Хмурюсь.

– Вы так говорите, будто это все какой-то химический или магический процесс, а не искренние чувства.

– Чувства, наверное, тоже есть, но и магии предостаточно. Возможно даже больше, чем чувств. Когда твой пастух играл, нерри Фанерит, обладая, видимо, той же особенностью, что и ты, тоже ощутила магию в музыке. В образовавшейся паре магов как правило, уже больше никого себе качестве объекта воздыхания не рассматривает. Терин, это нормально, и в этом ничего такого нет. Да, так действует магия.

– Не верю

– Хочешь, можем провести эксперимент?

– Какой?

Каллен поднимается из воды. Отворачиваюсь, но успеваю заметить, что он в брюках. Принц отплывает, выходит из воды на пирс, отодвигает одну из заслонок, не ту, через которую пришла я, кому-то что-то говорит на незнакомом языке, и через некоторое время возвращается, держа в одной руке поднос со знакомым необычным чайным сервизом, а в другой руке гитару. Поднос ставит прямо на доски пирса, а гитару оставляет в руках, и с ней садится на лестницу, частично опустив ноги в воду.

– Я, конечно, не из шаманского рода, но силу в музыку способен вкладывать. Пришлось ради этого вспомнить детские уроки музыки. Извини, если сама мелодия тебя шокирует, я не музыкант от рождения.

Каллен как будто задумчиво, приноравливаяь, пару раз перебрал струны, издав пару пробных аккордов, и уже от этих простых звуков по моей коже побежал табун мурашек. Замерла, затаив дыхание.

И это только первые аккорды, а когда Каллен заиграл в полную силу, пришлось судорожно хвататься за стены ниши, но все равно не смогла удержать себя на месте.

Как могу медленно подплываю к ступеням. Акустика в этом месте невероятная, звук в окружении скал усиливается и полностью захватывает.

Я думала, то что говорил Каллен, полная чушь, и музыка, пусть и с магией, никак не может на меня влиять, но это не так. Если бы тут не было воды, я бы уже упала, потому что ноги стали как ватные. Руки дрожат и внизу живота все настолько сладко сжимается в непонятном томлении, что это почти больно.

Слабым голосом прошу Каллена остановиться, но слишком тихо, не слышит, а сил говорить громче у меня просто нет.

Подплываю еще ближе, почти к самым ступеням. Принц на меня не смотрит, все его внимание поглощено гитарой. Играет серьезно, сосредоточенно. Мокрая густая челка свисает глаза. Такой соблазн дотронуться, чтобы убрать ее назад. Ой, а какой у Каллена, оказывается широкий разворот плеч!

Я у ног принца. Чтобы сдержаться и не подплыть еще ближе, со всей силы вцепилась в перила лестницы, прижалась к ней лбом и зажмурилась.

Пока Каллен играет спокойно и медленно, еще ничего, но как только темпе начинает ускоряться, усиливаться, и мне становится все труднее держать себя в руках. Как будто музыки было мало, и Каллен еще и запел. Голос оказался глубокий, бархатный, проникающий в самую душу. Держать перила стало больно. Еще немного, и я их либо сломаю, либо у меня косточки затрещат от усилий.

А принц поет балладу о молодом, храбром, верном воине, имевшем несчастье влюбиться в свою госпожу, еще и принцессу. Он следовал за ней тенью, охранял, берег, но не смел показать свои чувства, зная, что он простой воин и никогда не станет для принцессы мужем, но он был счастлив и тем, что всегда находился рядом, лучше всех выполняя свой долг. Но его счастье закончилось, когда принцессу обручили с принцем из другой страны. Настал день, когда принц явился за своей принцессой, чтобы навсегда забрать ее в свою страну. Момент прощания произошел на самой высокой башне дворца. Принц взял за руку свою принцессу, за их спинами раскрылись прекрасные крылья и вместе они воспарили к небесам. Воин смотрел вверх, вслед своей принцессе и по привычке шагнул вслед за ней, забыв, что у него-то крыльев нет, он не воспарил, упал вниз, а она этого даже не заметила, все выше и выше поднимаясь в небеса.

Музыка резко обрывается.

Да что ж Каллен со мной делает-то! Душу несколько раз вывернул. Почти ничего не вижу из-за застилающих глаза слез. Я тут их целый поток выплакала сидя у принца под боком.

Плачу и не могу остановиться. Утираю слезы руками, а они все равно все текут и текут. Каллен убирает гитару и кладет мне руку на плечо.

– Терин, все, перестань. Это всего лишь вымышленная история. Не стоит на нее тратить столько слез.

– Но воина жа-алко.

Свободной рукой, тыльной стороной ладони Каллен стирает слезы с моих щек.

– Да, жалко, поэтому я все-таки предпочитаю быть принцем, – с усмешкой произносит его высочество. – Это хотя бы гарантирует, что понравившаяся девушка от тебя никуда не денется.

Кхм.

Сползаю по ступеням обратно вниз, в воду. Каллен с улыбкой и хищным взглядом за этим наблюдает, а вскоре и вовсе оказывается в воде вместе со мной. Нет сил сопротивляться, когда он ловит и обнимает за талию, прижимая к себе. Руки и ноги как ватные. Мое дыхание до сих пор после музыки не восстановилось. Дышу тяжело, и до невозможности хочется уткнуться носом в шею принца, но я пока держусь, уперлась лбом в его плечо и зажмурилась. Каллен – это не безопасные перила, но хотя бы так.

– Что думаешь насчет эксперимента? – вкрадчиво, на ухо спрашивает его высочество. – Ощутила, что-нибудь… особенное?

Что-то особенное, в меня упирающееся, я ощущаю прямо сейчас. Каллен ласково, словно кошку, начинает поглаживать по спине.

– Это все зависит от силы магии? – спрашиваю, не открывая глаз. Наверняка принц, будучи сильным магом, обрушил на меня разом всю свою энергию.

– Нет, иначе маги образовывали пары только с другими магами, сильные с сильными и так далее, но успешно встречают и женятся на обычных женщинах без магии. Также и у тебя. Чувствуешь не мощь и силу, а… это просто ощущение, как аромат или вкус. Что вот этот человек приятен, вкусен, к нему тянет. Вкусы, как и люди разные. Что-то нравится больше, что-то меньше. Какие-то, хм, “ароматы” яркие, сочные, но быстро приедаются, другие тонкие, изысканные, хочется к ним быть ближе, разбирать оттенки. а Поначалу может вообще не нравится какой-то аромат, а потом, привыкнув, кажется, что вот этот только самый лучший. Представила отбор невест как кондитерскую, а участницы – это пирожные, которые Каллен внимательно рассматривает, нюхает, может аккуратно попробовать. Лизнуть. От этой картинки стало очень смешно. Эксперт по пирожным.

– И… почему-ты оставляешь меня в отборе? Это из-за того что для тебя я вкусное пирожное? Вкуснее других? Или нужна для коллекции ощущений?

Плечи Каллена затряслись, опираться лбом стало неудобно. Поднимаю голову и смотрю на смеющегося принца.

– Пирожные? Забавное сравнение. Некоторые девушки и правда ощущаются очень сладко. Но ты не пирожное, Терин. Если уж сравнивать с едой, то ты мой завтрак, обед и ужин.

– Это как? – озадачилась я.

Каллен задумчиво прищурился.

– Сам не знаю. Пожалуй, можно еще добавить полдник и ночной перекус. Если брать напитки, то вода, а ароматы… воздух.

– Вода без вкуса, воздух – это не какой-то конкретный запах.

– Разговор ушел немного не туда. Сейчас мы не о моих вкусовых предпочтениях говорим, а о твоих. Эксперимент. Ощутила что-нибудь?

Принц смотрит на меня испытующе, с прищуром, а я не могу ничего ответить. Слова в горле застряли, а Каллену они как будто и не нужны. Его рука зарывается мне в волосы, а лицо… ме-едленно наклоняется к моему. Все ближе и ближе.

Губы Каллена захватывают мои. Очень нежно, осторожно. Я не мог отстраниться. Все мое тело дрожит и желает этого поцелуя. Может, если пройдет какое-то время и я забуду эффект от только что услышанной музыки и песни, я смогу себя держать в руках, но не сейчас. На самом деле неизвестно, кто в данный момент больше хочет этого поцелуя.

Не встретив сопротивления, поняв, что я не противлюсь, Каллен тут же перестает быть нежным и осторожным, крепко сжимает в объятиях, так, что мои косточки, кажется, сейчас затрещат, и целует так жадно… словно очень долго хотел пить, шел через жаркую пустыню и, наконец, нашел источник воды. Целует, опаляя своей страстью, жаром, требовательно, горячо, захватывая все больше власти надо мной. Смущаюсь от того, насколько глубокий и требовательный становится поцелуй, но все равно ничего не могу с собой поделать, таю в твердых мужских объятиях и даже робко и неумело пытаюсь ответить на поцелуй.