Нахмурилась. В голосе столько мыслей и вопросов. Мне обязательно нужно их задать.

– Но вашему первому артефакту подходит сила не только белых магов? Так?

– Силы почти любых магических рас и существ подходит. Только не темных.

– Поэтому стали исчезать не только белые маги но и тролли? Русалки? Эльфы? Это не из-за войны между светлыми и темными и уничтожения артефакта светлых?

– Нет. Та война как раз и привела к тому, что светлых стало значительно меньше. Первому артефакту стало не хватать энергии и пришлось призывать магические расы к первому артефакту раньше срока их смерти, но пытаемся уменьшить ущерб, следя за тем, чтобы те, кого мы призываем успели оставить потомство, во всяком случае хотя бы белые маги, – без каких-либо виноватых ноток отвечает Эндел и затем указывает рукой на ближайшую стеклянную стену. В мутном стекле неожиданно вижу своих родителей, таких, какими их помню, они держатся за руки и улыбаются мне.

Хочу бросится к ним, но не могу, ноги как будто приросли к полу.

– Души тех, кто, отдал свою силу и жизнь артефакту, навсегда здесь, в этом городе, – говорит Эндел. – Ты соединишься с предками, когда настанет твой час, а до этого будешь оставаться в городе. Если тебе удастся восстановить артефакт светлых магов, усилив магический фон мира, то возможно проживешь гораздо дольше, чем тебе будет отмеряно.

Ответить ничего не успела.

– Ваше поразительное лицемерие по масштабам можно сравнить только с той вечностью, которую вы проживаете, – презрительно произносит Каллен.

Эндел вопросительно склоняет голову и даже изгибает бровь, хотя до этого на его лице не отражалось ни одной эмоции. И при этом он все равно смотрит только на меня.

– В чем именно лицемерие?

– Самое большое в том, что это не вы служите артефакту, а он вам. Иначе видимых причин его так упорно поддерживать на протяжении тысячелетий я не вижу. Как именно он вам служит? Я знаю только о заброшенном всеми никому кроме вас не нужном городе и не услышал о том, для чего вообще нужен этот артефакт, кроме того что он великий и первый. Из этого я делаю вывод, что артефакт нужнее вам, чем вы ему. Он поддерживает вашу вечную жизнь и молодость. Так? Именно этой силой вы не захотели делится с другими народами и расами. Новые обитатели этой планеты могли бы жить гораздо дольше благодаря этому артефакту, но тогда вы бы потеряли свое бессмертие, разве не так? Не захотели делиться его силой, поэтому и случилась война. А потом призывали белых магов к калечному артефакту, чтобы те отдавали крохи своей жизни и силы, чтобы та поддерживала вас и дальше. Скорее всего вы и от артефакта далеко отойти не можете, иначе вдали от него начнете стареть как и все ее обычные обитатели. Веками сидите здесь не видя неба, сами себя заперев. Скажешь, что я не прав?

Тут даже у этого невозмутимого вечного, как мне показалось, дернулся глаз и он наконец перевел взгляд с меня на того, кто находится позади.

Оборачиваюсь. Каллен смотрит на оппонента надменно и зло, а стоящий рядом Рэвен изумленно, но не на фиолетого, а на принца. Во взгляде неря Оквиудаертане еще и столько негодования, он как будто кричит: “ЧТо вы делаете, ваше высочество?! Зачем их дразните и нарываетесь? Мы сейчас все умрем!”

Удивительно, но сегодня мы с Ревеном все-таки достигли наивысшей степени солидарности.

Вечный не стал тут же пытаться убить моего мужа, ответил не сразу, что-то обдумал, а затем произнес:

– Ты упомянул о самом большом лицемерии, по твоему я в чем-то еще обманываю?

– Я думаю, весь этот ваш мертвый город, чьи стены тысячи лет пропитывались смертями светлых, полон лжи и стоит только на воспоминаниях о былом величии. Все что у вас осталось и благодаря чему живете – это ваше высокомерие, – Каллен прищурился. – Вы тоже заинтересованы в восстановлении светлого артефакта, чтобы количество светлых магов увеличивалось и вам было, кого приносить в жертву. Вы могли просто отдать нам посох, но вам захотелось больше. Конкретно тебе больше. Поиграться, показав свое превосходство. А еще получить понравившуюся молоденькую светлую, захотел ее себе, ту, что полна тепла и света, похожа на нежный цветок с восхитительным, одуряющим ароматом. Разве нет?

Приложила руки к вспыхнувшим щекам. Каллен, похоже, вбил в себе в голову, что у вечного ко мне личный интерес.

– Это только домыслы, – в итоге на все выпады ответил вечный и утерял интерес к принцу. Каллену не удалось вывести из себя фиолтового. И вот, на меня опять внимательно смотрят светящиеся глаза вечности. – Твой ответ, светлая. Откажешься, и все, кто пришел с тобой умрут.

Словно в подтверждение слов Эндела, потолок засветился ярче, фиолетовые линии запульсировали как будто жадно, в предвкушении.

Снова не успела ничего ответить.

– Она отказывается, – раздается голос моего мужа. Интонации более чем наглые и полные вызова. – Мне надоел этот фарс. Показывайте уже, на что способен этот ваш калечный артефакт.

– Твое мнение меня не интересует, – говорит вечный, не глядя на принца.

– Терин, подтверди мои слова, – приказывает Каллен с нажимом. – Скажи, что ты отказываешься.

Не тороплюсь отвечать. Я не переживу, если Каллен умрет. Мне уже ничего тогда не нужно будет. Кажется, что он нарывается только для того чтобы я ничего не должна была вечным. Готов пожертвовать собой и всем нашим отрядом.

– Терин, – вновь с нажимом произносит супруг. – Верь мне и не бойся.

– Я отказываюсь от вашего предложения, Эндел, – говорю, не сдерживая слезы, обильно побежавшие по щекам. Мне кажется, что этими словами я убиваю своего мужа, но не могу ему не верить, не слушать и не уважать его волю.

– Умничка, – хвалит меня Каллен.

В такой ситуации, как на мой взгляд, совершенно неуместная похвала.

Незаметно, чтобы вечный расстроился из-за отказа. На его лице не отразилось ни единой эмоции.

– Этой твой выбор, светлая, и ты так захотела, – произносит Эндел, а на потолке в это время мерцающие линии отрываются от своих мечт и начинают закручиваться в световую воронку. Я не знаю, что происходит, но мне это совершенно не нравится.

И совсем уж неожиданно было ощутить, как меня вдруг обнимают за талию. Крепко стискивают, прижимая к сильному телу. Мою макушку обжигает теплое дыхание.

– Испугалась? Все хорошо, не бойся. Они думали нас удержать какой-то трухлявой клеткой. Смешно.

Удивленно смотрю на Каллена, оборачиваюсь туда, где была огромная клетка, но сейчас там только черный пепел, а наш отряд в данный момент группируется вокруг нас с мужем. Ревен командует, отдавая быстрые приказы, кто и сколько вечных на себя берет.

А вечные больше не выглядят каменными статуями, ожили, зашевились в глазах недоверие и изумление, Эндел напрягся и выказывает недовольство, созерцая, как пришлые маги пытаются рушить его планы. На скулах заиграли желваки.

– Убить их, – холодно произносит Эндел и поднимает взгляд к потолку. – Всех кроме девушки, пусть спит.

Поток света с потолка стал неистерпимо ярким и обрушился на нас. Я не успела даже зажмуриться, а вот Каллен… Поток фиолетового цвета вдруг повстречался с самой настоящей тьмой, клубами мягко потекшей вверх из ладони мужа. В глазах Каллена все та же тьма. Принц раскрыл крылья над нами и закрывает нас ими так, когда-то в академии прикрывал от дождя.

Кажется, убийство нашего отряда задерживается. Фиолетовый свет с потолка не причиняет никому вреда, а вот тьма от руки мужа медленно, но верно поднимается все выше и выше. Фиолетовый свет и тьма словно меряются друг с другом силами, и похоже, свет постепенно проигрывает, не в силах рассеять поглощающую его тьму.

– Это точно тот самый артефакт, упокоивший тысячи светлых? Что-то невпечатляет, – дразня, наглым тоном громко вопрошает муж. Я впечатлена.

Эндел напрягся еще сильнее, мереется взглядами с ухмыляющимся Калленом, а затем кивает своим вечным. Все, кроме тех, что были в пятерке одновременно, одним слитным движением сбрасывают с себя плащи. В руках вечных мечи. Также одновременно, секунда в секунду они бросаются на наш отряд.