— Дафна, дорогая, у тебя тоже есть ко мне чувства? Хочешь ли ты остаться здесь, с Эссосом, или уехать со мной и обрести свободу? Ты знаешь, что я чувствую к тебе… мы должны сообщить об этом всем. — Гален протянул ко мне руку, подзывая к себе. — Время пришло, любовь моя. Сейчас. Так ты тоже хочешь меня? Ты должна сказать это. — я кивнула головой, не в силах сказать это. — Мне нужно услышать твои слова. Тебе нужно выразить это словами, иначе никто тебе не поверит.

Слова застряли у меня в горле, но он махнул рукой, подзывая меня вперед.

— Да. — мой голос сорвался на полуслове. Я не могла оторвать взгляд от Галена. В комнате стояла тишина, даже ропот из толпы не прерывал происходящего. Мне казалось, все вокруг слышали, как бьется мое сердце в груди.

— Хорошая девочка. Теперь подойди сюда. Мы должны скрепить это поцелуем, — сказал Гален, все взгляды устремлены на нас. Я смотрела на Эссоса, который стал совершенно неподвижным. Что-то страшное горело в его глазах, когда он смотрел на меня, и это ошеломляло. Он ничего не говорил, но снова смотрел на Ксавье и Поузи, прежде чем встретить мой взгляд. Мышцы на его шее напряжены, словно он пытался пошевелиться, но не мог.

Я нервно сглотнула и медленно подошла к Галену. Когда я дошла до него, он усмехнулся и прошептал мне.

— Я никогда не был так счастлив, как в этот момент. — его голос не выдавал в нем человека, который только что нашел свою давно потерянную любовь. Его голос был сердитым и горьким, и до меня слишком поздно доходит, что я совершила ужасную, ужасную ошибку. Я начала отступать, оглядывая комнату в поисках выхода.

Он запустил руку в мои волосы и притянул меня ближе к себе. Я встретилась с ним взглядом за мгновение до того, как его губы врезались в мои. У меня осталась небольшая доля надежды, я ожидала, что за этим последует огонь и любовь, как это было в воспоминаниях.

Вместо этого — я ощутила просто давление. Меня никогда так не целовали. Когда мы оторвались друг от друга, мои губы ощущались опухшими и в синяках, и не в хорошем смысле. Я оттолкнула его, рискуя вызвать его гнев, и вытерла тыльной стороной ладони свой рот, размазывая помаду.

Я не получила новых воспоминаний, как надеялась, или даже искру чего-либо. Если мои воспоминания недоступны, мне придется с этим жить, потому что я решила, что даже если я выбрала Галена прямо сейчас, я не останусь с ним.

Никто в комнате, казалось, не дышал, все стояли неподвижно и молча, когда я повернулась лицом к толпе. Я видела Финна, который выглядел разъяренным, и Кэт, у которой разбито сердце. Но именно глаза Эссоса сказали мне то, что я боюсь узнать. Я увидела горе на его лице, которое так тяготило его, что он упал на колени. Зара бросилась вперед и подхватила его, растерянность на ее лице отразилась на моем.

— Как ты, старший брат? — воинственно закричал Гален. Он подтолкнул меня вперед. — Иди и поцелуй его на прощание. В первый и последний раз. Прощальный подарок.

Я хмуро посмотрела на него, вырываясь из его хватки.

— Не будь жестоким, Гален, — выругалась я, но это только заставило его улыбаться еще больше.

— Ты даже не представляешь, насколько это будет жестоко. Иди поцелуй его.

Я скрестила руки и покачала головой, не желая двигаться.

Когда я не сдвинулась с места, его манера поведения поменялась.

— Сейчас, Дафна. — его голос стал ровным, лишенным эмоций. Он схватил меня за руку и дернул вперед. Я споткнулась, и Эссос попытался поймать меня, но это лишь жалкая попытка; ему даже не удалось встать на обе ноги.

Пораженная этой переменой, я подошла к Эссосу, и только звук моих туфель по полу доносся до него. Зара помогла ему встать, он все еще выглядел растерянным. Она надеялась, что я смогу дать объяснение, но я не могла. Эссос едва смотрел на меня. Позади меня кто-то разбил стакан об пол, заставив меня подпрыгнуть.

— Я СКАЗАЛ ЦЕЛУЙ ЕГО, — закричал Гален, и разбился еще один стакан.

Эссос начал приходить в себя. Маска, которую он носил, спала, и показалась вся мощь его ярости. Его челюсти сжаты, он повернулся и посмотрел на Ксавье с убийственным блеском в глазах.

Он выглядел древним, страдающим, когда потянулся ко мне, бросая на брата злобный взгляд через мое плечо. Но ни один из этих гневов не прорвался наружу, когда он прикоснулся ко мне. Рука Эссоса нежна, его пальцы едва дотронулись моей кожи, когда он убрал прядь волос с моих глаз.

— Я сожалею об этом больше, чем ты можешь себе представить, — прошептал он. Мне казалось, что в его глазах стояли слезы, но я не успела посмотреть, как он смахивает их. Эссос наклонился и прижался своими губами к моим. Я даже не была уверена, что он действительно целует меня, так как его прикосновение казалось очень легком, но затем в моем сознании словно открылась дверь, и воспоминания вырвались наружу.

Я вижу свою первую встречу с Эссосом, как он спасает меня на улице Соларема, чтобы меня не затоптала колесница. Я вижу, как мы танцуем под звездами на пляже, прижавшись щекой к щеке, и только луна направляет нас. Исчез Эссос, постоянно одетый в черное; вместо него появился человек, всегда улыбающийся яркой улыбкой, способной соперничать с солнечным светом.

Я вижу, как мы берем к себе Спота и Шедоу, и слышу его смех, когда я называю другую собаку Дэйвом. Я вижу, как он встает на одно колено в парке, где он впервые увидел меня, еще до того, как мы познакомились.

Я вижу день нашей свадьбы перед жителями Соларема, мы оба сияем, он в черном смокинге с приколотой к карману лилией звездочета, а рядом с ним сияю я в белом платье с золотыми деталями, на голове диадема с лучами солнца. Я вижу, как он открывает подарок от меня… кулон в виде солнца. Это тот самый кулон, который я видела на нем, когда все это началось. На нем было выгравировано мое имя, прежде чем оно стерлось от многовекового истирания.

Я вижу, что мы работаем как партнеры, вместе управляя нашими владениями. Ни один из нас не ставит себя выше другого. Вместе с этой радостью я вижу разбитое сердце, ужасные решения, которые нам пришлось принять, и потерю ребенка. Я вижу ссоры, которые у нас были, некоторые маленькие, некоторые большие, но мы всегда находили путь друг к другу.

Я вижу знакомые воспоминания… те, в которых раньше был Гален, сменяются Эссосом, и в них видна правда. Все эти воспоминания ярче, цвета совершенно правильные. Они не перенасыщенные, не серые и не черно-белые. Гален не лгал, когда сказал мне, что у него есть способность извлекать воспоминания, но он также может искажать их так, как ему нужно. Все признаки были налицо, а я их пропустила.

Я вижу наши последние месяцы вместе, что-то темное и зловещее нависло над домом, когда мы боролись с давлением Галена, который всегда был рядом. Будущее было неопределенным, мы искали провидцев, которые помогли бы нам, и решили все оставить Судьбе, которая так и не соизволила выйти на поверхность.

Я вижу, как Эссос заходит в нашу спальню и видит Галена, который стоит надо мной на кровати, полуодетый, и смеется. Простыни вокруг меня испачканы кровью, юбка моего белого платья задрана на талии, из груди торчит кинжал.

Гален громко смеется, когда я протягиваю руку к Эссосу, чувствуя, как сердце выкачивает из меня жизнь. Гален не насиловал меня, но позволил своему брату поверить в это было достаточным наказанием. Эссос провел вечность, размышляя, не подвел ли он меня во всех возможных отношениях, недооценив своего брата.

В моем последнем воспоминании Эссос бросается ко мне. Его руки дрожат, и он не знает, что делать. Он задирает мое платье, стягивая его, а затем прикасается к моей груди по обе стороны от кинжала, надавливая вокруг него, пытаясь остановить кровотечение.

Мы оба знаем, что уже слишком поздно. Я умираю, и никакое желание обратного не изменит. Он накрывает мое лицо своей рукой, колеблясь, когда понимает, что оставляет кровавые отпечатки рук. Он целует меня, и я ощущаю вкус соли, когда слезы свободно текут по его лицу.