Оперевшись руками об ванную, я посмотрела на себя в зеркало. Мне было больно улыбаться, но я должна избавиться от этого отчаяния в глазах, потому что, как бы ни держала свою семью на расстоянии, Кэт была очень близка со своей. Сегодня я должна стать ее опорой. Я смогу найти время, чтобы сломаться.

Выйдя из ванной, я увидела Кэт, роющейся на своем столике.

— Полагаю, это лучше, чем стать Президентом. — ее смех эхом отразился в комнате, но он прозвучал не так искренне, как обычно, и я знала, что она пыталась поднять нам настроение. Я рассмеялась вместе с ней, хотя бы для того, чтобы изобразить спокойствие, которого у меня пока нет.

— Думаешь остаться? — спросила я, не собираясь расстраивать нас обеих, но настроение и так было хуже некуда.

— А ты? — спросила уклончиво она, пытаясь узнать мое решение.

— Думаю, да. — я кивнула, сначала медленно, потом более решительно. — Я имею в виду, что мы теряем? Мы уже мертвы. У нас нет ничего, кроме загробного мира. Я сомневаюсь, что меня выберут… мое резюме не совсем подходит на роль королевы. Будущий президент женского общества и нашей страны, однако…

Кэт рухнула на кровать, нахмурившись.

Я поморщилась от своей беспечности. Мои мысли хаотично передвигались в голове, и я не успела проследить… что сказала о возможности стать Королевой Подземного мира, и также упомянула будущее, которое должно было быть у Кэт, словно оно все еще может произойти.

— Разве ты не хочешь увидеть своих родителей? — спросила она осторожно, не желая ставить меня в неудобное положение, чего я заслуживала после своего комментария. Я тоже упала на кровать и повернула голову, посмотрев на нее.

— Честно? Сейчас, нет. Думаю, я всегда представляла, что увижу их через жемчужные ворота, и у меня будет гора достижений, которыми я смогу похвалиться. Например, посмотрите, какую потрясающую вещь я сделала, смогла найти лекарство от рака или стать первой Женщиной-Президентом. Но, что я могу сказать им сейчас? Что могу простоять на бочонке 27 секунд? Что однажды выпила целую бутылку шампанского через пивной кальян и меня не стошнило? Я хотела, чтобы они гордились моими достижениями, а таковых нет. И все это не делает меня королевой.

Кэт сжала мою руку.

— Я очень надеюсь, что не понадобится еще 24 года, чтобы избрать первую женщину-президентом… это было бы чертовски грустно. А если серьезно, то я думаю, что ты хорошо справляешься с трудностями, стоящими у тебя на пути, и это уже само по себе является достижением. Слушай, если ты захочешь уйти, то, скорее всего, они будут гордиться тобой, не только твои родители, но и твои бабушки и дедушки.

— Ты мне не ответила, — заметила я, пытаясь вернуть нас к главному.

— Ты права. Потому что… не знаю. Я не могу вернуться к прежней жизни. Но скучаю по родителям и брату. Я с нетерпением ждала конца семестра и поездки домой, чтобы увидеть их, но этого не случится. Хотелось бы, чтобы мое последнее прощание не было таким обыденным. Я хочу обнять их в последний раз, но не могу. Остаться или уйти — это не изменит ситуацию. Если ты останешься, то и я останусь. Если уж на то пошло, я думаю, из тебя получилась бы потрясающая королева… выстоять на бочке в течение 27 секунд — это уровень самоотверженности, на который мог бы рассчитывать любой король. По правде говоря, ты делаешь это постоянно… убеждаешь себя, что недостаточно хороша, и в последнюю минуту останавливаешься, потому что боишься того, что услышишь. Ты делала это все время, и ты сделала это, когда мы выдвигались в старосты в нашем общежитии на первом курсе.

— Я отказалась только потому, что ты хотела этого намного сильнее.

— И я люблю тебя за это, но это не изменит моих слов. Ты живешь с Филом и Мелиндой уже десять лет, и, клянусь, иногда кажется, что ты все еще ждешь, когда они вернут тебя в детский дом. Ты непоседливая, очень умная, и любому повезет быть любимой тобой, потому что ты неукротима, когда кого-то любишь.

— Гони или умри, — прошептала я, переплетая наши мизинцы.

— Гони или умри. — она сжала мой мизинец, скрепляя наши судьбы.

Этой ночью мне опять приснился мужчина.

Мы лежали в парке, под деревом, на покрывале. На мужчине был костюм и низко надвинутая на лицо шляпа, с помощью которой он прятался от яркого солнца.

Я видела только его губы, умоляющие меня их поцеловать. Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, а я лежала на покрывале в блузке с длинными рукавами и длинной юбкой в несколько слоев, с маленькой черной шляпкой на голове.

Он наклонился ко мне, убрав прядь волос, выбившуюся из прически, а затем обхватил мое лицо руками. Я прищурилась, пытаясь увидеть его лицо, но солнце светило так ярко, что мне было больно смотреть. Хотя это не имело значения, я доверяла этому человеку, поэтому закрыла глаза, позволяя ему себя обнять.

Наши губы встретились, и он страстно меня поцеловал. Я ответила на его поцелуй с такой же страстью и прижалась к нему всем телом, отчего шляпка слетела набок. Я положила руку ему на грудь и почувствовала, как бешено билось его сердце через костюм. Он навалился на меня сверху, и я наслаждалась весом его тела, когда он устраивался между моих ног, насколько это было возможным, учитывая мои объемные юбки.

Его рука коснулась верхушки моей груди, выглядывающей из корсета. Он простонал мое имя, прежде чем его ладонь скользнула вниз, пытаясь добраться до конца моей юбки.

— Зачем так много слоев? — прохрипел знакомый голос.

Я рассмеялась.

— Но, сэр, как еще мне уберечь свою добродетель?

— Это означает, что такой повеса, как я, должен быть сосредоточен на цели. — он снова поцеловал меня, усаживая к себе на колени. — Ты самое ценное, что есть в моей жизни, и я сожгу это платье дотла, когда мы вернемся домой, чтобы показать тебе, насколько прекрасна может быть эта поездка.

Я вскочила в постели, возбужденная и раскрасневшаяся.

Кэт лежала рядом со мной, обнимая плюшевого медведя, которого она в детстве прозвала Милашкой. Она оставила его дома, но нашла на своей кровати — еще один приятный сюрприз от Эссоса и Сибил. Такие вещи, как медвежонок и кольца моей бабушки, помогли нам двоим начать смиряться с этим.

Осмотрев ее комнату, мы вернулись в мою, чтобы исследовать гардероб. Удивительно, но вся одежда была из тех вещей, которые я купила бы себе, но, думаю, тут нечему удивляться.

Очевидно, что Эссос и Сибил провели свое исследование. Мы остались в моей комнате до самой ночи, услышав, как другие девушки проходили в свои апартаменты. Ни одна из нас не хотела обсуждать это с другими.

Мы с трудом заснули, пытаясь казаться храбрыми. Тем не менее, от рыданий Кэт сотрясалась кровать, и я обнимала ее, пока она не заснула.

Встав с кровати, я обула тапочки, затем схватила халат, висящий за дверью, прежде чем спуститься вниз. Спускаясь по лестнице, я представила себя в одном из шикарных платьев, висящих в гардеробе.

Я ущипнула себя, убеждаясь, что все это не сон. Воспоминания о моей смерти были до сих пор свежи. Боль и отчаяние не отпускали меня. Я с трудом заставила себя умыться перед сном.

Я прошла через фойе и гостиную, а затем вышла через заднюю дверь к бассейну, и резко остановилась. Кто-то стоял на краю площадки спиной ко мне, но по темной фигуре можно догадаться, кто это. Мой пульс участился при мысли о том, что могла побыть с ним наедине.

Пользуясь тем, что он меня не видел, я изучала его спину. Темные волосы Эссоса были зачесаны назад, но я заметила несколько кудрей на затылке. Почему-то осознание того, кто он на самом деле, делало его больше.

— Можешь подойти. Я не кусаюсь, обещаю. — Эссос повернулся ко мне, держа в руках чашку с кофе. Он улыбнулся мне, но я увидела, как тяжесть ответственности лежала на его широких плечах.

Желание протянуть руку и провести по его сильной спине, как будто этим действием я могла облегчить его бремя, было неумолимым. И я понимала, что, если сделаю это, то почувствую его сильное тело. Я подошла ближе, желая сделать что-нибудь, чтобы он снова улыбнулся. Ведь он редко это делал.