— Ага, верно мыслишь! Ну а кто может мне не понравиться?

Глаза Нила полезли на лоб.

— Так Лэсли такой же⁈

— Бинго! — я трижды усиленно кивнула своей головой. — Но он не точно такой же, он намного круче. В отличие от нас в его семье силы передаются и по мужской линии!

А еще он использует их не во зло, а ради охоты! Но этого я говорить Нилу не стала. Лучше лишний раз его не пугать.

На самом деле охотников и ведьм мало что отличало: и те, и другие могли творить колдовство, но охотники приносили какие-то клятвы рода, которые не позволяли им вредить смертным, а вот ведьмы всегда были сами по себе и никаких клятв не давали.

— Но как такое возможно? Он и намека не давал на это все эти годы! — недоумевал мой дорогой брат.

Так я и поняла, что Лэсли и Нил и правда были знакомы не день, не неделю и даже не месяц, они общаются уже долгие годы. А значит, братец скрывал от меня своего друга охотника несколько лет! Что еще смешнее, Нил даже не думал, что с Лэсли может быть что-то не так. Он настолько был в нем уверен, что не верил мне — своей сестре, когда я сказала, кто этот парнишка. Точно ли здесь обошлось без промывающего мозги колдовства?

— Ты и правда не замечал этого? — поинтересовалась я, все еще хмурясь. — Рядом с ним совсем-совсем ничего не чувствовал?

— Ты ведь знаешь, мое видение до безобразие слабое по сравнению с твоим. Да и если я что-то увижу, то это чаще всего будет связано только с нашей семьей… К сожалению, все в роду только по женской линии передается. Если Лэсли скрывает себя, то даже находись я с ним в одной комнате лицом к лицу, я все равно ничего не увижу.

Нил прав. На самом деле отличить носителя демонической крови не так уж и просто. Ведьмы и колдуны, иначе говоря, те, кто способен использовать магию — это одни из потомков верховных демонов. Демоны в свое время наплодили родов и чудовищ всевозможных мастей, большинство из которых, к счастью, давно уже ушло на покой. Хотя некоторые все же пережили столетия и в людских поселениях остались.

Я вздохнула.

— Ладно, теперь ты знаешь правду о своем дружке, так что будь с ним осторожен. Этот парень кажется мне опасным, — я достала из-под рубашки кулон. — Мать дала мне кровь трех поколений, а он, чтобы ты знал, нагревается, если рядом со мной находится сильный противник.

Нил застыл, глаза его наполнились ужасом.

— Они дали тебе эту штуку⁈ Разве она не притягивает к себе сильных тварей⁈

Черт, а я и забыла, что Нил был с этой штукой знаком. Однажды меня опоили кровью трех поколений, чтобы узнать, готово ли мое тело принять силу ведьм… К несчастью матушки, у меня тогда началась жуткая лихорадка, а еще ко мне начали приходить жуткие сны.

Я улыбнулась.

— Я будущая проклятая сестра, а значит, и сама должна стать самой сильной в округе тварью. Думаю, они считают, что игра стоит свеч.

Но в отличие от моей матушки Нил так не думал. Он схватил меня за руку.

— Келли, давай ты уже сейчас уйдешь из дома? Переезжай к нам, мама, папа и Лия тебя так сильно любят… Ты не должна терпеть такие издевательства. А вдруг ты вообще умрешь, если они и дальше будут…

Эх, и все же братец у меня чересчур впечатлительный. Пришлось обнять его, чтобы он не разрыдался как сделал это не так недавно.

— Все в порядке. Если в течение трех месяцев сила так и не пробудится, то я смогу добровольно и окончательно поставить точку в этих отвратительных отношениях с полоумной семьей. Если уйду сейчас, пока меня еще не выписали из родовой книги, на меня натравят призраков всех мертвых сестер, а они сожрут меня раньше, чем я город покину.

Нил уткнулся в мою макушку своей головой.

— И почему все постоянно пытаются тебе навредить? Ты что, выглядишь в их глазах легкой добычей? Вот я считаю, что ты и без магии сильнее меня, — буркнул он, а потом вздохнул. — И не переживай хотя бы о Лэсли, ладно? Я не позволю ему тебе угрожать.

— Хорошо, братец, — я улыбнулась и посильней его обняла.

Мне не хотелось говорить Нилу правду… Жестокую правду о том, что его авторитет и рядом не стоит с Лэсли, но пускай думает, что и правда может помочь удержать тигра в кошачьей клетке.

— А ты не забывай защищать Соню, ладно? — напомнила ему я, после чего вытащила из сумки один из сотворенных магией Агаты талисманов и вручила в руки братца. — Скажи, чтобы она носила его всегда на груди. Соври, что это знак твоей любви или что это амулет-хранитель. В общем, дай Соне знать, что его нельзя снимать. Он зачарован. Если с ней что-то случится, то мы всегда сможем ее найти и спасти.

— Ты так сильно переживаешь о ней? — и снова Нил хлюпнул носом и прослезился. — Я и не думал, что вы успеете так быстро подружиться!

К сожалению, я переживала не только о ней.

— Она моя первая подруга, я не хочу ее потерять, — сказала я, пока мое сердце в груди беспредельно быстро билось.

Пускай я и не говорила всей правды, но и лжи как таковой в моих словах не было. Иначе говоря, хотя бы сейчас я не соврала.

Наступила еще одна ночь, а значит, снова пришло время хорошенько подумать. Режим «Шерлок Холмс» был насильно включен!

Обложившись со всех сторон записями об убитых и пропавших без вести девушках, я в очередной раз внимательно осмотрела листы. На днях должно было состояться еще одно похищение, а из тридцати двух предположительных жертв я смогла отыскать и экипировать амулетами только тринадцать. Но даже этих тринадцати не просто было ими снабдить.

Как только бабуля Агата завершила приготовления, я отправила тридцать один зачарованный амулет по почте или лично передала их в руки девушкам. Когда они по своей воле надели их, в их разум тут же проникла идея, что кулоны нельзя снимать ни на секунду. Бабушка хорошо постаралась, вот только надели кулон не все, только тринадцать из тридцати одной, не включая меня. Что же теперь делать с остальными, скажите на милость?

Что касается их, пусть я и знала их адреса и имена, но вот найти способ, которым можно было заставить их поверить, что побрякушку нужно хотя бы надеть и не снимать, у меня не получилось. Впервые я завидовала ведьмам, способным промывать другим людям мозги.

— А может мне и правда следует их просто запереть где-нибудь, чтобы их не похитили? –спросила я вслух, и Старина Бес в ответ громко тявкнул.

— Чего? Не хочешь, чтобы одна из твоих хозяек стала преступницей? Ой, просто так и скажи, что тебе будет лень таскать мне передачки в тюрьму для несовершеннолетних.

Закончив делать доску с заметками о жертвах, местах их пропажи и прочих подробностях происшествий, я еще раз оглядела ее.

Что же я поняла? Может, заметила какую-то закономерность? Нашла невидимую нить и тонкую связь?

Ха-ха. Нет конечно. Я поняла только одно: на роль детектива я не гожусь, да и никогда не годилась. Сколько бы не смотрела на одну и ту же информацию, не могла найти связь. Обычно детективы в сериалах протягивали красными нитками какие-то линии между точками на листах, когда находили взаимосвязи во время расследования преступлений. Я же в отличие от них, смотря на рукотворно созданную самой собой стену из записей и фотографий, не видела ни одной точки соприкосновения. Пол и возраст, казалось бы, тоже значительная деталь, но мне они все равно ничего не давали. Я не знала, почему похищены именно девушки, почему их убивали спустя время. Причем делали это по-разному. Каждое из трех найденных тел не имело одинаковых ссадин и синяков. К тому же жертв никто не связывал, не хватал, не удерживал силой. Казалось, девушки просто сами по себе из-за чего-то закрыли глаза и навеки уснули.

Убийца использовал препарат, чтобы их усыплять, — думали полицейские. Это объясняло бы почему у похищенных девушек отсутствовали на теле следы борьбы или прочих ран. А еще это наводило на мысль, что их похищал знакомый им человек, но среди знакомых семи пропавших не могли найти ни единого общего. Все размышления упирались в тупик. Люди пытались найти человеческие объяснения происходящему, я прислушивалась к ним, но будучи дочерью ведьмы, пыталась делать и свои предположения. Например, я обдумывала, могли ли на жертвах использовать гипноз (которым я и сама хотела бы начать пользоваться).