Франко в качестве компенсации попросил возможности обучиться магии воды русалов и уже уплыл учиться.

— Магия воды, — задумчиво повторил Сергей, глядя на старейшину-русалку.

Звали ее Арк’Нэт, хотя это словосочетание и не передавало всей полноты булькающих и щелкающих звуков языка русалов.

— Она входит в вашу силу крови, ведь так? Поэтому вы на воздухе вынуждены были дополнять свои воздействия еще и песнями, то есть магией звука?

— Истинно так, — согласилась та. — Мы произошли от рыб, наделенных магией, живших возле источников магии под водой, и потому размножаемся икрой, а также любим сбиваться в стаи. Наше тело изменилось, чтобы плавать быстрее, и мы дополняем свои передвижения магией воды, неосознанно воздействуя на воду вокруг. По терминам суши мы — аэрокинетики, так как вода вокруг для нас все равно что воздух. Мы парим в ней, изменяем и преобразуем, используем для жизни, воздействуем водой на рыб и растения вокруг, и так далее.

Сергей кивал, делая мысленные пометки. Лекция о происхождении русалов должна была помочь ему настроиться на преобразование, но, разумеется, одним уроком все не ограничилось. Впрочем, теперь, когда Сергей добился своего и его признали главным над этим косяком русалов, он собирался просто оставить «пространственный маяк» у ног статуи Матери-магии, грубо вырезанной в скальном теле хребта.

— Наша магия воды и разумов сравнима по силе с магией тех, кто живет на суше.

Они тоже приносили друг друга в жертву и резались беспощадно, за подводные поля водорослей и косяки рыб, а сила крови в общем-то не уступала сильнейшим Родам суши. Вот только у сухопутных магов нашлась магия и помимо воды, звука и разума, и русалы вынужденно подчинились.

— С них все начиналось в незапамятные времена, когда первые русалы только начинали осознавать себя. Рыбы не издают звуков, у нас отсутствовали нужные органы, чтобы выделять колебания воды, которые могли бы сойти за речь, и в результате появились зародыши мыслеречи. Рыбы могут поворачивать синхронно целыми косяками, подавая неслышимые сигналы, и это был лишь первый шаг в очень длинном пути. Мыслеречь привела к объединению и коллективизму, как у живых суши, насколько я слышала.

Сергей кивнул машинально.

— Все это наращивалось и развивалось, медленно и мучительно, придя к тому, что есть сейчас. Магия воды и звука, так как наше воздействие на разумы вне воды было слишком слабым. Песня, это была лишь видимость песни, откуда бы нам знать слова и рифмы жителей суши? Поэтому русалы лишь издавали звуки на высокой ноте, вплетая в них ментальную магию, чтобы приманивать моряков.

— И что вы с ними делали?

— Пытались изучать, окружали воздухом, даже под водой, но те все равно задыхались, — пожала плечами Арк’Нэт. — Магия воды шагнула вперед, мы изучали звуки, пытались понять речь, потом состоялся контакт с магами. Затем наступили годы, когда всем пришлось прятаться, нас тоже истребляли и мы ушли в глубины морей и океанов, хотя по факту это была ошибка. А затем наступило Освобождение, и маги сами спустились к нам, в какой-то момент. Владыка Гамильтон первым показал нам мощь Любимца Матери.

— Гамильтон? — переспросил Сергей. — Расскажите мне еще о той встрече с ним.

— Гарольд? — встревоженно спросила Люсита, тоже хватаясь за живот.

— Все в порядке, — ответил сквозь зубы Сергей. — Слегка перенапрягся под водой.

Попытка трансформации в русала оказалась преждевременной, из-за предыдущих действий самого же Сергея. Попытки ограничить перевозбуждение разгона с направлением избыточной энергии обратно в ядро, тренировки на контроль и подавление выбросов магии, чтобы не корежило заклинания, передозировка зелий вкупе с тройной дозой исцеляющих заклятий в самого себя, привели к тому, что он словно взвел в себе огромную пружину, сжал ее до отказа.

Пока дело касалось работ с Вторыми и силы крови Чопперов, каких-то привычных заклинаний и превращений жен, исцеления других людей, разгона разума и освоения новых школ по воспоминаниям и связи крови, система худо-бедно работала. Но едва он попытался превратиться сам, да еще в другое магическое существо, как пружина слегка разжалась и щелкнула его по ядру. Багровое озеро-ядро, ставшее шире и глубже, до сих пор бурлило и фонтанировало, угрожая вырваться на свободу в любой момент.

— Слишком много силы и дел, — ласково добавила Кристина, — а ты еще и на новую миссию собрался! Не спеши, не уплывут твои русалы.

— Это не обсуждается, — сердито махнул рукой Сергей.

Разгон не был ошибкой. Дела не были ошибкой. Ошибкой было смешивать их вместе и хвататься за все подряд, из-за чего что-то да выпадало из дел, а он нервировал сам себя мыслями «не успеваю!» Словно набрал полные горсти шариков и пытался схватить еще, из-за чего шарики выпадали и катились прочь.

— Ты же знаешь, что медовый месяц не обязан длиться ровно месяц? — ничуть не смутившись, спросила Кристина. — Тебе не помешал бы отдых, уделил бы время нам и съемкам?

— Не ты ли… — и Сергей оборвал сам себя.

Ведь они уже говорили об этом, о деловой горячке и он даже признал правоту Кристины!

Следовало перестроиться уже и уйти от парадигмы сильного одиночки. Соглашаясь с концепцией на словах, он все еще внутри сохранял настрой на действия в одиночку и в тайне. Заниматься приятными делами и творить, эта концепция работала в космосе, но не здесь.

— Вы хотите съемок? — уже спокойно спросил он. — Вот и занимайтесь ими.

Взмах руки, прокол пространства и он перенес себя и Грега на Цейлон, попутно окружая чарами отвода глаз. Окружающие видели их, просто Грег и Гарольд-Сергей были им неинтересны.

— Вид на Цейлон из космоса, совмещенный с чарами пространства, — пояснил он Грегу.

— Так легко можно влететь в барьер или попасть под внимание систем обнаружения, — ответил тот, оглядываясь. — Да и способ какой-то переусложненный, по правде говоря.

Глаз-детектор его поворачивался в глазнице, словно выискивал цель.

— Области, скрытые магией, плохо видны из космоса, — пояснил Сергей, отгоняя мысли о новом проекте.

— Следовало бы прыгнуть в одну из колоний Британии в Африке, Анголу или ЮАР, например, оттуда перейти порталом в Индию, а потом уже на Цейлон, под видом магов-туристов. Или еще проще, прямо с Мальдив, из Мале, ведь они подчиняются Цейлону, — указал Грег. — Не потребовалось бы подключаться к спутникам, все равно рядовой шпион не смог бы этого сделать, да и виды запоминать не потребовалось бы, просто прибыл бы в столицу, как ее, Коломбо, да купил бы справочник. Ты пытаешься, Гарольд, я вижу, но все равно сила искажает твои действия.

— Справедливо, — признал Сергей, — учту на будущее.

Ему еще предстояло проверить колонии Британии в Африке и на Ближнем Востоке, а заодно стоило бы подумать, где тут еще можно навести шороха и повысить общий градус напряжения.

— Я думал, что нестабильность ядра поможет тебе сдерживаться, но вижу, что ошибся. Просто ты тратишь на все это такие крохи силы, что даже не замечаешь?

— Моя четвертая жена — Филипс.

— Получение псевдосил крови жен в браке? И ты еще взялся за новый разгон? — изумился Грег.

— Жены настояли, — объяснил Сергей, разводя руками.

— Нелегка доля Любимца Матери и Лорда Священного Рода! — вдруг рассмеялся Грег. — Продолжим.

Контакт с Одноглазым по чуть-чуть, да налаживался. Про обещание рассказать о Владыке Смерти Грег, правда, не вспоминал или откладывал до следующей мощной пьянки, а Сергей не торопил. Не стоило возбуждать подозрений Одноглазого раньше времени и без того он учуял подвох и тайну вокруг. Возможно, стоило сделать вид, что тайна относится к фильму, да пригласить Грега сниматься в нем?

Точно, подумал Сергей, к черту массовку, снять в фильме всех, кто на «Марсианке».

— Продолжим, — согласился Сергей.

Он изменил внешность себе и Грегу, благо сам и создавал его протезы.

— Будем считать, что шпионы прибыли сюда с самой незапоминающейся внешностью, — сказал он.