И, видимо, не только меня. Тело подо мной вдруг замерло и перестало биться. Девчонка посмотрела мне в глаза, и улыбнулась. Победно так. Кривовато.

— И, что дальше, Княжич? — спросила «Алина». Я нахмурился, глядя в это лицо и пытаясь понять, о чём это она. — Ты сам загнал себя в ловушку. Отпустишь — девчонка убьёт тебя или себя. Не отпустишь, зайдёт помощник и убьёт тебя и её. Ты можешь только быстро её убить сам, чтобы освободиться и встретить помощника… Который, всё равно, тебя убьёт! Меня устроят все эти варианты. Скандал, в любом случае, получится знатный! Ведь доказать вмешательство кого-то в её голову после её смерти будет невозможно — уж я постораюсь! А тут ещё такие шикарные следы борьбы и попытки сексуального насилия… синячки в нужных местах, кровоподтёки, порванная одежда — ни один патологоанатом не усомнится! Блеск! Отличная картинка получается. Я бы и сам лучше не придумал! Осталось только дождаться Борятинскую…

Знаете, у каждого иногда наступает такой момент, когда, всё, что копилось, копилось, копилось, загонялось внутрь, подавлялось волевыми усилиями, отодвигалось от сознания, наконец, прорывается наружу. Та самая, пресловутая «соломинка, ломающая спину верблюда».

Сколько уже я здесь? Сколько в этом мире и этом теле? Около шести месяцев. Если считать только «нормальные», нормально двигающиеся дни. Если прибавить к ним ещё и петлю, то получится уже больше года. И всё это время, все эти месяцы и эти дни, меня постоянно преследуют местные Разумники. Никто другой. Никому другому нет до меня никакого дела. Они живут сами и не мешают жить мне. Кто-то, вроде тех же Алины или Алексея Константиновича, даже помогают. Не то, чтобы у них не было к этому своих причин, или не было в том их собственной выгоды, но это и нормально. Это как раз и называется «сотрудничество», когда каждый из тех, кто взаимодействует друг с другом, получает от этого какую-то пользу для самого себя. Я считаю это правильным. Наоборот: совершенно не доверяю альтруистам. Мне очень некомфортно с ними: «энергетический обмен» получается неполный, неравный, или… я не вижу их выгоды, а она есть, и это меня напрягает, ведь, если не понимаешь, чем расплачиваешься, то есть серьёзная опасность «остаться без штанов» или вообще «уйти в минуса» там, где этого и не ожидаешь.

Но, Бог с ними, с альтруистами. Тем более, я тут таких и не встретил вовсе. Что и к лучшему. Но Разумники…

Раз за разом, день за днём, они старательно портят мне жизнь. Пытаются убить моего брата, пытаются убить меня, заставляют меня самого убивать (ставят перед гадским выбором: убей или умри, а потом, всё равно, убивают), льют на меня помои с экранов телевизоров на всю Империю, теперь вот собираются убить ту, кто помогал и помогает в этом мире мне больше и чаще других, кто относится ко мне теплее всего… да ещё и не просто собираются убить — хотят вынудить меня самого сделать это! Своими собственными руками свернуть ей шею…

Знаете, в этот момент, я даже не вспомнил ни о какой возможности «петли». Как-то не пришло в мою разгорячённую голову, что можно сейчас спокойненько помереть, чтобы прожить этот день ещё раз, заново. Получить инсайдерскую информацию и начать портить чужие планы уже с самого раннего утра так, чтобы вся эта ситуация даже и не сложилась. Не могла сложиться.

Не было в моей голове никакого «начать с начала»! Да, кстати, и уверенности не было, что, если меня убьют сейчас, то новая «петля» начнётся. Ведь, то, что сработало раз, при одних уникальных условиях, совершенно не факт, что сработает и в другой, при других уже условиях. Ведь, может же быть, что это было вообще неповторимая, разовая «акция Вселенной», а не какое-то моё личное свойство-умение? Может. Почему нет?

Однако, ни о чём из этого я в тот момент не думал. В моей голове вообще спокойствием, логикой и конструктивом тогда не пахло. Там билось одно: «Как вы меня достали, твари! Как вы меня достали! Достали! Убью, тварь!»… А потом весь тот хаос из чувств, эмоций, негатива, раздражения, злобы, бессилия и ярости сложился в один единственный вопрос.

— «Где ты, тварь???!!!» — который я одновременно прорычал и проорал в своей голове, глядя точно в глаза криво лыбящейся подо мной «Алины». Взгляд во взгляд. Глаза в глаза.

Ухмылка её дрогнула и начала сползать. Сама она дрогнула своим телом и резко отвернула голову, разрывая зрительный контакт.

Но, это бесполезно: я был уже в такой ярости, что действовал даже не пытаясь думать. Я резко отпустил руки девушки, схватив ладонями её голову с боков, при этом, вес перенёс на согнувшиеся локти, которыми и прибил снова к полу, на мгновение освобождённые вроде бы руки. Должно быть, это было больно: ребром лучевой кости да по мягкой ткани основания бицепса… Но и мне, и ей было всё равно. Алина боли не чувствовала, так как своим телом не владела, Разумнику или Разумнице боль по их связи не передавалась (или передавалась — не знаю). А я был в ярости.

Я схватил её голову за виски и с силой повернул к себе, заставив смотреть на меня. Заставив смотреть мне в глаза. Больше того, двумя парами пальцев: большим и указательным, я, пользуясь тем, что лапищи у меня ого-го какие, ещё и веки её растянул вверх и вниз, не позволяя даже зажмуриться. Хотя, это, наверное, было лишним.

Я вперил свой яростный, горящий взгляд ей в глаза, в которых мелькнула и зародилась неуверенность.

— «Где ты, тварь???!!!» — прорычал я ещё яростнее и громче. Я впиявливался своим взглядом в её глаза, словно хотел продавить, пробурить, просверлить ей череп насквозь… чтобы увидеть за ним того, кто это всё затеял. Увидеть, найти, поймать… и убить.

Во мне не было ни сомнений, ни неуверенности, ни мыслей о том, что выгляжу я по-идиотски. Были только ярость и непреклонная решимость, абсолютная уверенность, воля, сила и ярость.

— «ГДЕ ТЫ, ТВАРЬ???!!!» — проревел я раненым медведем на всю комнату, да, наверное и не только.

…и я увидел. Или не увидел, а почувствовал. Или ещё что-то… Не важно. Я понял, где Разумник. Совершенно чётко и однозначно понял, что эта тварь сейчас стоит внизу, прямо под нашими окнами. Стоит… нет, дёрнулась и… собирается убежать?

От меня? От меня⁈ Убежать⁈.. Чтобы потом вернуться и опять гадить?!!!

Не пущу!! Не уйдёшь!!! Не сбежишь, ТВАРЬ!!!

Девчонка в моих руках обмякла, закатила глаза и, похоже, что отрубилась. Но и плевать. Я вскочил с неё, схватил стул и швырнул его со всей силы в окно, так, что он разнёс в дребезги весь хороший дорогой и качественный тройной стеклопакет и вылетел наружу. Но опередил он меня совсем ненамного, так как прямо следом за ним через тучу ещё не упавших осколков, выпрыгнул и я. С такой силой, такой скоростью, каких, наверное, никогда до этого себе не позволял. Ведь сейчас мне не мешали мозги. Не ограничивали мысли о том, что это, вообще-то, второй этаж, и при малейшей неудаче, можно переломать себе ноги. Минимум, ноги. Что все эти осколки, кажущиеся такими безвредными и невесомыми, это стекло! Свежее и от того очень острое. Которое может даже в полёте, прямо сейчас, пока ещё «висит» серьёзно изрезать кожу, не говоря уж о тех его кусках, которые остались не выбитыми в раме, и которые я довыбивал теперь своим собственным телом. Мне было всё равно.

Я вылетел из окна и увидел её, эту тварь. Она как раз поднимала голову вверх. Подняла и увидела меня. Наши глаза встретились. Её зрачки сначала расширились, а потом сузились от ужаса. В её и моих глазах одновременно появилось понимание, что это всё — это смерть. Что уже ей не убежать и ничего не сделать…

Хотя, надо отдать ей должное, она попыталась. Попыталась извлечь пистолет из оперативной кобуры под левой рукой из-под расстёгнутой куртки. Вряд ли бы, это у неё получилось при любом раскладе — слишком мало на это было времени, слишком быстро я летел. Так ещё и глушитель этой машинки зацепился за ремни и ещё замедлил процесс.