Она смотрит на меня так, как будто хочет еще, но я не хочу переусердствовать. Я был с ней грубее, чем следовало бы, учитывая, что у нее нет сексуального опыта, но я не могу удержаться, когда дело касается ее.

— Пойдем.

Я беру ее за руку и веду к кровати, забираюсь под одеяло и притягиваю ее к себе.

Ноги Софии лежат поверх моих, ее щека лежит на моей груди, а моя рука проводит по ее боку вверх и вниз. Я с удивлением обнаружил, что получаю от этого почти такое же удовольствие, как от секса с ней. По-другому, но от этого не менее приятно.

— Это было слишком грубо? — спрашиваю я.

Она поднимает голову, смотрит на меня, поджав губы, и качает головой, выглядя почти смущенной. — Нет, мне понравилось. Мне все нравится с тобой.

Я притягиваю ее к себе для поцелуя.

— Я хочу испытать с тобой все, Антонио… пока еще могу.

Я беру ее лицо в свои руки. — Я тоже этого хочу.

Эта женщина заставляет меня чувствовать то, что я и не думал, что может чувствовать такой мужчина, как я.

Она улыбается и снова кладет голову мне на грудь. — Помнишь лето, когда ты переходил в младший класс средней школы, и мы с Мирой всегда таскались за тобой и Томмазо, когда вы ходили на пляж?

Я хихикаю. — Вы двое не принимали отказа.

— Ты знаешь свою сестру. — Мы оба смеемся.

— Я ненавидела, когда вы появлялись, потому что мне приходилось присматривать за вами и следить, чтобы никакие придурки не пытались к вам приставать. Помнишь того парня, которого я избил до полусмерти, потому что поймал его на том, что он пялился на задницу Миры? — Я качаю головой.

— Помню, — говорит она.

— А почему ты об этом вспомнила? — Моя рука остается на ее талии.

— Это был первый раз, когда я вспомнила, что вижу в тебе что-то, кроме старшего брата Миры. Я не знала, что делать с этими чувствами… особенно с годами, когда они усилились.

Я переворачиваю ее на спину, пока не оказываюсь сверху. — Первый раз я увидел в тебе что-то, кроме друга моей младшей сестры, в тот вечер, когда я постучал в твою дверь, а ты ответила в маленьком шелковом пижамном комплекте, который у тебя есть.

Она усмехается. — Правда?

Я киваю. — Не знаю, почему я не увидел тебя раньше.

Я провожу костяшками пальцев по ее лицу.

Она морщит лоб. — Что увидел?

— Какая ты невероятная. — Я целую ее. — Думаю, все дело в том, что ты была недоступна. Ты была подругой Миры, и я знал, что она убьет меня, если я буду с тобой.

Она тяжело сглотнула. — Мне не очень приятно врать ей.

Я вздыхаю. — Это необходимо.

— Я знаю. — Ее голос звучит покорно, когда она запускает руку в волосы на моем затылке.

— Я бы хотел, чтобы все было по-другому.

Она прикладывает палец к моим губам. — Шшш. Я не хочу говорить о том, чего не может быть. Давай просто наслаждаться этим, пока оно у нас есть.

Я покорно улыбаюсь и провожу губами по ее телу до вершины бедер. — А как насчет того, чтобы я наслаждался тобой, пока могу?

Она позволяет мне. Дважды.

СОФИЯ

В течение последней недели, с тех пор как мы вернулись в кампус из Майами, я хожу как во сне. Антонио пробирается в мою комнату каждую ночь, и время, которое я провожу с ним, пока все остальные спят, — моя любимая часть дня.

Я стараюсь не зацикливаться на том, что наша ситуация временная, но каждый раз, когда Аврора сидит напротив меня, охает над Антонио и рассказывает об их свадьбе, мне хочется перевернуть стол. Обычно я не злой человек. Я, как могу, сдерживаю свою реакцию, прерываю прием пищи или иду сидеть с Мирой за столом Коста. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на шоу Авроры.

Уже после ужина я возвращаюсь в свою комнату в общежитии, чтобы дождаться Антонио. Он зайдет сегодня раньше под предлогом подготовки к мероприятию в кафе в следующую пятницу, что мы и сделаем. Только часть этой подготовки мы будем делать голыми.

Я собиралась идти обратно с Мирой, Марсело и Джованни, но оправдалась тем, что хочу зайти в кафе и выпить. С Джованни все еще немного неловко, и почему-то мне кажется, что у меня есть чувство долга перед Антонио — держаться от него подальше.

Я выбираю более длинный путь через школу, потому что на улице идет дождь. Народу немного, так как это воскресный вечер, но впереди в коридоре я замечаю группу ирландцев, которые грубо общаются между собой. Я отхожу как можно дальше в сторону, чтобы избежать их. Тем не менее, парни толкают меня, когда я прохожу мимо, и делают несколько пренебрежительных замечаний об итальянской мафии, которые я игнорирую.

Когда я не обращаю на них внимания, которого они так явно хотят от меня, они идут рядом со мной.

— Думаешь, ты слишком хороша для таких, как мы? — говорит один из них.

— У нас тут настоящая принцесса, парни.

Наконец я останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к двум ближайшим парням. — Почему вы меня беспокоите? Вы ищете неприятностей?

Я держу свой голос твердым, хотя уверена, что все здесь знают, что я не представляю угрозы для этих троих.

— Мы просто пытаемся поговорить.

Парень с темными волосами поднимает руки и смотрит на парня с клубнично-красными волосами.

— А зачем вам это нужно? — Я поднимаю бровь и выпячиваю бедро.

— Мы просто интересуемся, в чем прикол.

Он улыбается мне, как будто мы друзья или что-то в этом роде.

Я закатываю глаза. — Говори по-английски, и, может быть, я пойму, о чем ты говоришь.

Парень с рыжими волосами показывает мне большой палец и смотрит на своего третьего друга. — Этот — сухарь.

Все трое смеются в унисон. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но знакомый голос сзади заставляет меня обернуться.

— Какие-то проблемы?

Антонио стоит в коридоре, рядом с ним Аврора. Он идет к нам, и Аврора следует за ним.

— Нет проблем, — говорит парень с темными волосами.

— Я советую тебе держаться подальше от всех членов семьи Ла Роза, если ты знаешь, что для тебя хорошо.

Аврора остается в стороне, а Антонио выходит вперед и встает грудью на грудь с главарем.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Ты не хочешь этого узнать. — Антонио толкает его в грудь, и тот, споткнувшись, отступает на пару шагов.

Темноволосый выглядит так, будто хочет обвинить Антонио, но, видимо, решается на это. — Вам всем нужно научиться веселиться. Идемте, парни.

Они все следуют за ним, когда он поворачивается и направляется в ту сторону, откуда мы пришли.

Я поворачиваюсь к Антонио, избегая взгляда Авроры. — Спасибо, но я могла бы справиться с этим сама.

— Ты — член семьи. Ты не обязана.

Он пристально смотрит на меня. Так пристально, что я отворачиваюсь.

— Хорошо, что он был здесь, чтобы вмешаться, София. Мне показалось, что тебе с ними стало немного уютно.

Я поворачиваюсь к Авроре, которая слащаво улыбается.

— Они меня домогались. Вряд ли это можно назвать уютом. — Затем я снова поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Антонио. — В любом случае, спасибо за помощь.

Я больше ничего не говорю, спеша по коридору в сторону Римского дома. Я знаю, что Антонио и Аврора, скорее всего, направляются туда же, но я не собираюсь мучить себя, идя вместе с ними.

Я буду терпеливо ждать своей очереди с ним, к чему я уже должна была привыкнуть.

Стук в дверь раздается немного раньше обычного. Когда я распахиваю дверь, Антонио протискивается мимо меня, отказавшись от обычного приветственного поцелуя.

— Тебе нужно быть осторожнее, — говорит он в качестве приветствия.

Я поворачиваюсь к нему лицом. — О чем ты говоришь?

— Об ирландцах. — Он вскидывает руки, как будто это должно быть очевидно.

— Они просто вели себя как мудаки, не более того.

Он подходит ко мне ближе. — Ты этого не знаешь.

Я изучаю его лицо и вижу там искреннее беспокойство, поэтому я кладу руку ему на щеку. — Антонио, со мной все было в порядке. Они были просто придурками, пытались поднять на меня голос. Ничего больше.