Что ж, сдержанности они научились.

Ходит ли он теперь на рыбалку в выходные дни? И с кем он на неё теперь ходит?

– Что же у нас пошло не так? – вслух произнесла Вэл, доставая из сейфа карту памяти, принесённую утром свекровью.

__________________________________________________________

* Указана возрастная классификация информационной продукции, принятая в США

Пришлось собраться с духом, чтобы кликнуть на ярлычок «запустить видео». Ничто не даётся так тяжело, как углубление в самые мучительные моменты прошлого, которые хочется закопать в глубинах памяти и никогда не доставать на свет. Но если она намерена поставить окончательную точку в деле развода с супругом, то должна провести полное расследование и предъявить ему весомые основания для расторжения брака, в наличии которых он вдруг начал сомневаться. И сомнения эти оказались заразными...

Запретив себе верить в то, что опровергается современной наукой, Вэл настроилась на хладнокровный просмотр свидетельств по делу. Она обрела этот навык, изучая материалы с мест жестоких убийств и привыкнув сосредотачиваться не на крови и жарком чувстве ненависти к преступникам, а на мелких деталях картины их преступлений, в которых частенько скрывались ключи к разгадке мотивов и личностей виновных. Адвокат, как врач, в процессе работы должен быть абсолютно спокоен и беспристрастен.

Она промотала запись фронтальной камеры до вечерних сумерек и появления у ворот приснопамятной молодой черноволосой ведьмы. Та сунула подмышку папку с бумагами и метлу, спрятанную в мешок из-под клюшек для гольфа, подняла освободившуюся руку, чтобы позвонить в домофон, и придержала сумочку, норовящую соскользнуть с плеча. Вскоре ворота открылись, а на посыпанной красным гравием дорожке появился бывший муж Вэл, вышедший встретить припозднившуюся гостью. Звук запись не передавала, но парочка направилась к дому, развернувшись лицом к камерам. Увеличив кадр, Вэл внимательно всмотрелась в выражения их лиц: еле уловимая гримаса мужа показалась ей знакома...

Да, на его лице при виде девицы возникло то самое виноватое выражение, что она наблюдала при их столкновениях с его бывшими пассиями! Он абсолютно точно был знаком с этой девицей раньше и близко знаком. Муж даже оглянулся по сторонам, потом видимо расслабился, и она могла бы поклясться, он подумал: «Хоть в этот раз жене не придётся вспомнить о том, каким плейбоем я был раньше!» Его настороженное лицо смягчилось, он склонил голову к лепечущей что-то девице, потрясающей толстой папкой с бумагами. Нетерпение, желание отказаться от чего-то, потом смирение, усилившееся выражение чувства вины, быстрый взгляд на запястье с золотыми часами – и муж кивает, ведёт девицу в дом, и они исчезают из области видимости всех камер. Что произошло в доме? Внезапно пожаром вспыхнули старые чувства?

Внутренний зверь лишь скептически хмыкнул на хлипкую версию – его больше заинтересовало, куда собиралась умчаться их пара на ночь глядя, раз так нетерпеливо на часы глядел? Вэл записала время, когда парочка исчезла в доме, и защёлкала мышкой компьютера, открывая поочерёдно камеры бокового обзора. Есть! Машина мужа стоит перед закрытым гаражом, не загнанная внутрь. Перейдя на другую камеру, она увидела ветровое стекло и приблизила изображение: что-то белело на переднем пассажирском сидении. Ещё чуть ближе, изображение начинает терять чёткость, но охапку крупных белых ромашек ни с чем не спутаешь. Садовые ромашки с пушистыми снежными лепестками и солнечно-золотистыми серединками... её любимые цветы в той ушедшей жизни... Явно не тот букет, что придётся по вкусу светской львице, и не тот, с которым едут к любовнице.

Внутренний зверь досадливо взвыл, веля не сомневаться в очевидном. Звериная мысль, что мозги есть у всех, но не все до конца прочли инструкцию по их использованию, сформировалась в голове Вэл удивительно чётко.

«Если всякий раз доказывать себе, что белое – это белое, наш самец к нам так и не доедет! Те ромашки без нас завяли, и новые без толку пропадут», – гнула свою линию внутренняя сущность.

«Может, не пропадут. Может, у него есть новая пассия, которой тоже нравятся ромашки», – ехидно парировала Вэл.

Зверь выразил мнение, что расклад наличия пассии тоже неплох – будет кем поужинать, и кровожадно облизнулся. Мантикоры уже тысячу лет не охотились на людей, но генетическая память зверя порой давала о себе знать такими вот нетривиальными подходами к решению проблем.

Сумерки на видео становились всё темнее, Вэл вернулась к фронтальной камере, взялась перематывать запись и чуть не пропустила момент своего собственного появления в кадре. Удивлённо посмотрела на время – полчаса с момента ухода парочки в дом? Всего полчаса?! Но она нашла их крепко спящими! По крайней мере, её муж точно спал – он даже не заметил её прихода, а должен был почувствовать и услышать его минимум от порога. Сильный гибрид – это не ведьма, которая запросто прощёлкает приближение подкрадывающегося монстра!

Так, что получается? Родителям Брэд ни о чём не рассказывал, они могли полагать, что Вэл застигла любовников в разгар разврата. Сам бывший муж вряд ли обратил пристальное внимание на стрелки часов при появлении у «ложа страсти» разъярённо атакующей мантикоры. Сама Вэл раньше не знала, когда именно в дом явилась ведьма, но теперь цепочка событий выглядела очень странной.

Остановив запись и откинувшись на спинку кресла, она поступила привычным образом, как всегда поступала, готовясь защищать клиента в суде: представила, что она уже его защищает.

– При неожиданной встрече между давними любовниками вспыхнула страсть: внезапно и необоримо, – представил бы версию обвинения прокурор Соммерс. – Один взгляд, одно прикосновение привели мистера Кэмпбелла к катастрофе: он забыл о чести и долге, подхватил на руки соответчицу по делу и вихрем унёс её в спальню. Ураган вожделения закружил обвиняемого и через полчаса выбросил его обессиленного на влажные простыни, где обвиняемый мгновенно заснул мертвецким сном от утомления и очнулся лишь благодаря инстинкту самосохранения при появлении рядом с ним чрезвычайно опасного и агрессивно настроенного зверя.

– Вы упустили из виду некоторые нюансы картины преступления, господин прокурор, – возразила бы Вэл. – Прежде чем поддаться «урагану вожделения», мой подзащитный сбегал в гостиную за антикварными хрустальными бокалами, которые в семье доставали из-под стекла лишь на праздники. Потом он понёсся в кухню их мыть, поскольку приучен использовать лишь начисто вымытую и тщательно вытертую посуду, в аристократическом роду Кэмпбеллов это просто пунктик какой-то, уж я-то знаю. Потом он направился на поиски бутылки, в которой под этикеткой элитного вина было бы действительно вино, а не более приятный для вампиров напиток. Поскольку в скромном бунгало великосветские приёмы отродясь не проводились, не было необходимости держать под рукой настоящие вина – они хранились в погребе, запертом на висячий замок, ключ от которого лежал на полке в чулане у чёрного входа. Конечно, вампиры – шустрые ребята, но и время не стоит на месте, так что на подготовку «фуршета» был потрачен определённый срок. Само распитие вина тоже заняло какое-то время: к моменту прихода озверевшей (в прямом смысле слова) жены бутылка была пуста и отставлена к стене. Вряд ли марочное вино романтически настроенные любовники выпивали залпом и взахлёб, как дешёвый джин, стараясь быстрее опорожнить бокалы, верно? Кроме того, чтобы крепко уснуть, тоже требуется время, и по итогу «ураган вожделения» бушевал от силы минут пять. Боже, не стройте такие гримасы, согласна на семь.

– Это был очень утомительный ураган, – буркнул бы не убеждённый Соммерс. – Удовлетворение плотских потребностей не всегда занимает много времени, бывает всякое. В конце концов, обвиняемый – не демон секса.

Внутренний зверь Вэл аж поперхнулся от такого заявления воображаемого прокурора и выразил уверенность, что если бы тот действительно произнёс нечто подобное в присутствии их пары, то Соммерса навсегда перестали бы волновать его собственные плотские потребности. В связи с отсутствием возможности их удовлетворения, так сказать.