Иду. До ворот и калитки в ограждении двора моего домика остаётся пятьдесят метров. Из-за угла выворачивает до боли знакомый полицейский «бобик», быстро едущий ко мне.

Пистолет уже в руке сзади под курткой. И он уже снят с предохранителя, а патрон загнан в патронник.

Машина с визгом тормозных колодок останавливается в пяти метрах впереди меня, отрезая от пути к дому. Значит, снайпер не у меня. А ведь было и такое предположение.

Из машины вываливаются ППС-ники. Я вскидываю руку, подхватываю её второй и быстро всаживаю пули в незащищённые ничем лица вооружённых… статистов передо мной, раньше, чем они успевают даже толком выбраться из машины.

И тут же, не тратя секунд на перезарядку оружия, прыгаю вперёд, прячусь за стоящую машину со стороны своего дома. Жду. Слежу. Пытаюсь понять, откуда? Откуда прилетит? Где он прячется?

Не стреляет, гад. Тоже ждёт. Умный!

Я жду. Он ждёт. Ничего не происходит. Постепенно остывает заглохший мотор «бобика». О чём-то перешипываются полицейские радиостанции, оставшиеся возле трупов и одна, встроенная в панель автомобиля. Какие-то непонятные цифровые коды-обозначения, адреса, группы.

Он ждёт. И я жду. Очень не хочется высовываться. Очень страшно. Даже, с учётом того, что я знаю о том, что оживу, всё равно, дико страшно. «А, что, бля, если нет⁈ Вот так вот, раз — и нет⁈», как-то не в тему, или слишком в тему, вспомнился Слепаков. Но, даже не в этом дело — умирать просто не может быть не страшно. Страх смерти прошит в базовых животных инстинктах. Простым волевым усилием и логическими рассуждениями его не переборешь…

Я жду. Он не стреляет…

Он ждёт. Я жду…

Бля… А может, и нет его? Может, нет никакого снайпера? А появился он только после того, как я Мамонту «наябиднечал»? Ведь было же у меня такое подозрение?

Выглянуть? Проверить? Встать?..

Или подождать ещё?

А, если он там? Что я узнаю, если он там? Должен успеть направление выстрела засечь. Хотя бы тот сектор, откуда прилетит пуля. Точнее, можно будет засечь… в следующий раз.

А, сахар! «Следующий раз»! Я реально это только что подумал? Только что, всерьёз обдумывал самоубийство⁈ Кошмар…

Хачапури с чесночным соусом, надо было хоть как-то заранее готовиться! Не тратить весь день впустую на занудного старика и глупые распевки с дурацкими закорючками на линованной бумаге старых нотных тетрадей… А теперь-то что? Как его выманить? Он же Разумник. Он на высунутый из-за колеса портфель не купится… Или купится?

Стоит попробовать. Что я теряю? Ну, кроме портфеля.

Я медленно начал выставлять вышеозначенный предмет своего обихода за пределы колеса, за которым спрятался. На самом деле, так себе защита. Особенно против крупнокалиберной винтовки. Она это колесо, да и не только его, а всю машину прошить может, достаточно вычислить, где я нахожусь. Но, тут нет гарантии попадания и нет возможности удостовериться в смерти цели. Хотя, для Разумника, это не должно быть проблемой…

Значит, он не стреляет по какой-то другой причине. Возможно, не хочет раскрывать своего присутствия?

Машина на открытом пространстве… Помнится, в Чечне, когда бойцы за бэтером прятались, снайпера наловчились отскоком от асфальта им по ногам бить. Рикашетом. Тем-то ребятам и девчатам особой разницы не было: убит русский солдатик или только искалечен. Главное — из строя вышел, больше вперёд не пойдёт. Наоборот — с раненым ещё возни больше, чем с трупом, он остальных деморализует сильнее того же трупа…

Но там СВД-шки были и их аналоги. СВД — это 7,62, а тут что-то покрупнее… как мне кажется.

На портфель не реагирует гад… а я, лопух, выдал свою осведомлённость о его наличии своим поведением. Вот ведь… Ну, ладно.

Выглянуть, что ли? Только, прикинуть, с какой стороны, чтобы определить сектор, даже, если не смогу увидеть самого выстрела или какого-либо его признака…

Не увидел. Открыл глаза, подышал, поднялся, сходил в туалет, постоял на кухне, попил водички, пошёл на новый заход.

— Здравствуйте, я Юра. Вы меня не узнаёте?…

… лежу за машиной, думаю. В руке селфи-палка с зеркальцем, оглядываю окна и ранее отмеченные возможные места лёжек и засидок. Ни демона не видно! Хорошо прячется, гад!

И, что же делать?

Хотя… если подумать: я всё ещё живой! Что мне ещё надо? Так, глядишь, пересижу его здесь, да живой останусь? Ведь, пока он не стреляет — я не умираю.

В целом, не плохой вариант. А завтра… а завтра — видно будет…

«Не будет завтра…» — мрачно подумал я, глядя в своё зеркальце на подъехавший и разгружающийся Урал-«вахтовик» с полицейским «спецназом», «ОМОНовцы», мать их за ногу… Не знаю, как они тут называются. Надо бы потом выяснить. Потом, а сейчас готовиться к боли: они развернулись цепью и со знакомыми уже безразличными взглядами идут вперёд, к машине. То есть, ко мне… Вот ведь! Не просто так рации перешипывались и адреса с непонятными цифрами друг другу диктовали. Вон: «кавалерию» на место происшествия вызвали. Мужики на помощь своим ехали… а здесь их Разумник под свой контроль взял. Эх, знать бы, с какого расстояния он способен это делать!

Хотя, что бы это мне дало? Всё равно ведь, не знаю, где он прячется.

Спокойно идут, не быстро и не медленно. Как не живые, право слово. Ни страха, ни нервозности, ни сомнений, ни ошибок… Как роботы или зомби.

Что делать?

А что тут сделаешь? Их шестнадцать человек с длинноствольными «калашами». Что тут сделать можно? Только ждать… и к утреннему подъёму готовиться. Вспоминать, куда ещё мы сегодня сходить хотели. Два дня ещё тут. А потом домой ехать. Зимние каникулы заканчиваются.

Цепь автоматчиков начала загибаться с одного края, обходя моё укрытие с фланга. Грамотно работает Разумник. Аккуратно их строит: автоматчики друг другу сектор обстрела не перекрывают. Друг в друга не попадут, когда пальба начнётся… Но, у законтроленных, вроде бы реакция слабовата. Притуплена, что ли? Реагируют с небольшой задержкой. Иначе бы, хрен я троих автоматчиков голыми руками в том классе завалил…

Первый показался в моём поле видимости. «Бах!» — гавкнул мой «Лебедь». Первый свалился. Остальные остановились. Ждут. Чего ждут? Того, что я высунусь?

«Ах, этого они ждут…» — вздохнул я, глядя на начавшие стукаться передо мной об асфальт гранаты. — «Ну, с добрым утром меня…»

«Бах», «Бах», «Бах»… «ба-ба-бах», «ба-ба-ба-ба-бах», «ба-бах». И в голову контрольный: «бах»…

— С добрым утром, Любимая! Давно проснулась?..

Полицейский «бобик» с тремя трупами в нём. В этот раз,…статисты… даже толком двери открыть не успели — видимо, привык уже, пристрелялся.

Пустая безлюдная улица, темнеющее небо, сгущающиеся сумерки, ярко горящие фонари. Я снова лежал за колесом машины и собирался с духом.

Ждать нельзя. Высовываться нельзя. Снайперская позиция всё ещё не обнаружена. Помирать неохота, но, скорее всего, придётся.

Я придвинул к себе портфель, расстегнул его и начал доставать… дымовые шашки. Правда, армейских в нём всего три штуки было, остальные — гражданские вариации на тему. У этих системы самовоспламенения нет, эти самому поджигать надо. Но, уже хорошо, что хоть такие достать получилось: полгорода оббегал, пока нашёл. Не очень популярный товар, прямо скажем. Но, местный «Авито» мне в помощь. И специализированные магазины пиротехники, коих на всю Москву только десять штук обнаружилось. И только в трёх вообще хоть что-то похожее в наличии оказалось. Мне ведь «под заказ» и «с доставкой завтра» никак не подходит. Завтра-то они и даром уже не нужны будут.

А ещё магазины для садоводов: у них там серные дымовые шашки продаются. Тоже купил пяток штук разных — сегодня проверю, какие удобнее и эффективнее будут.

Достал новенькую бензиновую зажигалку, крутанул колёсико, высекая из кремня сноп искр, полюбовался появившимся на толстом фитиле ярким оранжевым огоньком, вздохнул и принялся поджигать шашки: дымы зелёные, красные, жёлтые, выше уже обозначенные серные. Ну и все три армейские, купленные у одного мужичка с рук, по объявлению, утром, возле вокзала.