Осматриваюсь, хотя провела ночь в этой спальне.

— Обед всегда готов к двум часам дня, ужин – к семи. Но вы в любое время можете спуститься на кухню, чтобы перекусить. Всё, что нужно постирать, складывайте в корзину для белья, утром я заберу. Если что-то необходимо в бытовом плане, обращайтесь. Меня зовут Галина.

— Спасибо, — киваю. — А где Олег Андреевич?

— Не знаю, — смущённо пожимает плечами девушка. — Он не докладывает.

— Ну, то есть его нет?

— Нет.

— Хорошо, — немного расслабляюсь.

— Если вам ничего не нужно, я пойду?

— Идите, конечно. Хотя стойте! — останавливаю Галю уже в дверях. — А кто раньше жил в этой комнате? — интересуюсь я. Не покидает ощущение, что это женская комната.

— Нелли Константиновна, — сообщает мне девушка.

— Кто такая Нелли Константиновна?

— Бывшая супруга Олега Андреевича.

— А, понятно, хорошо, — киваю.

Девушка уходит. А я осматриваюсь еще раз.

Поселить меня в комнате бывшей супруги…

Это намеренно?

Да плевать мне должно быть, чья это комната. Но внутри какие-то противоречивые чувства. Очень надеюсь, этот спортивный костюм, который мне принесли утром, не принадлежал раньше его супруге.

На всякий случай переодеваюсь в свой домашний костюм, состоящий из широких брюк на завязках и лёгкой туники. Снова прохожусь по комнате. Раскладываю вещи в комод. Обнаруживаю дверь в гардероб. За всю жизнь у меня не было столько вещей, которые могли бы заполнить этот гардероб.

Выхожу на балкон, осматриваю двор. Собак не видно. Внизу бассейн и зона отдыха с шезлонгами. Я словно в пятизвёздочном отеле. Горничные, обед по расписанию, бассейн. Только вот я явно не на курорте. И не надо об этом забывать.

Время к обеду, а я с утра ничего не ела. Кушать очень хочется. Собираю волосы в хвост, решаюсь спуститься вниз. Галина сказала, что я могу обратиться в любое время. А мне много и не надо, чашки чая и бутерброда будет достаточно. Не представляю, что мне делать целыми днями в этом доме. Наверное, пришло время основательно подготовиться к поступлению.

В холле никого. Тишина. Пахнет, как всегда, чистотой и свежестью. Я знаю, где комната для массажа и то непонятное помещение, где мы провели вечер. А вот где кухня – не знаю. И спросить не у кого, потому что никого нет.

Ладно. Прохожу в коридор и тут же жалею, что вообще высунулась из комнаты. Навстречу мне идёт сын Литвина. Тот самый, который предлагал мне массаж с окончанием.

— Ого, какие люди, — усмехается парень, раскидывая руки. Слава богу, сегодня он одет в спортивную рубашку и джинсы. Такой весь немного небрежный, но это часть стиля. Сначала хочется развернуться и убежать. Но это будет выглядеть по-детски. — Ты заблудилась, малышка?

— Добрый день. Да. Не подскажете, где кухня? — стараюсь быть вежливой.

— Пойдём, провожу, — парень подставляет мне руку, но я ее игнорирую. Он уходит вперёд, я за ним. Оказывается, я не дошла до кухни всего несколько метров.

Выдыхаю, когда нахожу там Галину и повара-мужчину, который замешивает тесто. Не хотелось бы мне оставаться с парнем наедине. Тем более, когда он как-то странно, с лёгкой усмешкой смотрит на меня.

— Добрый день! — снова здороваюсь, привлекая к себе внимание.

— Вы что-то хотели? — улыбается Галя, а сын Литвина достаёт из холодильника бутылку с каким-то напитком, продолжая внаглую осматривать меня.

— Да, можно мне чашку чая и какой-нибудь бутерброд? — прошу я. А парень почему ухмыляется.

— Да, конечно, — кивает Галина.

— Бутерброды – путь к гастриту, — ворчит повар. — Курник любите?

Киваю, улыбаясь. Стараюсь не смотреть на Литвина-младшего, который сейчас дыру во мне протрет.

— Галя, подай девочке курник и чай с молоком, — распоряжается повар.

— Я сейчас подам все в столовую, — обращается ко мне Галина.

— А можно поесть здесь? — интересуюсь я.

— Нет, Олег Андреевич не любит, когда едят на кухне, — виновато качает головой Галина.

— А в комнату мне можно еду забрать?

— Забрать – нельзя, — усмехается Галина. — Я сама подам.

— Тоже Олег Андреевич не одобрит? — скептически сжимаю губы.

Галина кивает. Как все строго тут у Литвина. Все ходят по струнке. И я вместе с ними.

— Ладно, спасибо, — киваю. Разворачиваюсь, быстро выхожу из кухни в желании попасть в комнату. Не готова я ещё тесно знакомиться с обитателями этого дома. Я даже не знаю, в качестве кого я здесь. Моя жизнь давно не принадлежит мне.

Ускоряю шаг, когда понимаю, что сын Литвина идет за мной. Вот что ему от меня нужно?

Почти добегаю до своей спальни.

Почти…

Парень ловит меня за руку и дёргает на себя.

Сопротивляюсь, пытаясь его оттолкнуть.

Да с чего они вообще взяли, что меня можно вот так хватать, как вещь?

— Отпусти! — шиплю и размахиваюсь, собираясь дать парню пощёчину. Но он ловко хватает меня за руки и толкает к стене, прижимая.

— Тихо. Ты что такая дикая? — хрипит мне в лицо. — Ты кто такая?

Не понимаю вопроса. Да и не хочу отвечать.

— Ты откуда такая взялась, что он тебя в дом притащил?

— Может, стоит задать эти вопросы Олегу Андреевичу? — снова дергаюсь, пытаясь вырваться, но парень грубо вжимает меня в стену.

— Даже не надейся откусить кусок этого пирога, малышка. Я тебе голову отгрызу. Лучше сама уйди, пока не нажила во мне врага, — усмехается.

А я распахиваю глаза и ничего не понимаю. О чем он говорит? Что от меня хочет?

Да я бы с удовольствием бежала отсюда подальше.

Парень отпускает меня и даже притворно заботливо поправляет мою тунику.

— Так что там с массажем? — ухмыляется, переключаясь, словно не угрожал мне только что. — Найдёшь для меня время? — подмигивает.

— Да пошел ты! — злюсь, разворачиваюсь и быстро забегаю в свою спальную, закрываясь на замок. Дышу глубоко. Из комнаты я больше не выйду.

В этот день я больше не вышла из комнаты. Как и на следующий день тоже. Литвина не видела и не слышала. Галина стабильно три раза в день звала меня спуститься к завтраку, обеду или ужину. Я отказывалась. Неизвестно, с кем придётся сидеть за одним столом. Я здесь чужая. Мне некомфортно.

Второй день сижу в четырёх стенах, читая с телефона литературу для подготовки к поступлению. Питаюсь перекусами и наблюдаю в окно деток Литвина, которые иногда резвятся в бассейне. Дочь у Олега Андреевича красивая. Да и сын был бы тоже ничего, если бы не хамский характер.

Становится невыносимо.

Невыносимы неизвестность, мое бездействие и полная обречённость.

Настолько невыносимы, что к концу второго дня хочется лезть на стены и кричать.

Ближе к ночи, когда я уже переодеваюсь в лёгкую пижаму, состоящую из шортиков и маечки, мою дверь сначала пытаются бесцеремонно открыть, а, когда понимают, что закрыто, то стучат.

Галина обычно всегда стучит, не врываясь. Тихо подхожу к двери, прислушиваюсь. Стук становится сильнее.

— Надя, открой! — раздаётся голос Литвина. Быстро отпираю дверь и отступаю назад. Он даже вечером выглядит идеально, словно только что надел свежую рубашку. — Ты почему отказываешься от еды? — холодно интересуется он у меня.

— Я не отказываюсь, просто не хочу спускаться в столовую и обедать с вашей семьёй, — поясняю ему.

— Только в этом причина? — вскидывает бровь.

— Мне в общем неуютно и некомфортно. Я здесь чужая. Ваш сын недоволен моим присутствием.

Литвин с минуту молча меня осматривает, а я обнимаю себя руками, чтобы спрятаться от его тяжёлого взгляда.

— Пойдем вниз, — говорит он мне, указывая глазами на дверь.

— Зачем?

— Ужинать.

— Я не одета.

— Ничего, горничная не оскорбится. Выходи! — настойчиво велит он, пропуская меня вперёд.

Надежда

В столовой для нас накрыт стол. Слава богу, только на двоих. Мне кусок в горло не полез бы, будь за этим столом сын Литвина. Наше знакомство не задалось с самого начала. И мне хочется как можно меньше сталкиваться с этим парнем. Олег отодвигает мне стул, помогая сесть. Непривычно. В наше время уже никто так не делает. Прежде чем сесть во главу стола, он берёт со стола бутылку красного вина и разливает в бокалы.