Эх, из-за всей этой беготни, сегодня к Перельману даже не удалось попасть. Зато сходил в тир. И пострелял и… патронов купил с дополнительными магазинами, которые теперь рассованы по всем карманам. Не то, чтобы они мне в таком количестве сегодня должны были понадобиться, но с ними… как-то спокойнее. Увереннее себя чувствуешь. Хотя, ходить со всем этим добром не слишком удобно. Тем более, бегать.

Шашки подожжены и раскиданы по асфальту все. Дымы начинают валить, переплетаться и смешиваться, яркие, разноцветные. Красиво. Но, если меня и сегодня убьют, серные шашки я больше покупать не буду: бежать через эту едкую гадость, заставлявшую глаза слезиться, а горло сжиматься в мучительном кашле — очень неудобно.

Так-то, они и остальные дымы не розами пахнут. Но серные — особенно. Хорошо, ещё на открытом пространстве. Даже представлять не хочу, как это работает при обработке помещений, для чего, собственно, эти шашки изначально и предназначались.

С другой стороны, такая обработка в противогазах и респираторах проводится. Это я, дурак, понадеялся на крепость своего организма и русский «авось». В результате… не добежал.

На середине пути скрутил такой дикий кашель, что ноги подкосились. Я упал на колени и не мог встать. В то время, как дым продолжал и продолжал поступать новыми порциями в лёгкие, провоцируя спазмы и выворачивая нутро. Кашель становился мучительнее, мысли путались. Осталось только одно желание: дышать! Выползти из этого вонючего ада на чистый и свежий воздух… Выполз. И тут же удар, темнота, тоннель к свету и удаляющаяся куда-то вниз площадь. Открытие глаз в кресле и тяжёлый вздох, одновременно облегчения и разочарования. Недовольства собой — неаккуратен я стал! Самонадеян. Расслабился… А, если бы не было у меня этих «вторых шансов»? Настолько глупо помереть — это ж позор и стыд. Кому рассказать — засмеют! Однако…

Утро, улица перед моим домом. Я ползаю с баллончиками краски, рулетками, лазерным дальномером и даже нивелиром — раскошелился, забежал в хороший магазин строительных инструментов. Что? Зачем? Почему?

Ну, так-то, довольно просто: меня застрелил снайпер трижды. В трёх разных местах. Значит, у меня теперь есть три точки. Три точки, которые я отлично запомнил. До последнего камешка и выбоинки в асфальте. А по трём точкам можно уже и какие-то геометрические построения делать, в попытках вычислить позицию снайпера. Он же её, по идее, не меняет — день-то, каждый раз, заново начинается.

Вот я нарисовал на асфальте белой краской прямоугольник, схематично изображавший машину. Схематично, но с соблюдением всех размеров, взятых из Всесети по модели этого автомобиля. Нарисовал колёса, нарисовал контур своего полулежащего тела. Дальше, уже красной краской нарисовал контур головы, которая высунулась из-за борта автомобиля в тот раз, когда я пытался рассмотреть его позицию, но не смог, однако, этой головы лишился.

Уже неплохой ориентир. Есть с чем работать. Но, всё ещё маловато.

Дальше, тем же цветом отметил точку у забора, где он меня снял в самый первый раз. И, обязательно, белый контур машины, того, как она в тот момент стояла.

Ну и третья точка — то место, где он упокоил меня, выползшего из завесы, отравившегося собственным же задымлением.

Три точки. А ещё, примерные углы, под которыми в голову входила пуля. Тут точность очень невысокая. Сложно что-то определять, когда череп взрывается перезревшим арбузом под ударом кувалды. Но, всё равно, кое-что запомнить было можно. Вот я эти «воспоминания» и наносил.

А дальше: бумажка, линейка, карандаш, и рисовать карточки стрельбы каждой возможной стрелковой позиции на площади, откуда эти три точки просматриваются. Самолично, ножками пройтись, куда надо подняться, полежать, примериться, дальномером посветить, зарисовать. Откинуть те, где что-то мешает. Отсеять те, которые слишком далеко для эффективной стрельбы…

Понятно, что в квартиры попасть затруднительно, но и окон лестничных маршей вполне достаточно, чтобы обзор по высоте прикинуть. А выйдя на крышу (посрывав замки с чердаков), можно и остальное разглядеть, дальномерами померить, на бумажке посчитать.

Работы, короче, на полдня. А результат: пять возможных точек. Пять хороших позиций. И три точки для проверки этих пяти позиций. Три точки, в которых необходимо подставиться, чтобы точно определить, откуда же бьёт этот гад… подставиться. Жесть! Что я вообще обдумываю?!! Я свихнулся?

А, если подумать? Если попробовать как-то уменьшить количество этих точек?

Вечером этого же дня площадь перед моим домом выглядела несколько сюрреалистично: цветные линии, какие-то ящики, переносные рекламные баннеры-растяжки, несколько разбитых фонарей. И я, спокойно двигающийся через эту площадь.

Вот уже и прямоугольник, на котором должна остановиться полицейская машина. Десять метров, семь, пять… эй! Где «бобик»? Где ППС-ы⁈ Мы так не…

…договаривались.

Открываю глаза, глубоко дышу. Падаю обратно на койку, несколько секунд смотрю в потолок, а потом иду к сан узлу, раз уж, всё равно проснулся…

Площадь перед домом чиста. На ней снова нет ни моих каракулей, ни лишних предметов — бессмысленно это. Стрелок — не робот. Он тоже подстраивается, реагирует, умеет думать и анализировать. А что он должен был подумать, когда, придя на место…работы, увидел на асфальте практически весь свой план покушения? И способы противодействия ему. Чёткий, подготовленный, пошаговый план со стрелочками, укрытиями и путями отхода?

Да что угодно он мог подумать, кроме одного — что этому, уже очевидно раскрытому плану, стоит следовать! Естественно, он его поменял! И план, и позицию.

Отказался от лишних сложностей с ППС-ами, выбрал другое место и просто пристрелил. Сразу. В затылок. Ну а что? Тут ведь, моей же рукой, совершенно чётко отмечено то положение, в котором я на этой площади остановлюсь.

Вот я дошёл, остановился, начал тупить и получил пулю. С совершенно другого направления.

Обидно, досадно, но, по сути, никак на мой план не влияет. Всего лишь, удлиняет его на одну подготовительную итерацию. Точки-то все итак уже в моей памяти. Нет никакой необходимости отмечать их заново краской на местности.

Жаль, конечно, что заранее укрытия не расставишь, как в прошлый раз. Ведь, если хоть немного подумать, то сразу же станет очевидным: появление дополнительных препятствий на площади повлияет на решение стрелка по выбору позиции. И эксперимент тут же станет некорректным, его результат никак нельзя будет использовать для анализа.

Что ж, площадь. Машина. Статисты. Выстрелы. Падаю за колесо… расстёгиваю рюкзак и достаю три дымовые шашки военного образца. Те самые, купленные с рук. Нынче-то мне не было необходимости бегать по городу и прозванивать десятки номеров — я точно знал, где, когда и у кого. На гражданскую суррогатную пиротехнику полагаться больше не стал — армейские образцы для боя удобнее. Надёжнее они. В конце концов, именно для боя они ведь и разрабатывались.

Срываю колпачки, выдёргиваю кольца, бросаю все три, одну за одной. Вот только, теперь, не в случайном направлении, а на чётко определённые запомненные точки. Направление ветра-то мне теперь известно доподлинно. А значит, препятствия можно выставить и непосредственно в процессе боя, а не заранее с ящиками потеть. И выставить эти препятствия с учётом всех ранее допущенных ошибок. Сегодня меня дымы закашляться не заставят!!

Не добежал.

Снова проснулся в кровати, посреди ночи, тяжело дыша… Вот только, сегодня я улыбался: я его вычислил. Я теперь знаю, где эта тварь сидит. С точностью до окна, до квартиры. Теперь поиграем!

Ничем не примечательная железная дверь привычной уже лестничной площадки. Они здесь все, плюс-минус, одни и те же. Дома, расположенные вблизи моего, не отличаются особым разнообразием. Да и годом строительства, если подумать. Это мой, тот, в котором я проживаю — новостройка, втиснутая на свободное место, видимо, по программе какого-нибудь уплотнения городской застройки.