— Лугбанд! — крикнула она, пробираясь сквозь разрушения.

Услышав знакомый голос, Лугбанд обрадовался. Он успокоил женщину и поспешил к Клио.

— Леди Клио, я знал, что вы выберетесь!

— Рада вас видеть, Лугбанд! — ответила Клио, стараясь сохранить спокойствие, но тут же заметила отсутствие Гилла. — Где Гилл?

— Не знаю, — плечи пастуха дрогнули от отчаяния. — Я потерял его в толпе. Искал здесь, — он посмотрел на тела вокруг с грустью. — Думал, он ранен или… но здесь его нет.

Вдруг вокруг начало мерцать свет. Не везде, но некоторые участки Гамеша вновь озарились.

— Запасные генераторы включились, — отметил Лугбанд, и в этот момент раздался грохот выстрелов. Зенитные орудия города открыли огонь. Фиолетовые лучи устремились в небо, откуда десантные челноки спускались на город. Один из них вспыхнул и взорвался, осветив ночное небо, и Клио заметила несколько валькирий, летящих на запад.

Неожиданно раздался треск коммуникатора. Лугбанд, едва не уронив устройство, быстро вытащил его из внутреннего кармана.

— Отец! — голос сына, хоть и искажённый помехами, пробудил в Лугбанде надежду.

— Гилл! Сынок! Где ты?! — Лугбанд кричал в коммуникатор, пытаясь перекричать помехи.

— Площадь… площадь… Игул… — связь прервалась, и Лугбанд не удержался от потока ругательств, но, по крайней мере, теперь он знал, что его сын жив.

— Западнее есть какая-нибудь площадь? — задумчиво сказала Клио, глядя на небо.

— Есть! — воскликнул Лугбанд, озарённый новой надеждой. — Это площадь Игулда!

— Тогда в путь! — Клио крепче сжала меч, и Лугбанд накинул на плечи винтовку. — В ту сторону летели валькирии. Нам надо торопиться.

"Я мало что помню о той ночи. Она осталась в моей памяти как размытая тень, полная ужаса и боли. Помню, как одна из десантных капсул врезалась в жилую башню, словно комета, пробив её насквозь. Удар был такой силы, что время словно остановилось. Башня содрогнулась, и я почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Потом была вспышка. Или мне так показалось. Вспышка света, такая яркая, что ослепила меня на мгновение, оставив только яркие пятна перед глазами. Возможно, это был взрыв. Возможно, это было что-то другое. Всё слилось в один невыносимый миг…

Крики из-под завалов оставались со мной. Я слышал их даже когда стояла тишина. Эти звуки врезались в мою память, оставаясь там, как ожог. Помню, как искал выживших, пытаясь найти хоть кого-то среди обломков. Но каждый раз наталкивался на тишину, нарушаемую лишь стоном ветра."

Из воспоминаний Хансалла

Звездолет минойской конструкции рассекал ночное небо на низкой высоте, избегая систем защиты Гамеша. Его элегантные крылья плавно вспарывали темноту, а мерцающие огни оставляли за собой яркий след. Обшивка корабля, переливающаяся серебристо-синим светом, сверкала в лучах далеких звёзд, создавая иллюзию плавного скольжения по небу.

Атта сидел за пультом управления, его руки уверенно скользили по сенсорным панелям, управляя старой машиной. Мягкий свет от панелей освещал его сосредоточенное лицо, спрятанное под защитной маской. Чувство ностальгии смешивалось с тревогой, воспоминания о былых временах терзали его душу.

За эти дни Атта порядком устал от защитного костюма, который плотно облегал его тело. Вентиляционные системы уже не справлялись, и он чувствовал, как пот стекает по спине, а каждый вдох, фильтруемый через защитные системы, был похож на глоток воздуха из стальной банки. Дышать и питаться через фильтры было невыносимо, тем более питательными батончиками. Но сейчас, приближаясь к ферме, он почти ощущал вкус нормальной еды и выпивки, предвкушая, как ляжет на кровать и наконец-то хорошо выспится. Мысленно он уже представлял себе, как снимает шлем, как вдыхает свежий воздух, как расслабляется в тишине и покое.

Вдруг, увидев яркое пламя там, где должна была быть ферма, сердце Атты замерло. Он резко добавил мощности двигателям, и звездолет устремился вперед, оставляя за собой сверкающий след. Пульсирующий свет приборов отражался в его глазах, когда он, не отрывая взгляда, всматривался в горящий горизонт.

Пламя поднималось высоко в небо, ярко освещая окрестности, и Атта почувствовал, как холодный страх сжимает его сердце.

— Черт побери! — вырвалось у Атты, когда он осознал, что ферма пала жертвой нападения. Голос дрогнул, и он почувствовал, как адреналин затопляет его вены. Его пальцы ещё сильнее сжали штурвал.

Звездолет замедлил ход, зависнув над тем, что осталось от дома Лугбанда. Оранжевые и красные языки огня поднимались высоко в небо, отбрасывая зловещие тени на окружающую местность. Атта быстро активировал защитные системы корабля и направил его вниз. Ему казалось, что время замедлило свой бег, каждое мгновение растягивалось в вечность, когда он приземлялся среди горящих руин.

Атта соскочил с трапа звездолета, винтовка надежно покоилась на плече, готовый к любому развитию событий. Он двинулся вперёд, чувствуя, как жара от пламени обжигает его кожу даже через защитный костюм. Перед его глазами открылась ужасная картина. Тела империаллуров лежали разбросанными по территории фермы, их массивные тела превратились в обугленные и исковерканные трупы. За годы, проведённые на Дианмуре, он привык видеть целые бездыханные стада этих существ, но сейчас, глядя на тела животных, его сердце обливалось кровью от печали. Эти мирные создания не заслуживали такой участи.

Дальше, среди руин, он наткнулся на тела валькирий. Некоторые из них всё ещё сжимали в руках лазерные копья. Лица воительниц были искажены в смертельных гримасах, а их глаза, застывшие в вечной ярости, смотрели в пустоту. Атта ощутил холодок по спине, понимая, кто напал на ферму. Он прибыл слишком поздно, чтобы предотвратить трагедию, и это осознание было невыносимо.

Внезапно Атта что-то почувствовал. Он поднял голову и увидел, как один за другим гасли огни Гамеша. Город, некогда сверкавший огнями и жизнью, погружался в мрак. Система защиты города отключалась, и это могло означать только одно — враг пробрался внутрь.

— Лугбанд, ты здесь? — громко крикнул он, безнадёжно надеясь услышать ответ своего друга.

Его крик утонул в реве пламени и треске разрушающихся конструкций. Атта пробирался через обломки, прислушиваясь к любому звуку, который мог бы указать на присутствие выживших. Он обыскал всё вокруг, заглядывая в каждый уголок, но ферма была пуста. Надежда почти угасла.

Вернувшись к звездолету, Атта запустил двигатели, и корабль взмыл в небо, направляясь к Гамешу. Его сердце билось учащённо, а мысли метались, как молнии в грозу. Он быстро ввёл координаты в навигационную систему и попытался связаться с Лугбандом.

— Лугбанд, это Атта. Где ты? — выдохнул он в коммуникатор, его голос дрожал от волнения и надежды.

Сперва ответом ему была тишина, но потом на его зов раздался долгожданный голос друга, и напряжение Атты немного ослабло.

— Атта! Наконец-то! — его прервали помехи. — Мы в Гамеше! — пастух сказал что-то ещё, но снова начались помехи. — Нам нужна помощь! Площадь Игулда… туда! — прозвучал встревоженный голос Лугбанда, прежде чем связь полностью оборвалась.

— Держитесь, я уже в пути! — крикнул Атта, в то время как его руки быстро вводили команды на пульте управления. Глаза его были прикованы к приборам, но мысль была только одна — успеть прийти на помощь.

Звездолет стремительно приближался к городу. Системы ПВО Гамеша начали обстреливать врага, но и корабль Атты приняли за вражеский. Маневрируя между вспышками взрывов и трассирующими снарядами, Атта использовал всё своё мастерство, чтобы удержаться в небе и не стать легкой мишенью для защитных турелей.

Заметив десантные капсулы, Атта незамедлительно активировал боевые системы корабля. Одно за другим, лазерные лучи вырывались из турелей звездолета, поражая металлические капсулы, которые взрывались в ярких вспышках света. Он целился точно, стараясь уничтожить как можно больше врагов до их высадки на поверхность.