С моих губ срывается тихий смешок. — Кафе — это хорошо.

Его большой палец поглаживает тыльную сторону моей руки. — Ты заслуживаешь гораздо большего, чем просто "хорошо", София.

Я слышала слухи о Джованни. Он милый болтун, пока не затащишь его в постель. Поэтому я не знаю, похожа ли я на всех остальных девушек, с которыми он спал с тех пор, как оказался здесь, или я для него что-то другое. Я не сомневаюсь, что если бы Антонио говорил мне эти слова, у меня бы потеплело в груди и я бы, наверное, растерялась. Но, как бы то ни было, это все равно приятное чувство, и я улыбаюсь.

— Спасибо, Джованни. Когда ты думаешь?

— Как насчет завтрашнего вечера?

Мои брови поднимаются к линии роста волос. — Так скоро?

— Я не идиот. Я не хочу терять время. Иначе кто-то другой может попытаться занять мое место.

Я смеюсь. — Завтра вечером так и будет. У меня встреча после последнего занятия, но я должна закончить около пяти или около того.

— Хочешь, встретимся в кафе после собрания? Тогда большинство людей будут ужинать в столовой, и нам не придется беспокоиться о публике.

— Если ты не возражаешь против того, что я буду в школьной форме, то это меня устроит. Отсутствие зрителей — это идеальный вариант. Особенно если есть шанс, что среди зрителей окажется Антонио Ла Роза.

— Ты выглядишь прекрасно в любой одежде, особенно в школьной форме. Тогда увидимся. — Он целует меня в щеку, затем отпускает мою руку и идет мимо меня к лифту.

Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, пока иду к своей двери и отпираю ее. Оказавшись внутри, я прислоняюсь к двери, выдыхаю воздух и смотрю в потолок.

Надеюсь, я поступаю правильно.

Но я должна сделать все, чтобы забыть Антонио.

АНТОНИО

Мы с Томмазо протискиваемся в двери аудитории, как только профессор отпускает нас.

— Ты придешь в спортзал перед обедом? — спросил он.

— Да, я приду, но сначала мне нужно пойти на инструктаж.

Он смеется. — Я вижу, ты будешь работать мороженщиком на школьной весенней ярмарке за свои волонтерские часы?

Он поднимает руки вверх, как делают люди, когда говорят, что видят свое имя в огнях.

Я толкаю его плечом, и он шарахается в сторону. — Отвали. Ни за что не буду заниматься этой ерундой.

— Ты уже выбрал, что будешь делать? — Томмазо поворачивается и идет рядом со мной спиной вперед, разглядывая девушку, которую я несколько раз видел в Римском доме. — Черт, она горячая штучка.

Я качаю головой. Я за то, чтобы переспать, но Томмазо выводит это на новый уровень. — Если ты не будешь осторожен, то к концу года пройдешь через весь Римский дом. И что ты тогда будешь делать?

Он оборачивается.

— Может быть, перейду в Дом в Москве. Ты видел ту девочку из нашего класса по хакингу? — Он издал низкий свист. — Ноги, которые должны обхватить мою талию.

Я мотнул головой в его сторону. — Даже не думай об этом.

Русские — наши враги. Мы с ними не общаемся и уж точно не трахаемся.

Он поднимает обе руки перед собой. — Я шучу. Я просто подожду, пока в следующем году в Цыганском доме появится свежий урожай цыпочек. Но ты прав. Может быть, мне стоит повременить до конца года. Убедиться, что у меня не закончились возможности.

Я смеюсь. — Жаль, что ты не используешь эти навыки решения проблем, когда это важно.

Он похлопывает меня по плечу. — Использую, и именно поэтому я твоя правая рука.

Я до сих пор не рассказал Томмазо о том, что сказал мне Марсело. Я доверяю ему. Доверяю. Но иногда я сомневаюсь, что он позволяет своему члену принимать за него слишком много решений. И такие комментарии, как тот, что он сделал по поводу русских, не помогают.

— Так что ты выбрал? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами. — Нет. Я игнорировал их всю прошлую неделю. В сообщении, которое я получил сегодня, говорится, что они уже выбрали для меня, но это мы еще посмотрим. Если это будет что-то чертовски глупое, я не стану этого делать.

Томмазо разразился злобным смехом. — О, чувак, надеюсь, ты застрянешь на пополнении полок в библиотеке или будешь помогать раздавать еду в столовой, или еще какую-нибудь хрень.

— Не получится, — ворчу я. Хотя мне не терпится узнать, в каком дурацком мероприятии они хотят, чтобы я участвовал. — Встретимся в спортзале, когда я закончу.

Мы расходимся, он направляется в противоположный конец кампуса, где находятся все спортивные сооружения, а я иду в сторону административных офисов.

На ходу я ослабляю галстук, и когда я подхожу, та же самая пурпурно-волосая женщина, которая сидела за столом в прошлый раз, когда я был здесь, смотрит на меня с ожиданием. — Мистер Ла Роза, мы вас ждали.

По крайней мере, на этот раз она помнит, кто я такой. — Давайте покончим с этим.

— Мистер Льюис в своем кабинете, ждет вас. Почему бы вам не зайти? Вторая дверь слева.

Я киваю и иду по просторному коридору. Дверь в кабинет открыта, поэтому я без колебаний вхожу и сажусь напротив лысеющего мужчины, которому, по моим прикидкам, около сорока лет. Он вздрагивает, когда я сажусь, и быстро закрывает экран своего компьютера.

Он поворачивает стул лицом ко мне и сцепляет руки на столе. — Господин Ла Роза. Рад видеть, что вы пришли на встречу. К вам было трудно придраться.

— Мы можем перейти к той части, где вы говорите мне, что я должен получить часы волонтерской работы, а затем даете мне все эти дерьмовые варианты на выбор? — Я бросаю на него скучающий взгляд.

С его губ срывается легкая усмешка. — Ну, на прошлой неделе был список, когда была открыта запись. Теперь, в связи с тем, что ты не откликнулся, тебе поручили задание для волонтеров. Осталось только одно место, и оно ваше.

— И что именно я буду делать?

— Вы назначены одним из четырех студентов, которые будут отвечать за проведение развлекательных мероприятий в кафе "Амброзия" каждую пятницу.

Мои руки крепко сжимают ручки стула. — Проводить эти дурацкие вечера поэзии и открытых микрофонов?

— Именно их. Хотя вы можете делать все, что угодно. Просто студенты обычно предпочитают то, что уже имело успех.

Я наклонился вперед. — Это полная чушь.

— Как я уже сказал, если бы вы пришли ко мне на прошлой неделе, у вас был бы выбор.

— Я был здесь. Вас не было в твоем кабинете.

Он смотрит на меня исподлобья. — Мистер Ла Роза, мы оба знаем, что я переписывался с вами всю неделю.

Моя челюсть сжимается до боли.

— Каждую вторую пятницу вы будете отвечать за какое-либо мероприятие. Вам поручено работать с другим студентом. Два других студента будут проводить свои мероприятия в пятницу, чередующуюся с вашей.

Я вспоминаю все то убогое дерьмо, которое я видел по пятницам в кафе "Амброзия" за последние несколько лет, и внутренне сокрушаюсь. — Должно же быть что-то еще, что я могу сделать.

— Как я уже объяснил, возможность для этого упущена.

Господи. Я бы спорил дальше, но нет смысла. Попытка бросить свой статус здесь мало что даст. Хоть я и стою выше всех в социальной пирамиде, поскольку мой отец — дон, но в Академии Сикуро каждый — кто-то, сын или дочь кого-то. И не проявлять никакого фаворитизма — отличительная черта этого места.

Я наклоняюсь вперед на своем стуле, упираясь предплечьями в колени. — И как долго мне придется заниматься этим дерьмом?

— До конца семестра.

— Господи.

Я провожу рукой по волосам и дергаю за вьющиеся пряди, злясь на себя.

— А вот и ваш напарник.

Его взгляд переходит на дверь, и я следую за ним. В дверях стоит София с широко раскрытыми глазами и смотрит на меня.

— Антонио, я думаю, вы знаете мисс Моретти.

София быстро приходит в себя и с улыбкой заходит в комнату. — Привет.

Она садится рядом со мной, и до меня доносится аромат ее духов. Я сопротивляюсь желанию закрыть глаза и втянуть его поглубже.

— София, в этом семестре вы будете работать с Антонио. Я здесь, чтобы помочь, если вам понадобится консультация, но Антонио… Я ожидаю, что вы оба будете играть равную роль в этой работе.