Я ведь всегда хотела быть одной из них, теперь мне было из-за этого немного стыдно. Я относилась к своему желанию так пренебрежительно и легко, но ведь у всех есть проблемы. Меня моя демоническая кровь хотя бы делает чуть сильнее: у меня нет проблем с сезонными заболеваниями, я могу есть хоть что и желудок все равно не взбунтуется, в принципе я могу и вовсе не есть больше месяца…

— Смотрю, ты ушла в чтение с головой? — я не заметила, как в библиотеку вошла бабуля Агата. Она уже успела подойти ко мне вплотную и встать за спиной, а я этого совсем не почувствовала.

Агата посмотрела на окружающие меня книги и удивленно скривила брови.

— У тебя появились новые зацепки, милая? — поинтересовалась она.

Веди себя как обычно, Келли, — скомандовала я самой себе и притворилась, что мой бок сейчас не горит от отупляющей боли.

— Меня начал преследовать призрак, — сказала я, причем сделала это настолько будничным голосам, что сама себе удивилась.

— Призрак? — переспросила Агата. Она взяла одну из больших книг и осмотрела ее. — Только не говори, что вздумала защищаться от него толстыми книжками. Сестры тебе подобного не простят.

Что ж, оказывается, бабуля тоже умеет иногда шутить. Это здорово.

— Этот призрак слишком силен, так что книгой по нему не нанести урона.

— Чем он силен?

— Он преследует меня не в реальном мире, а утаскивает куда-то. Не знаю, как это объяснить… Хм, думаю, это похоже на то, что он проникает в мое тело и гоняется за моей души внутри моего же сознания. Со стороны это выглядит так, будто я сама себе пытаюсь навредить.

Книга, которую бабушка до этого взяла в руки, с грохотом вернулась на стол.

— Хочешь сказать, что непонятно откуда взявшийся призрак внезапно устроил за тобой погоню? И ты говоришь об этом только сейчас? — голос бабули, пока она говорила это, звучал достаточно грозно. В нем слышалась злость, гнев и чуть-чуть волнение. Будто она и правда боялась за меня.

Я ненароком второй раз удивилась. Сначала Агата шутила со мной, теперь из-за меня и вовсе пугается. Странно все это. Почему она ведет себя так? Агату ведь тревожат только цветы и земля…

— Я не специально скрыла это, чтобы ты знала, — начала оправдываться я, сама того не понимая. Поведение и взволнованный тон бабушки не на шутку и меня саму встревожили. — Я только вчера поняла, что призрак меня преследует, до этого мне казалось, что она просто привиделась мне.

— Как этот дух выглядит? Он должен быть очень силен, раз посмел напасть на дитя рода Роман.

Дух выглядит как дьявол в обличии женщины, — хотела сказать я, но решилась описать ее поподробнее.

— Хм, дай-ка подумать… Преследующий меня дух выглядит как женщина в черном наряде. У нее большие рога, они напоминают собой длинные ветви. А еще… Точно! В каждую нашу встречу она все больше и больше, она будто растет.

Из-за моих слов от лица Агаты отлила кровь, бабушка на моих глазах побледнела, а ее тело начало оседать словно тряпичное.

— Бог ты мой, что она натворила… — прошептала она, когда я закончила говорить.

— Тебе что-то известно об этой сущности? Ты что-то знаешь? Девушки тоже видели эту женщину? Тебе известно, как ее изгонять?

Агата покачала головой, она посмотрела на меня потерянным взглядом, так и просящим прощения, а потом наконец набралась храбрости и произнесла:

— Келли, то приведение не связано с пропавшими и убитыми девушками, — ведьме тяжело давались эти слова, да и вообще чистосердечные признания никогда не были в ее духе. Но в этот раз Агата решила не томить и не скрывать все, что знает. — Я думаю, тот дух, которого ты сейчас видишь… это дух одной из проклятых сестер прошлого поколения. Твоя мать могла воспользоваться тем, что одна из прошлых сестер совсем мало пожила в этом мире, она заключила с ней уговор, что если призрак начнет охоту на тебя и успешно ее завершит, то займет твое тело.

Теперь бледным стало и мое лицо тоже.

Охота? Мать позволила мертвой сестре попытаться завладеть телом ее живой дочери? Настолько она хочет увидеть еще одну проклятую сестру? Настолько она меня ненавидит?

Сорок пятая? Сорок седьмая? Какая это уже попытка меня лишить жизни? Я не понимаю, разве такое возможно? Но ведь прародительница рода Роман, которая проклинала свою дочь Киру, не говорила, что все матери, как и она, будут ненавидеть своих дочерей! Неужели ведьмам Роман чуждо чувство любви и привязанности?

— Келли… Келли, сколько раз ты ее уже видела? — бабушка положила руку мне на спину. Внезапно я вышла из забытия. Кажется, она уже не раз назвала мое имя.

Мысли в моей голове смешались в неразборный комочек. Этот призрак из моего кошмара… Он начал преследовать меня в реальной жизни не так давно, но вот во снах он меня посещает уже долгое время. Годы, если точнее.

Почему я раньше не догадалась, что за этим стоит моя мать? Я по дурости было решила, что этот дух охотился за всеми жертвами, но нет, он хотел заполучить только меня.

— Трижды… — сказала я, а потом вспомнила свою первую встречу с Лэсли. — А может, и все четыре раза.

Агата покачала головой.

— Что же она натворила… — повторила она, с жалостью смотря на меня.

Вот и я не понимала, что натворила Камилла.

Пока что не понимала.

Камилла сидела с привычным ей спокойным и умиротворенным лицом, когда мы на пару с бабулей ворвались в ее комнату. Стоило нам переступить порог, как ее прекрасное фарфоровое лицо исказилось в гримасе ужаса. От вида перекошенного лица моей дорогой матушки мне даже чуточку полегчало, а еще мне в тот момент от всей души хотелось захохотать.

Камилле всегда не нравилось, когда кто-то вторгался в ее уютный мир или личные территории (она ведь терпеть не могла даже проявления чувства привязанности), что тут же начинала выходить из себя. Интересно, почему же тогда она не понимала, что и другим будет неприятно, если она будет беспринципно влезать в их жизнь и посягать на тела? Как человек, ценящий собственный комфорт выше жизни, решился начать терроризировать дочь? Может быть, из-за того, что родила меня, она до сих пор думала, что имеет право распоряжаться мной как частью своего тела? Но ведь я уже давно жила своей жизнью, почему и она не могла сделать так?

— Стучаться вас не учили? — заговорила Камилла, скрепя зубами и бросая в нас испепеляющие взгляды…

Делала она вплоть до момента, пока на ее щеку вдруг внезапно не опустилась чужая рука. Бабушка Агата изо всех сил влепила дочери пощечину, та звоном раздалась у нас в ушах, а на лице осталась в виде красной отметины.

Это настолько удивило меня, что я застыла. Но не только я потерялась из-за вида этой странной картины: моя дорогая мать тоже выглядела смущенной и удивленной. Горделивый вид вмиг стал озадаченным.

— Что ты творишь? — возмутилась она.

— Это ты что вытворяешь, Камилла⁈ Как ты могла додуматься выпустить призрак сестры на охоту за собственной дочерью⁈ Черт бы тебя побрал, она твоя дочь!

Как успела мне сказать бабушка, выпускать на свободу призрак сестер практика довольно редкая, но имеющая место быть, когда наступают сложные времена. У некоторых сестер не успевали родиться дочери, когда подходил срок умирать, тогда призраки уже почивших сестер отправляют на поиски «новой» живой сестры. Для этого они отпускают на охоту дух «старой», давно умершей сестры. Это помогает найти ту, кто пробудит силу и свои таланты. И если Агата не ошибалась, за все время было только три случая, когда приходилось прибегать к этому способу. Не удивительно, что даже я — человек, прочувствовший на себе множество видов истязаний сестер — до этого дня даже не слышала о таком отвратительном способе пробуждения силы.

— Ты что, злишься сейчас на меня, потому что Калисе начали сниться кошмары? Всего-то? Что в этом такого? В ее возрасте подобное легко пережить, она ведь уже не дитя малое!

— Всего-то⁈ Всего-то кошмары⁈ Камилла, опомнись, твоя дочь чуть не умерла! Ты отправила к Калисе голодного призрака, который только и делает, что растет, он сделает все, чтобы захватить себе ее тело.