Она кивает, задыхаясь, и я опускаю руки вниз, обхватывая ее талию.

— Я хочу тебя сзади. Я хочу видеть эту красивую попку, пока я вхожу в тебя. Можно я буду иметь тебя вот так?

Маленького, дрожащего кивка, который она дает мне, почти достаточно, чтобы я кончил.

Я осторожно переворачиваю ее на живот, одной рукой сжимая ее бедро, а другой наклоняю ее так, как мне хочется. В таком виде она выглядит идеально, ее загорелая кожа раскраснелась от удовольствия, ее набухшая киска выглядывает, розовая и влажная между бедер. Я обхватываю член одной рукой, чувствуя, как он пульсирует, когда я проникаю в нее.

— Бля… — шиплю я между зубами, когда мой член погружается в нее. Она горячая, влажная и тугая, и это так чертовски приятно, что почти слишком. Я делаю длинный, дрожащий вдох, цепляясь за свой оргазм всем самообладанием, которое у меня осталось, когда я проскальзываю в нее еще на дюйм, а затем еще, чувствуя, как она обхватывает мой член влажными, горячими, бархатными объятиями с удовольствием, которое оставляет все мои нервы сырыми.

Белла испускает вздох, когда я погружаюсь в нее до самого основания, ее бедра выгибаются дугой и трутся об меня. Я резко выдыхаю и на мгновение замираю: мягкое прижатие ее задницы к моему телу и ощущение того, как она сжимается вокруг моего члена, настолько хороши, что я боюсь, что если пошевелюсь, то потеряю себя.

Она ощущается невероятно. Лучше, чем я мог себе представить, лучше, чем я помню. Я не могу позволить себе думать о том, что сегодняшняя ночь почти наверняка станет всем, что у меня когда-либо будет.

Этого никогда не будет достаточно.

Ничего, кроме целой жизни с ней в моих объятиях, в моей постели, в моей жизни, не может быть достаточно.

— Габриэль… — Она испускает всхлипывающий, задыхающийся стон, снова прижимаясь ко мне. Наслаждение пробегает по моему позвоночнику, и я наклоняюсь вперед, прижимаясь ртом к ее плечу. — Пожалуйста, мне нужно больше. Пожалуйста.

Звука ее мольбы почти достаточно, чтобы развязать мне руки. Но я не могу отказать ей в том, чего она хочет.

Я начинаю двигаться, медленно, целуя ее позвоночник и отводя бедра назад в длинном, горячем движении, которое заканчивается тем, что внутри нее остается только моя набухшая головка члена, а затем я снова подаюсь вперед. Сначала я трахаю ее так, длинными медленными движениями, от которых напрягается каждый мускул моего тела, а она дрожит подо мной, выгнув спину, встречая меня каждый раз, когда я снова вхожу в нее.

Ощущения изысканные. Она изысканна.

И я хочу увидеть ее лицо, когда я снова заставлю ее кончить.

Я вхожу в нее еще раз, наслаждаясь глубиной, ощущением ее мягкой попки, прижатой к моему упругому животу, а затем выхожу, мой член пульсирует в знак протеста, когда я переворачиваю ее на спину. Я скольжу одной рукой по ее ноге, зацепляя ее за бедро, и снова вонзаюсь в нее быстрым толчком, на этот раз более сильным, глядя на ее великолепное лицо.

— Стони для меня, милая, — пробормотал я, снова погружаясь в нее. — Дай мне услышать, как это приятно. Боже, детка, дай мне услышать это. Кончи для меня еще раз.

— Не думаю, что смогу, — вздыхает Белла. — Но это так приятно…

— Ты сможешь. — Я тянусь вниз и провожу подушечкой большого пальца по ее клитору. — Кончи на мой член, детка. Дай мне почувствовать это.

Я хочу, чтобы это длилось вечно. Я не хочу кончать, не хочу останавливаться, но потребность в разрядке слишком велика. Я не могу больше сдерживаться, и когда я вижу, как ее голова откидывается назад, когда ее рот открывается, и я чувствую первое бархатное сжатие ее киски, когда ее оргазм пульсирует по всей длине моего члена, я ухожу.

Все, что я могу сделать, — это позволить ей пережить оргазм, прежде чем я заставлю себя вытащить член, каждый мускул в моем теле протестует, когда я обхватываю рукой свою длину и начинаю поглаживать. Первая горячая струя бьет по ее груди, и наслаждение проносится по моему позвоночнику, капельки спермы прилипают к ее твердым соскам, а следующая стекает по ее животу, прессу, стекая по гладкой коже, как струя за струей по ее телу. Моя рука конвульсивно сжимается вокруг члена, выдавливая из него последние капли, и я поглаживаю его, вытягивая из оргазма последние капли удовольствия.

Задыхаясь, я рухнул на кровать рядом с ней. Белла практически вжалась в кровать, ее глаза закрыты, а грудь вздымается, когда она пытается отдышаться.

— Не двигайся — говорю я ей, когда снова могу говорить. — Я принесу что-нибудь, чтобы привести тебя в порядок.

Она беззвучно кивает, и я поднимаюсь с кровати и на шатких ногах иду за теплой мочалкой. Через минуту я возвращаюсь, сажусь рядом с ней и осторожно вытираю ее, а она издает тихий гул удовольствия от ощущения теплой ткани на своей коже.

Когда я возвращаюсь из ванной во второй раз, она уже забралась под одеяло, и только верхняя часть ее обнаженного плеча виднеется над ним. У меня в груди все сжимается, когда я смотрю на нее: ее лицо мягкое и расслабленное, каштановые волосы рассыпаются по подушкам, и я не хочу ничего, кроме как смотреть на нее вот так вечно.

Я хочу ее. Всю ее, во всех смыслах. И эта мысль приводит меня в ужас — возможность того, как легко я могу ее потерять. Насколько вероятно, что она уйдет, когда все закончится. Как легко ее можно отнять у меня. Страх, как железный обруч, сжимает мою грудь с каждым часом, с каждым днем, и он подавляет все, что я хочу ей сказать.

Все, что может изменить то, что есть между нами. Все, что могло бы дать мне то, чего я хочу.

Я опускаюсь на кровать рядом с ней. Она уже глубоко дышит, мягкие, долгие вдохи говорят о том, что она заснула без таблеток.

Осторожно я придвигаюсь к ней, не настолько близко, чтобы дотронуться, но достаточно близко, чтобы я мог почувствовать ее тепло, твердую форму ее тела рядом с моим. Достаточно близко, чтобы почувствовать, каково это — делить с ней постель, хотя бы еще одну ночь.

Я сказал ей, что хочу, чтобы мы спали в одной постели, пока существует этот брак, и я имел это в виду. Но я также знаю, что если она будет сопротивляться, то я уступлю. Я никогда не смогу заставить ее сделать что-то, чего она не хочет.

Мне остается только надеяться, что она тоже этого хочет.

18

БЕЛЛА

Проснувшись на следующее утро с приятной болью, я понимаю, что мне удалось проспать до своего обычного будильника. Постель мягкая и теплая, манящая, и я глубже зарываюсь головой в подушку, гадая, как долго я смогу здесь оставаться.

Второе, что я понимаю, — это то, что Габриэль тоже выспался. И он все еще в постели со мной.

Он свернулся калачиком позади меня в какой-то момент ночи. Его рука перекинута через мою талию, его твердое, мускулистое тело прижато к моей спине. Он тоже пришел в постель голым, я чувствую каждый сантиметр его гладкой, обнаженной кожи… и его твердый член, прижатый к моему позвоночнику.

Я сопротивляюсь желанию прижаться к нему. Только один раз. Так я ему сказала. Точно так же, как я сказала ему, что после того, как он лишит меня девственности, наши отношения снова станут платоническими. Даже профессиональным. Мы уже столько раз пересекали эту черту, что она осталась далеко позади. Я не могу уже переступить черту, которую я только что установила перед нашей свадьбой. Даже если ощущение его горячего и твердого тела позади меня вызывает желание перевернуться и обхватить его ногами, чтобы он вошел в меня и заставил меня кончить снова и снова.

Я никогда не знала, что можно кончить столько раз, сколько он заставил меня прошлой ночью. Кажется, я насчитала четыре, но я могла и ошибаться. Трудно было держать себя в руках, когда все мое тело представляло собой лишь лужу блаженных ощущений, а он, казалось, был полон решимости выжать из меня все до последней капли.

От этой мысли я вздрагиваю, и этого достаточно, чтобы разбудить Габриэля.