Дон выбрал камень поудобней и застелил спальником. Старуха… Нет, старая леди присела и отёрла лоб. Потом нагнулась и подхватила с земли выпавшего из-под длинного плаща крысёнка. Тот выглядел пришибленным и жалким – даже мордочка уныло обвисла, а глазки потухли.

Лэти доскакала до них и первым делом протянула старой леди откупоренную фляжку с холодным чаем. Та устало улыбнулась и приняла подношение. Еле заметно принюхалась и выхлестала где-то половину. Вернула остальное Лэти и, наконец-то, представилась:

– Драгомия из рода Драгов. Слыхали небось. 

– От Ладеи, – не стала разводить тайн на пустом месте Лэти. – Она вас любит.

– Она добрая девочка, – удовлетворённо покивала Драгомия. – Да и вы ребята хорошие.

Похвалила их и приступила к рассказу. Сразу, без предисловий, сжато и по существу. Нет, судьба щупов, как не крути, достойна самого горячего сочувствия. И Дон, скрепя сердце, дал себе слово избавиться лишь от самых безнадёжных не годных в систему тёток. По словам старой леди выходило, что юная Ладея ничего не напутала и не переврала. Во врагах у его системы не все дикие щупы скопом, а лишь несколько душевнобольных дур. Он даже готов рассмотреть тайное жгучее желание Драгомии пристроить под его защиту остальных её девчонок. Леди всю свою жизнь мечтала встретить манипулятора из древних сказаний, которые гласили: только такой мужчина мог защитить щупов. И даже наполнить их жизнь смыслом.

Но дуры сдохнут! И не за прошлые прегрешения, а за будущие – смертельно опасных психопаток у себя под боком Дон не потерпит. У него тоже вышло сжато и по существу – манипулятор сберегал силы для ожидаемой битвы с Драгомией за жизнь её старых подруг. Фактически сестёр, ибо все щупы считают себя таковыми. Старожилка Утробы, едва он заткнулся, внимательно посмотрела ему в глаза. И согласилась с каждым доводом. Включая приговор собственной дочери, которую она и сама приговорила, делая ставку на молодых и пока ещё разумных.

Мадам не лжёт – доложил «эрудит» с вероятностью пятьдесят восемь целых и так далее процентов. Точнее определить невозможно, ибо данный щуп неорганизованный. Полноценного доступа к его потрохам нет. А есть ли смысл ей врать – задался естественным вопросом Дон. Мы с дедом так и так уберём дестабилизирующие объекты – тут система нам расслабухи не даст. Она защищает сама себя с тех самых пор, как Дон – не вполне понимая смысла содеянного – включил в неё своих девчонок. У него постоянно внутри бултыхаются всякие там душевные непонятки. А система мыслит только в направлении безопасности и пользы объектов. Так что, вот так: кто не спрятался, я не виноват.

– Я не стану с тобой воевать, манипулятор, – безо всяких там мучительных искажений лица, но с некоторым надломом обещала матриарх рода Драгов. – Это нелепо.

– И со мной? – холодно осведомился Радгар.

Они с Гнером не встревали в диалог гадов, но были начеку.

– А с тобой я никогда и не воевала, – устало и чуть раздражённо напомнила Драгомия. – Ты вот сюда пришёл, не побоялся. Так ступай да верши свой суд над виновными. Как ты это разумеешь. А невинных ты не тронешь.

– Ты мне угрожаешь? – уточнил Радгар.

– С чего бы? – усмехнулась Драгомия. – Какие у меня резоны? Да и надобности нет. Нынче к нам явился манипулятор. Он всех гулящих щупов под свою руку приберёт. Вот он тебе лишнего и не позволит. Каждая из моих оставшихся в живых девок сама решит: быть ей в системе, или прочь ступать. Но с манипулятором и они воевать не станут. Порода не та. Однако же, думаю, что они отсюда никуда не уйдут. Некуда им деваться. В вашем мире им места нету, – жёстко глянула старая леди на бывшего барра из Чесла. – Вы вот нас за зверей почитаете. А сами-то хуже зверей.

– Поосторожней в выражениях, – скрипнул зубами Радгар, гуляя желваками.

– И не подумаю, – в тон ему выплюнула старая стерва.

Нет, не старая – древняя. Её возраст Дона порадовал и страстно возбудил надеяться. Если этой крепкой бабке сто тридцать два года, то она вполне может додряхлеть и до двухсот. Назло поджигателям ведьм, которые так до неё и не добрались. Значит, девчонкам тоже светит законное долгожительство – если, конечно, они не подставятся, а он не опоздает их спасти.

– Не ссорьтесь, – почти потребовала Лэти, но вежливо. – Все хороши, кого не коснись. А бабушка Драгомия права: люди те ещё сволочи. И у меня никакого желания общаться с ними слишком часто.

– Ну, тебе-то в Черногорье нечего опасаться, – не понял её выпада Радгар. – Вы нам избавленье принесли.

Драгомия криво усмехнулась и выдала ожидаемую Доном отповедь:

– Если вы, молодой человек, верите в благодарность народа Черногорья, честь вам и хвала. Но черногорцы, избавившись от опасности, что исходит отсюда, весьма скоро забудут, кому этим обязаны. И на пытайтесь со мной спорить. Это сродни попытке яйца научить летать курицу. Манипулятор, конечно, принесёт в Черногорье мир. А вот уж благоденствия достигнут и без него. Думаю, в этом вопросе, – усмехнулась пророчица, – толка от него будет значительно меньше, чем вреда.

– Подписываюсь под каждым словом, – галантно склонил голову Дон. – Что-что, а благоденствие совершенно не мой конёк. Начни я стабилизировать людей по примеру моей системы, и меня моментально прикончат. Нет уж, пусть каждый живёт, как может. В разрезе моей пользы. И твоей, госпожа Драгомия. Ибо такую великолепную женщину я буду умолять украсить собой мою несовершенную систему.

– Поэт! – восхитилась старая леди, чуть вымученно улыбнувшись.

– Позёр и бабник, – пробурчала под нос Лэти, а вслух добавила: – Я тоже буду рада, если ты присоединишься. Мудрый дедушка у нас есть. Один на всех. А вот мудрой бабушки явно не хватает. Потому что наш дедушка тоже… манипулятор. А вы с девчонками к нам переберётесь? Вместе как-то веселей.

– Ну, это уж, как они промеж себя решат, – не стала разбрасываться авансами Драгомия. – Вы ж девчонки такие: чуть что не по вам, так сразу бунтовать. А я старовата для бунтов. Мне уже в самый раз пора пожить на покое. Покоя мне лишь и не хватало. Всего остального полны закрома. Да и в вашем поселении тоже немало добра.

Крысёнок, что сбежал от неё, вылез из-под камушка, тревожно приподнял головку и впился взглядом в Драгомию. Малыши чувствуют настроение, как градусник температуру.

– И за столько времени тут ничего не разграбили? – уточнил Радгар вроде как извиняющимся тоном погорячившегося перед бабушкой сопляка.

– В долинах и ущельях Утробы, – улыбнулась та, – вы встретите ни один старый человечий скелет. Есть и не слишком старые, которые я видела ещё бегающими. А есть и совсем свежие, – пристально глянула она на манипулятора.

Дон машинально прихмурился, выслушав доклад «ищейки» о наглых любопытных кошаках, что ползли к ним промеж камушков и прочего мусора. Велел наподдать им, чтоб не повадно было, но не калечить. С удовольствием прослушал панический кошачий рёв неподалёку – Гнер сообразил, что происходит и злорадно ухмыльнулся. А затем выдвинул догадку, которая Дону в голову не приходила:

– Покойный нар Черногорья пытался добраться до богатств Утробы?

– Я предупреждала его, чтобы он не злил моих девочек, – вздохнула старуха.

– Так поэтому в Черногорье полезли кабаны? – заметно приобалдел Радгар.

– Даже у таких поганок, как щупы, ни с того ни с сего желчь не взыграет, – ядовито заметила Драгомия. – Мы, конечно, благородством не богаты. Но и в безголовые кровопийцы нас записывать не стоит. Ваш хвалёный нар не был хорошим или плохим. Он был подлинным наром. А это во все времена означало одно и тоже: за своих горой, на чужих войной. Справедливости ради, не стану скрывать, что и мои девки в этой истории опростоволосились, почём зря. Пытались дуры стоеросовые задружиться со свердами, что стали всё чаще прощупывать границы Утробы.

– А можно об этом поподробней? – попросил Гнер.

– Можно. Хотя особо тут развозить нечего. Всё, как всегда: есть заповедная земля, о которой чего только не плетут. Значит, на той земле тебя обязательно дожидаются несметные сокровища.