление и касание, поэтому Никки, совершенно позабыв о нас, с восторгом бегает между загонами с животными, гладя их, угощая, разговаривая с созданиями, что-то шепча им. Неспеша удаляемся вглубь, всё дальше от входа, здесь оказываются уже более серьёзные барьеры — толстые прутья, уходящие в высоту на несколько метров от земли. Вывеска гласит, что мы ступили на территорию, где содержатся уже более опасные звери, которые могут и укусить, если им что-то не понравится. Но даже в этой “хищной” зоне, некоторых можно гладить, правда, только лишь под наблюдением сотрудников зверинца, контролирующих посетителей, стоя возле загонов. С любопытством смотрю на голубую лисицу, на спине которой сложены большие чёрные крылья, восхищаюсь грациозностью большой кошки, напоминающей рысь, но с фиолетовыми спиральными рогами и хвостом-бубликом, проходим к клетке с табличкой “мистофель”, вглядываюсь в темноту, замечая лишь два светящихся ярко-оранжевых глаза.

— Он не любит свет? — растеряно спрашиваю у Брендона, стоящего рядом со мной.

— Мистофели очень редки, они и есть сама темнота. Их тело способно превращаться в непроницаемую чёрную дымку, так они исчезают, если чувствуют опасность. В обычное же время они походят на крупных домашних котов, которых вы так любите заводить в квартирах.