Воины Радгара ошеломлённо взирали на эту немыслимую битву из-под стены крепости, не понимая, что они должны делать. Смысл происходящего до них дошёл влёт – не дураки. Но Радгар не лгал, утверждая, что о манипуляторах и прочей нечисти с юга знали только они с наставником. Да это и неважно. Колдуны, заворожившие кабанов и отправившие их обратно в Утробу – тоже хорошее объяснение. Потому что понятное. Сам факт колдовства не возбуждал в туземцах желания расправиться «со слугами тьмы». Им какой угодно Кощей Сауронович, лишь бы избавил землю от третировавших её паразитов.

Трагический случай с Дасланой относился на счёт популистских заворотов всяких там отцов народа. У этих вечная потребность апеллировать к широким народным массам с целью раздачи громких обещаний победить социальные проблемы – если бывший студент правильно помнил определение слова популизм. Сами же народные массы – люди конкретно мыслящие и верящие: сам не почешешься, зуд не отвяжется. Даслана утверждала, что люди из крепости её дядюшки – доморощенного инквизитора – вовсе не требовали головы ведьмы на колу. Наоборот жалели вечно замороженную, как рыба, но добрую девчонку. Благородный господин кулаками своих воинов вколачивал в самые буйные головы её защитников смысл того блага, что несла её казнь. Попытавшихся её спрятать слуг выпороли, а ведьму законопатили в межконтинентальный туннель.

Жители крепости так же не устраивали массовых истерик, посвящённых вселению колдунов под их крышу. А первая демонстрация их сил – эпический отпор кабанам – и вовсе возвели колдунов с юга в ранг народных освободителей с элементами сомнительной святости. На фоне этого эпохальная битва у стен крепости выглядела вполне логичным и почти рядовым подтверждением отнюдь не пустяшных народных чаяний. Так что освободители ничуть не удивились и не насторожились, когда к барру из Чесла, как бы между прочим, прокрались трое воинов его ватаги. Один тот самый наставник Хран. А парочка других молодые ребята с многоговорящим разворотом могучих плеч и многообещающим огнём во взорах.

Радгар как раз вырвался из когтей тяжких раздумий и присоединился к мужскому кружку единомышленников. Гнер с Гобом кивнули ему так, словно всю жизнь приятельствовали. Дон скептически осмотрел очередного Геракла с запросами и осведомился:

– Не передумал уйти с нами в Утробу?

– Нет, – мрачно буркнул Радгар и тут же с какой-то отчаянной весёлостью съязвил: – А что, пора?

«Эрудит» отмёл поэтические предположения Дона о глобальных разрушениях, нанесённых необдуманной просьбой душе этого человека. Тот ведь из гордости ни за что не признает, что свалял дурака. Нет уж, Радгар что захотел, то и продолжал хотеть всё с большим энтузиазмом.

Дон хмыкнул и резюмировал:

– Значит, любопытства ради куда угодно полезешь. В какой угодно компании. Даже с щупами. А эти способны сделать тебя идиотом, в прямом смысле слова. Могут заставить пробежаться голышом по всему Черногорью. А могут и убить, если сдуру обозлятся.

–  Да ладно тебе! – от души возмутился Гоб. – Не наговаривай! Нормальные девчонки. Чокнутые, конечно, зато не стервы.

– То-то ты от них шарахаешься, – ядовитенько пропел стабилизатор, забыв о своих профессиональных обязанностях стабилизировать.

– Не судьба, – отрезал Гнер и обратился к барру из Чесла: – Завтра перед рассветом мы отправляемся обратно в Утробу. Ты как?

– С вами, – мгновенно позабыл свои печали Радгар, загоревшись обольстительной идеей сблизиться с могущественными гостями. – Я один? Или могу взять их? – указал он через плечо на затихарившуюся неподалёку троицу.  

– Ты им доверяешь? – многозначительно уточнил Гнер, обведя взглядом друзей. – Они могут услышать лишнее.

– Как себе, – обнадёжил арма воин, достойный в его глазах уважения.

– Позови их, – велел манипулятор.

Троица тотчас влилась в круг высоких договаривающихся сторон. Хран – наставник Радгара – Дону понравился с первого взгляда в упор. Стоящий дядька. Чедом – примерно ровесник Гнера с Фуфом – олицетворял собой Илью Муромца, вставшего на ножки после тридцатилетнего сидения на печи. Помельче армов, однако для человеческой породы натуральный богатырь. Рожа простецкая, но острый взгляд серых глаз как-то не вписывается в образ деревенщины. Второй – ровесник самого Дона – не столь обширен и многозначителен, как дружок. В голубых глазах светится неподдельный ум. Юрат явно из породы бесцеремонных весельчаков, к какой Дон всегда относил и себя. Значит, поладим – решил он, выслушав доклад «барбоса» о состоянии ментального фона подыхающего от любопытства парня.

– Мы с ребятками тут поразмыслили, покуда вы управлялись с кабанами, – изобразил Хран осторожный заход, обращаясь к манипулятору на правах традиционного почтения к колдунам. – Ловко вы с ними, – повёл он головой в сторону мясной свалки.

– С такими напряжёнными лицами героизм не приветствуют, – бесстрастно заметил Гнер, сверкнув насмешливым взглядом.

– Ловко-то ловко, – задумчиво пробормотал Хран, проигнорировав подначку. – Да тока хреновое дело получается. Вы-то их прочь наладили.

– А вот кто эту стаю к нам наладил? – догадался Радгар, о чём тужил пестун. – По всему выходит, не своей волей кабаны припёрлись. Дон, наши догадки о ведьмах Утробы верны? Их рук дело?

– Тамошние ведьмы их сюда гонят, – рассудительно встрял Чедом. – Чужаки отсюда. И чего? Так и станут гонять эту напасть туда-сюда. Как не было покоя, так и не светит.

– А не по души ли наших ведьм вы заявились? – отважно проворчал Хран. – Ведь поперёк их воли попёрли. Если наши догадки не чушь.

– Не чушь, – ворчливо подтвердил Дон. – Но и не всё так гладко. Если ваши… ведьмы нас не тронут, так и мы воевать не станем. А если попытаются, так это не ваше дело. Утробу мы займём. Говорю прямо, чтобы домыслов вредных не провоцировать. А нашествия грагов с прочими гостями прекратим. Мы заинтересованы в долгой и плодотворной дружбе с Черногорьем. Потому и на нашу посильную защиту вы можете рассчитывать. Кого бы это не касалось, – многозначительно поиграл он голосом.

– Что, и против свердов? – недоверчиво уставился на него Юрат.

– Да хоть против морского царя, – не удержался от насмешки Дон.

– Диктатору Рунии не по нраву придётся, – уверенно заявил Хран. – Не любит, ежели кто сильней прочих становится.

– Насколько я понял, он практически отказался от вас, – выдал Гнер результаты разведки, которыми местные прожужжали им все уши. – Кто мешает вам отказаться от него?

– Ну, парень, ты хватил! – изумился Хран, невольно оглянувшись в поисках лишних ушей.

– Ничуть, – поддержал своего арма манипулятор. – Я же сказал: обоснуемся в Утробе, а дальше в полном вашем распоряжении.

– Ещё обосноваться надо, – скептически указал Чедом на последовательность прыжка и «гопа».

– Это, как раз, не проблема, – отмахнулся Дон от мудрствований сельского философа. – Тут возможен только один исход.

– Насколько я слыхал, верное дело, – уважительно поддакнул Хран.

– Хвост собакой крутить не может, – выступил с ответной мудростью Дон.

Собеседники сдержанно поржали. Едва появившись в этом мире, Дон осознал, что банальщина отнюдь не родилась таковой. А народная мудрость весьма эффективно работает на твой имидж вундеркинда.

– А твои сестрицы-ведьмы послушны ли братцу, как плеть руке? – задал резонный вопрос Чедом, украсив его очередной заумью.

– Поменьше о том болтай! – окоротил трепача пестун. – Не нашего ума дело. Не хватало ещё гостям обиды ненужной учинить. Их дело, кто у них кем вертит.

– У нас с этим всё в порядке, – хмыкнул Гоб.

– И не диво, – уважительно одобрил Юрат. – Силищи-то у вас, мужики, немеряно. Здоровы, как медведи. А ловки, как горностаи. Таких обломов и у нас не сыщется. А говорили, будто все южане хлипаки.

Радгар с Храном переглянулись – они-то знали, кем являлись пришлые богатыри. Цвий недаром слыл дотошливым пройдохой: умел при случае разжиться полезной наукой. И особо о запретном: о делах древних мудрецов, испоганивших целый мир.