— Что-то здесь не так, — произнесла я, выпрямляясь. — Эти раны… Они напоминают мне что-то, но я не могу точно вспомнить что.

— Проверьте тут всё, — сказал он, обращаясь к оборотням. — И будьте осторожны.

Волки кивнули, послушно рассыпаясь по свалке. Николай повернулся ко мне, его лицо было серьёзным и полным тоски.

— Его мать сойдёт с ума… Для волчицы потерять дитя — это невыносимая мука, — голос Николая прозвучал тихо, пропитан тоской. — Для каждого из нас…

— Мне жаль… — я посмотрела ему в глаза, чувствуя тяжесть его боли. — Я помогу выяснить всё, мы не зря объединились, — я коснулась его руки, надеясь передать свою поддержку.

Николай кивнул, его взгляд на мгновение смягчился. В этот момент тишину нарушил слабый шум, и оба мы насторожились. Волки, занятые поисками, продолжали свою работу.

16

Ночь давно вступила в свои права. Я сидела на капоте внедорожника Николая, наслаждаясь звуками, которые принесло наступление темноты. Сверчки негромко стрекотали в траве, доносились отдаленные звуки машин с трассы. Иногда в ночном небе пролетала какая-нибудь птица, ее крылья едва слышно шуршали в воздухе. Оборотень стоял у машины, недалеко от меня, его фигура сливалась с тенями. Тишина ночи была обманчиво спокойной. Влажный воздух напоминал о недавнем дожде, и прохладный ветерок приносил с собой запахи леса и земли. Николай оставил машину на склоне. Впереди, вдалеке, виднелся ночной город, сверкающий огнями. Город казался далеким и нереальным, словно мираж, который можно лишь наблюдать, но не дотронуться.

Позади нас простирался лес, его густая тьма была почти осязаемой. Ветра в кронах деревьев создавали ощущение, что лес живёт своей жизнью, наблюдая за нами. Лунный свет едва пробивался сквозь плотные ветви, создавая причудливые тени на земле.

Тишину нарушал только звук зажигалки, которую Николай открывал и закрывал, словно пытаясь отвлечься от своих мыслей. Я не хотела нарушать это молчание. Сегодня произошло слишком много событий, и каждое из них оставило свой след. Ощущение его печали давило на меня, но я не хотела вмешиваться. Иногда лучше просто быть рядом. Звуки ночи продолжали наполнять воздух вокруг нас. Сверчки в траве пели свои монотонные песни, далекий шум трассы становился фоном для наших мыслей. Я посмотрела на Николая. Его лицо было освещено мягким светом луны, который придавал ему еще больше серьезности. Он глубоко затянулся сигаретой, затем выпустил дым, который растворился в ночном воздухе.

Вытянув руку вперед, я начала рассматривать кольцо на пальце. Голубой камень в лунном свете красиво блестел, а бриллианты по краям добавляли ему особого волшебства. Внешний вид кольца оставался неизменно изящным, вызывая у меня легкую улыбку. Моё внимание приковал факт, что звук зажигалки внезапно прекратился. Подняв голову, я заметила, что Николай наблюдает за мной с улыбкой на лице. Этот жест, казалось, говорил больше, чем слова.

— Нравится кольцо?

— Очень… красивое. Странно, но ты будто знал, что я люблю сапфиры, — с улыбкой ответила я, любуясь голубым камнем, сверкающим в лунном свете.

— Совпадение… это кольцо моей матери, — тихо сказал волк, его голос прозвучал особенно мягко и задумчиво.

— Уверена, она прекрасная женщина, — я говорила искренне, ощущая, как тепло от кольца словно передается от его матери ко мне. За что я уважала оборотней, так это за их крепкие семейные узы. Волчицы всегда готовы перегрызть горло за своего ребенка.

— Могу сказать то же самое и про твоего отца. Он очень за тебя переживает. За родную кровь, — в его словах чувствовалась глубокая уважительность и понимание.

— Ну, признаюсь, когда я узнала о новости, не была особо в восторге, — хмыкнула я, вспоминая момент, когда получила письмо и узнала о помолвке. Легкий ветерок подхватил мои волосы.

— А сейчас? — спросил волк, его взгляд стал серьезным и ожидающим.

— Не знаю… но точно не ненависть к будущему мужу, — с улыбкой ответила я, склонив голову к плечу. — И он мне не родной отец.

— В каком смысле? — Николай нахмурил брови, удивлённо глядя на меня.

— Разве я похожа на рождённого вампира? Чистокровных рождённых осталось единицы по всему миру, и один из них — мой отец.

— Но его отношение к тебе будто ты его родная кровь.

— Ну, в некотором роде да, родная кровь… так как он меня обратил. Очень давно.

— Вот теперь моя фантазия рисует благородную молодую леди в объятиях вампира, — мужчина с тихим смехом подошёл ближе, его глаза блестели озорством.

— Фу, что за фантазии, — я засмеялась. — Всё же он мой отец, пусть обращение и происходит чаще в очень… интимный момент, — я для вида поиграла бровями, — но нет, со мной всё было иначе. Наверное, разочарую тебя, и, как понимаю, я бы тебе не понравилась. Редко кому интересны простые крестьянки.

— Ты жалела когда-нибудь?

— О чём? О том, кем стала?

— Да…

Я задумалась, глядя на лунный свет, отражающийся в сапфире кольца.

— Ни дня… — с лёгкой улыбкой я посмотрела на ночное небо, усеянное звёздами.

— Как это было? — мужчина с интересом смотрел на меня, его глаза блестели в лунном свете.

— Я жила в деревне у леса. После смерти бабушки я осталась одна. Замуж я не хотела, ну не хотела я связывать свою жизнь только ради того, что "так надо". Пыталась жить как могла сама: небольшое хозяйство, пара фруктовых деревьев. Потом наши земли, на которых стояла деревня, перешли одному приезжему лорду. Как сейчас помню, люди испугались перемен, но лорд оказался благородным, и деревня стала процветать.

Я на мгновение замолчала, вспоминая те далёкие дни.

— Признаюсь, я испугалась, когда впервые встретила отца в лесу. Я собирала ягоды, и тут внезапно прекрасный мужчина, одетый с иголочки, появился посреди поляны, — я тихо засмеялась, вспоминая свой испуг. — Но он меня не тронул. Наоборот, предложил работу. С тех пор я носила лесные ягоды в поместье. Немного спустя я догадалась, кто он, и всё же не перестала ходить к нему. Странно, но я ощущала себя в безопасности, будто и правда он был мне как родной.

Николай внимательно слушал, его взгляд становился всё мягче. Ночная тишина окутывала нас, делая наш разговор ещё более интимным. Ветерок шелестел листвой, а вдали доносились едва слышные звуки ночного леса.

— Благородный древний… — усмехнулся волк. — Но как ты решилась стать вампиром?

— Моё легкомыслие, — начала я, с лёгкой горечью в голосе. — Слишком часто любила лежать ночью на земле и смотреть на звезды. Моя романтичность сыграла со мной злую шутку. Я заболела. Притом не сказала ему. Только после того как не могла встать с постели и начала кашлять кровью, поняла, что всё плохо. Я умирала… — Я со вздохом снова посмотрела на небо, усеянное звёздами, словно пытаясь найти там ответы на свои вопросы. — Он пришёл ночью… всё ещё удивляюсь, вспоминая, сколько боли было в его глазах… будто он снова терял кого-то очень близкого. Он дал мне выбор, и я сделала его…

— Как это происходит потом?

— Боль… ужасная боль… Я менялась и становилась лучшей версией себя. Рождение всегда связано с болью, — я с улыбкой посмотрела на мужчину, пытаясь поймать его взгляд. — Люди не помнят это, потому что с возрастом всё забывается. Рождение вампира другое… Я помню всё, но и могу забыть, могу стереть всё из памяти, могу убрать эмоции и чувства. Но у этого есть цена… С новым рождением я поняла, что теперь по-настоящему живу. Сила, запахи, вкус, зрение… Всё стало таким ярким. Я, наконец, не спешу, а живу. Люди не понимают, как это — жить на самом деле… У меня теперь столько времени для всего, чего я хочу: увидеть места всей земли, узнать как можно больше… изучить…

— А я думал, большинство становится кровопийцами ради вечной жизни и молодости, — с ухмылкой произнёс волк, его глаза блестели в полумраке.

— Как грубо… — я с притворным осуждением посмотрела на него, приподняв бровь. — Ну, вечная молодость — приятный бонус. И всё же я не могу отвечать за всех. У каждого своё отношение к этому. — Я замолчала, прикусывая губу, обдумывая свои слова. — Разве тебе… не противны мои слова о крови? Не противно желать того, чего хочешь… — всё же спросила я едва слышно, всматриваясь в его глаза.