Увы, помощник окружного прокурора тоже был неплохо знаком с психологией людей. Дерек всячески старался пропихнуть в список многодетных дам, давно состоящих в браке, и солидных мужчин в возрасте, слишком дорожащих своей репутацией приверженца традиционных ценностей, чтобы открыто отстаивать невиновность ведьмы-совратительницы. А чтобы добиться запрета на включение в список присяжных оборотней обоих полов (расы, для которой вопросы верности были священны), Вэл пришлось обратиться к судье! В итоге собранную группу потенциальных присяжных она оценивала, как удовлетворительную, и планировала сейчас тщательно отобрать из неё особей, наиболее лояльных к позиции защиты.

Команду jury venire ознакомили с кратким содержанием дела, которое им предстояло рассматривать. Судья напомнил, что каждая из сторон процесса вправе заявить до двадцати отводов кандидатов, и защита имеет право на отводы как мотивированные, так и peremptory challenges – отводы без указания причин.

.

Привычное дело пошло своим чередом в довольно-таки динамичном темпе. Вэл ещё до суда признала для себя неоспоримую истину, что отыскать среди Иных и посвящённых людей присяжных, которые бы совсем ничего не слышали о «Деле скандальных ведьм» невозможно, и старалась отобрать хотя бы тех, кто не успел счесть всех членов банды Абсолютным Злом без права на опротестование вердикта. Дерек Ривз решал прямо противоположные задачи и в первую же четверть часа несколько раз воспользовался правом отвода присяжных – тех, что были включены в итоговые списки по настоянию адвоката. Когда в зал суда вошла очередная кандидатка, назвала своё имя и ответила на стандартные вопросы, Вэл поднялась и спросила женщину, рекомендованную обвинением:

– Вам известны факты, касающиеся этого дела?

– Только то, о чём сообщалось в средствах массовой информации.

– Понимаю, в современном мире крайне трудно отыскать человека, который за две недели ни разу не открыл бы страницу новостей в социальных сетях, не включил бы телевизор дома и радио в машине. Сформировалось ли у вас определённое мнение на основе информации в СМИ?

– Нет, – твёрдо ответила женщина, эльфийка по видовой принадлежности. – Я учитель биологии в школе и не настолько заинтересовалась ограблениями, чтобы внимательно вслушиваться в такие вести.

– Среди ваших школьных коллег-учителей есть ведьмы?

– Да, есть одна, – с чувством ответила дама, и Вэл подобралась, как гончая, вставшая на след.

– У вас с ней не лучшие взаимоотношения?

Если она скажет, что в целом неплохо относится к ведьмам, а неприязнь питает лишь к одной конкретной ведьме по веским основаниям, то...

– С этим племенем трудно иметь хорошие взаимоотношения, – поморщилась кандидатка в присяжные, и судья без возражений принял отвод со стороны защиты, несмотря на кислое выражение лица окружного прокурора.

В итоге Вэл удалось собрать состав присяжных, в котором осталось всего четыре женщины. Одна из них была замужем, но муж был уже седьмым по счёту, что позволяло надеяться на не слишком высокую принципиальность женщины в вопросах смены сексуальных партнёров. Вторая вела жизнь матери-одиночки, растила двух дочерей и, как показалось Вэл, придерживалась мнения, что все мужики – козлы, ходящие налево и без дополнительных усилий со стороны разгульных дамочек. Третья преподавала философию в колледже, а тема её докторской диссертации, отысканная Вэл в последний день перед заседанием, гласила: «Единоличная ответственность за собственные поступки как категорический императив нравственности». Четвёртая была молодой незамужней вампиршей, на беспристрастность которой вполне можно было положиться. Дерек Ривз попытался вывести её из равновесия вопросом, не испытает ли она угрызений совести из-за вынесения человеку смертного приговора при её непосредственном участии. Однако вампирша с такой уверенной непоколебимостью ответила «нет», что помощник прокурора вынужденно объявил об отсутствии у обвинения возражений против данной кандидатуры.

По завершении процедуры отбора присяжные приняли присягу, что будут рассматривать дело объективно и непредвзято, что обязуются ни с кем не обсуждать его, пока не завершится исследование всех доказательств и не пройдут прения сторон, а они не удалятся в совещательную комнату.

– Всех благодарю за быструю и эффективную работу по отбору коллегии, – начал заседание судья. – Признаться, я не сильно одобряю современную моду растягивать такой выбор на несколько дней. Разрешаю сторонам процесса обратиться к господам присяжным со вступительным заявлением.

Джордж Соммерс тяжело поднялся и с привычным пафосом заговорил:

– Дамы и господа, обвинение уже доказало ранее причастность всех собранных в зале обвиняемых к делу наглых, сопровождавшихся шантажом ограблений трёх крупных банков страны. Все члены преступной шайки уже дали признательные показания, обвинительный вердикт по банде уже утверждён Большим Жюри. Цель нынешнего заседания – доказать, что один из членов группы, без согласования с другими, совершил ещё одно преступление, причисляемое законом к наиболее тяжким: преднамеренное и хладнокровное убийство свидетеля по делу. Убийство того, чьё явление в полицию могло бы на начальном этапе пресечь криминальные успехи шайки аферистов-грабителей. Да, обвиняемая имела мотив для убийства Эшли Бартона, но этот мотив ещё более отягчает совершённое ею преступление! Она отравила несчастного не из личной мести, не в состоянии аффекта – она уничтожила его жестоко и продуманно, чтобы скрыть другие преступления, совершаемые и планируемые к совершению её бандой! Бандой, которой она стала руководить железной рукой после ареста основателя группировки нелегалов-мошенников, десятилетия наживавшихся на шантаже, обманах и горе людей. Дина Расс не желала, чтобы её резкому карьерному росту от обычной исполнительницы до атаманши помешал простой человек, и без раздумий избавилась от помехи! Опытной ведьме так просто управиться с человеком без способностей, особенно если в её распоряжении целая лаборатория, нелегально производящая множество сильнодействующих и ядовитых эликсиров, запрещённых к использованию и распространению.

Я докажу, что обвиняемая имела в своём распоряжении тот яд, от которого скончался потерпевший. Что она была возле его дома в тот промежуток времени, который судмедэксперт определил как время убийства, и что именно она, а никто другой, подлила смертельное зелье в стакан жертвы. Докажу, что все вещественные доказательства, найденные на месте преступления, однозначно уличают одного человека – обвиняемую. И на основании бесспорных доказательств ее вины я потребую вынесения смертного приговора.

Закончив речь в звенящей тишине, Соммерс обозначил поклон в сторону присяжных и опустился на свой стул за столиком обвинения рядом с помощником Дереком Ривзом.

– Вы выступите сейчас или оставите за собой право выступить позже, мисс Мэнс? – спросил судья.

– Я выступлю позже, – с любезной улыбкой ответила Вэллери.

– Хорошо. Обвинение может приступать к вызову свидетелей и установлению состава преступления. Леди и джентльмены, прошу соблюдать тишину в зале.

Первым подошёл к присяге капитан Вэнрайт и чётко последовательно изложил ход действий полиции после поступления в участок сообщения о совершении преступления и обнаружения ими тела жертвы.

– Сообщение поступило от мисс Мэнс? – спросил прокурор.

– Да.

– Вас удивило, что именно она первой оказалась в доме потерпевшего?

– Нет, не удивило, я сам дал ей адрес Бартона – адвокат хотела обсудить с ним какое-то другое дело. Что это было за дело, мисс Мэнс мне не рассказывала.

– Однако адвокат внезапно пожелала встретиться с убитым после того, как узнала Дину Расс на фотографиях подозреваемой в грабежах банков?

– Да.

Больше вопросов об обвиняемой не последовало. Прокурор знал, когда нужно отступить, чтобы оставить в умах присяжных смутные подозрения, что подсудимая была тесно связана с жертвой задолго до совершения преступления. Соммерс задал капитану массу уточняющих вопросов об осмотре места преступления и с согласия защиты присоединил к вещественным доказательствам все найденные полицейскими улики. В том числе – веточку, обломившуюся с ведьминской метлы, с остатками ведьминских чар на ней.